л Джарри, после чего перескочил изгородь. Мальчишки попрыгали следом за чёрным драконом.
Слева огни полукруга пыхнули — и потемнело, а одичавшие оборотни с радостным рёвом рванули в брешь и облепили изгородь, раздражённо лупя по защите, не в силах прорваться дальше.
Пока эльфы возились с женщиной, остальные стояли перед изгородью. Селена, обернувшись на странное движение, увидела, как Колр спокойно положил руки на изгородь, вызвав этим жестом сумасшедший людоедский вопль с той стороны, а спустя время, когда крик стал тише, бесстрастно сказал:
— А что делать с этими?
Джарри, на которого она тоже вопросительно взглянула, промолчал, но лицо у него было… таким же беспощадным, как у чёрного дракона. И Селена, ужасаясь тому, что они оба имели в виду, лишь подумала беспомощно: "Только не надо конкретизировать… При детях…" Но с содроганием отметила косой взгляд на Колра и Хельми, и Коннора.
— Давайте пока поможем спасённым, — тихо предложила она, отворачиваясь от изгороди.
Но помогать пришлось… только живым.
Мирт стоял, держа в руках закутанные в тряпки два мокрых комочка. Над неподвижным телом женщины беззвучно плакал Тибр, а второй оборотень, страшно лохматый, сидел, обняв колени и съёжившись, и неверящими глазами смотрел на всех. Колин первым подошёл к нему и снял свою курточку, чтобы накинуть её ему на плечи.
Колра отпустили домой. Тибр остался рядом со своей семейной, как он сказал. Джарри пошёл с остальными, хотя он должен будет вернуться сразу. Ему придётся взять лопату и идти на деревенское кладбище. Причём его будет сопровождать Колин, который принесёт для Тибра одежду и обувь.
Волчат Бернар забрал к себе, в гостевой дом. Они родились здоровыми, но требовали его внимания — объяснил старый эльф. Мирт вызвался отнести их.
Второго оборотня, совсем молодого, который представился Аату, тоже потом собирались проводить в гостевой дом, но сначала он должен был вымыться в ванной комнате Тёплой Норы и получить одежду. Ошеломлённый Аату подчинялся всему, что ему предлагали, так как его сопровождал Вилмор, которого он, оказывается, запомнил по тем набегам к изгороди, которые довольно часто совершала стая одичавших.
Уже в доме Вилмор отвёл Аату в ванную комнату, показал ему всё, что нужно для мытья — тёплая вода в доме всегда была на всякий случай. А выйдя из ванной, сказал Селене, что не надо бы Аату оставлять в гостевом доме.
— Почему?
— Дом там, конечно, большой, — задумчиво сказал Вилмор, — но, если Аату будет кричать во сне — а кричать он точно будет, крик будет тревожить новорождённых волчат и Бернара. С Тибром, кстати, то же самое. Нужно другое место, где они никого не напугают.
— Я могу их ус-спокоить, — предложил Хельми. — И они будут с-спать до солнца.
— Вилмор не договорил, — заметила Селена, зябко ёжась. — Что ты предлагаешь?
— Сторожка в саду, — сказал оборотень. — Её починили недавно, дыр нет. Если туда постлать побольше тряпок, они в любом случае смогут переночевать там с большим комфортом, чем в стае.
— Веткин, вы сможете приготовить постели для двух оборотней в садовой сторожке? — спросила Селена у домового. — И ещё нам нужна военная форма. Два комплекта. Мы же ещё не все распороли на одежду для детей?
Тот как раз выглянул из-за занавесок, за которыми царила ещё одна суета: домовые вместе с очень удивлённым Камом вовсю готовили ранний завтрак для новых обитателей деревни. Показавшись полностью, Веткин с готовностью кивнул и убежал в бельевую, где хранились собранные из доступных для входа домов постельные принадлежности.
— Мальчики, идите спать, — обратилась Селена к братству. — У вас есть ещё несколько часов до побудки. Или вы сегодня пропустите уроки?
— Я — нет, — зевая, сказал Коннор. — Если проснусь, конечно, — уже улыбаясь, заметил он. — Селена, а здорово получилось, да? Я же говорил! С призраками даже договариваться не пришлось. Сами показали, как только поняли, что я некромант.
— Хвастаешь! — Хельми стукнул друга по спине.
— Есть чем, — жмурясь, сказал Коннор. Но в следующий момент его улыбка исчезла. — Жалко только…
Селена притянула его к себе, обняла. Эта пропавшая улыбка многое говорила о мальчишке-некроманте. Потом притянула к себе уставшего Мику, погладила по голове его и Колина и подтолкнула обоих к лестнице.
— Идите. Дальше мы сами разберёмся.
Братство утопало наверх, заметно измученное слишком активным действием в предутренние часы. Селена посмотрела им вслед: сумеют ли заснуть — возбуждённые событиями ночи? Махнула рукой: если что — Хельми наверняка выполнит свою угрозу насчёт "усыпить".
Вилмор дождался, когда из ванной комнаты откликнется на стук в дверь Аату, и бросил ему принесённую форму. Тот вышел одетый, слегка растопырив руки в стороны с непривычки: одежда, видимо, давно стала для него чем-то необыкновенным и недосягаемым. И шёл он неуверенно: ему пока дали меховые тапочки — всё легче, чем прямо сейчас подбирать обувь по размеру.
