— Вообще-то, в сущности, он сделал то же, что и раньше, когда вытягивал силу из машинных демонов. Точно так же. Даже переход вытянутой силы совершался через моего семейного и Колра, а когда Джарри устал, его сменил Ильм.
— И вы передавали силу в стены храма, — рассеянно проговорил Трисмегист, уйдя в собственные мысли.
— Ну, если учесть, что они… — начал было Ильм и внезапно заткнулся, застыв глазами на невидимой точке в пространстве перед собой.
Вереск слушал рассказ путешественников с широко открытыми глазами, удивившись, насколько поняла Селена, лишь раз, когда Ильм сказал про наблюдение большого и мелкого. Хозяйка места, замороченная странностями, о которых думала и раньше, не преминула вставить один из своих вопросов:
— Сила дикой магии легко уходила в стены храма. А перед тем, утром, когда мы проснулись, храмы поменялись местами. Трисмегист, магия — живая?
— До определённой степени — да, — продолжая быть рассеянным на вид, но явно углублённо размышляя, отозвался старый эльф.
— И её пропустили через себя Колр, Джарри, Ильм и Коннор, — вполголоса, словно боясь помешать, заметила Селена.
— С меня дикую магию сняли, — напомнил Джарри.
— Сняли наносный слой, — возразила она. — То, что на тебя налепил Вереск. Вереск, не дёргайся. Всё нормально. Идёт обсуждение.
— А ведь и правда, — задумчиво сказал Коннор. — То, что мы пропускаем через себя, остаётся или расширяет магические способности. Так, например, в Джарри магия машинных демонов раскрыла его потенциал.
Трисмегист будто не услышал этих замечаний-вставок и попросил продолжать. Вскоре рассказ был закончен, а у Трисмегиста не осталось вопросов. И тогда Селена озадачила всех вопросом, обращённым к старшему сыну:
— Коннор, а как ты догадался, что… — И она прокрутила перед глазами мысленный эпизод: Вереск спрыгивает с кровати и разрушает пентаграмму.
— Он думал об этом, — восприняв мысленный посыл, ответил Коннор и сам приподнял брови. — Ты имеешь в виду…
— О чём речь? — сердито спросил Ильм.
— Я позвала вас на осуждение нашего путешествия сюда, потому что Коннор почувствовал желание Вереска разрушить пентаграмму, — напрямую сказала Селена.
— Я не… — запротестовал было мальчишка-эльф, испуганно и возмущённо глядя на Коннора. — Откуда ты?..
Чёрный дракон с интересом взглянул на Коннора.
— Думаеш-шь, твоя с-смес-сь с-сил откликаетс-ся на его с-силу?
— Но у Вереска тоже смесь! — возразил мальчишка-некромант. — Он уже впитал обычную магию, которой пользуются все.
— Если с рассказом о путешествии мы закончили, почему бы не попробовать ответить на такой вопрос: чего хочет дикая сила от Вереска? — предложила Селена. — И почему именно от него?
— Всё взаимосвязано, — медлительно сказал Трисмегист. — Вы сказали, что дальнейшее вашей истории — это какой-то старик, которого вы плохо видели и в руках которого был Рунный Смарагд. Вы помните волну серой силы, вместе с которой ворвались на крышу храма чудовища. Вы помните, что в волне был Вереск. Вы помните, что Колр сумел добежать до старика и вырвать из его рук Рунный Смарагд, который затем взорвался. Но подробностей вы не помните. Что ж. Это даже неплохо, что пришлось вернуться в садовый домик. Вереск, кто был тот старик?
Вопрос ошарашил всех. Никто как-то не думал спросить именно мальчишку-эльфа о старике. Селена даже мысленно обругала себя. Ведь это логично! Вереск прожил в том мире столько лет. Естественно, что он должен знать старика!
Мальчишка-эльф от пристального внимания всех даже плечами передёрнул.
— Преподаватель из храма некромагов, — неохотно ответил Вереск. — Дерен. Он ночью видел, как я пошёл на зов дикой силы, и хотел меня остановить. Но я уже пробрался в подземный город, и ему пришлось идти за мной. Я отошёл слишком далеко, прежде чем он меня догнал. Нам пришлось переночевать в подземном городе. А когда мы проснулись… — У мальчишки перехватило дыхание, говорить он не мог: кажется, слишком сильные воспоминания нахлынули.
И Джарри тихо закончил вместо него:
— А когда вы проснулись, вы не знали, куда идти. Здания поменялись местами, и выхода в Старый город вы уже больше не нашли. Как же вы выжили?
— Мы обменялись оберегами, настроенными друг на друга, чтобы всегда знать, где находится тот, кого приходится искать, — сказал Вереск. — Ну, чтобы не потеряться. Пришлось охотиться. Там было много зверья. И люди были, только очень изменённые. Сначала они охотились на нас. Потом перестали. Когда мы пропитались той магией.
— А потом старик нашёл Рунный Смарагд, — закончил вместо него Трисмегист.
— Скорее — камень нашёл его, — тихо сказал мальчишка-эльф. — Он…позвал. Где-то через полгода — я на дощечке писал примерные дни и ночи. Ну, когда мне сильно хотелось спать — я думал, что наверху наступала ночь…Трое суток искал Дерена и не мог найти. Оберег не работал. Я решил, что чудовища убили Дерена и что я остался в подземном городе один. А потом я нашёл его — когда он выбросил мой оберег, и тот снова заработал. Я прибежал к нему, но Дерен…этот ваш Рунный Смарагд совершенно преобразил его. Он сошёл с ума. И не подпустил меня близко к себе, назвав себя повелителем подземного города. И он вправду повелевал им. Он мог поднимать облака дикой магии и заставлял ему повиноваться. И бывшие люди, чудовища, тоже начали слушаться его. Я пытался говорить с ним, а он меня прогонял. Однажды я его рассердил, когда спросил, не поможет ли нам этот камень вырваться из подземного города. И он чуть не убил меня. С тех пор мне пришлось прятаться от него.
— Он чувствовал себя богом? — недоумённо спросил Ильм.
— Да нет, — пожал плечами мальчишка. — Повелителем. Он и себя так называл.
— Ильм, не забывайте, что на камень дикая магия успела наложиться за эти года, — сказал Джарри. — Пять лет жизни там Трисмегиста — камень до появления Дерена пролежал в подземном городе года два.
Наступила тишина, в которой в основном мальчишки с любопытством поглядывали на взрослых. Селена решилась снова заговорить о главном.