— Вилмор, проводи его в столовую, — кивнула Селена, улыбаясь неожиданному преображению замызганного оборотня в стройного парня, чьи волосы теперь хоть и оставались длинными, но уже не были лохматыми. Он смотрел диковато вокруг и слегка даже исподлобья, но в глазах был разум, и Селена радовалась, что они смогли неожиданно помочь и ему.
Потом вернулся Джарри с Тибром, которого Вилмор тоже немедленно повёл в ванную комнату. Вообще, Селена вздохнула с облегчением, что есть в их доме Вилмор. Дети, конечно, тоже бы помогли, но Вилмор одновременно знакомил сородичей с Тёплой Норой и её обитателями. Прежде чем уйти в ванную, Тибр обеспокоенно спросил, где волчата. Селена кивнула ему и сказала:
— Не тревожьтесь за них. Наш целитель поможет им. Дети должны пока находиться под его присмотром.
— Но он эльф… — недоверчиво сказал Тибр.
— Хозяйка! — позвал Кам. — Веткин спрашивает, сколько ждать второго?
— У вас есть и тролли, — почти прошептал Тибр, глядя на широко улыбнувшегося ему Кама. — Неужели я буду жить нормальной жизнью?
И Вилмор добродушно втолкнул его в ванную комнату, куда теперь оборотень вошёл без промедления и без вопросов.
9
Через полчаса Селена поняла, что заснуть не сможет. Сначала лежала, смотрела, как в тёмной комнате постепенно проступают очертания предметов, а на стене появляется пока ещё смутный прямоугольник окна. Потом, прислушавшись к слишком бесшумному дыханию семейного, тихонько спросила:
— Плохая идея — ложиться спать под утро? После таких событий?
Он немедленно развернулся к ней.
— Если хочешь, могу предложить успокоительное. Один жест — одно заклинание.
— Если просто успокоительное — согласна. Но спать уже… — Она повела плечом, глядя в его осунувшееся от усталости лицо. — Время… — снова попыталась объяснить она. — И ещё меня тревожит, как там эти двое. Очень тревожит. Нет, я помню, что в сторожке собранное с лета сено для наших коз, что домовые туда отнесли матрасы и одеяла. Но самой как-то неуютно, как подумаю…
— Ничего, — Джарри мягко улыбнулся ей. — Вилмор не постеснялся им сказать, что они некоторое время будут ночевать в сторожке, потому что сон у них беспокойный.
— Ну, тогда… — Она посмотрела на него вопросительно. — Спим?
— Нет, что-то у меня тоже не получается… Давай просто полежим?
— Давай. Джарри, я не всё знаю…
— Спрашивай.
— Тибр пришёл сразу, хотя ты сказал, что пройдёт дня три. Ты знал, что всё случится в эту же ночь?
— Нет, не знал. Тибр сказал, что семейная должна была вот-вот родить. Времени на раздумья у него не было. Тех, кто рожал в самой стае… — Джарри осёкся. — Нет, лучше об этом не говорить. В общем, Тибр испугался и за семейную, и за волчат. Поэтому он повёл её чуть от стаи — вроде как пробежаться. А в нужном месте, где у него была спрятана на всякий случай верёвка, он скрутил её и связал, после чего принёс к нашему столбу. Он надеялся, что успеет до родов.
— Если она его семейная, то почему он… нормальный, а она одичала?
— Он недавно примкнул к стае. Когда началась война, они были не вместе. Он искал её. А она почти сразу оказалась в стае и прожила с нею достаточно долго, чтобы деградировать. Кажется, это увлекает — дикая свобода. Он даже сначала решил, что это и впрямь замечательно — быть диким и забыть обо всех цивилизованных привычках. С Тибром я мало говорил, но даже в этих его кратких речах было кое-что сквозившее. Лёгкость бытия, понимаешь? Когда ни о чём не надо думать. Когда не надо соблюдать какие-то общественные рамки, кроме подчинённости сильнейшему. Во всём остальном полная свобода. Это ведь даже не волки.
Селена размышляла. Точней — пыталась вообразить тот мир с его обитателями, для которых нет никаких законов. Особенно милосердных. Слабейший — еда. Уставший и показавший это — еда… Но мысли о положении одичавших всё ещё путались, и думать хотелось о другом. Более практичном.
— Джарри, где мы их поселим?
— В гостевом доме, наверное, — с недоумением отозвался семейный. — Там, кроме Бернара, уже есть Александрит, а он сейчас терпимей относится к оборотням. И лишние комнаты наверху есть. И, по просьбе Бернара, мы почти доделали лестницу с выходом прямо в сад.
— Может, Аату и будет в этом доме жить, — задумчиво сказала Селена. — Но Тибр — с его маленькими детьми…
— В самом конце коридора второго этажа есть довольно просторная комната, — вспомнил Джарри. — Там волчата мешать никому не будут. Можно попросить Александрита сплести специально для них пару ширм. А там посмотрим. Если захотят остаться, у нас ещё и дома открытые есть.
— Джарри…
— М?
— Больше не могу. Что-то мне тревожно. Давай-ка сходим в сад, в сторожку. Что-то мне кажется, наши спасённые тоже не смогут заснуть после всех событий и лучше было бы с ними поговорить.
— Об этом я не подумал. А ведь и правда. — Джарри встал следом за семейной и принялся одеваться. — Они хоть и поели, но ведь на новом месте…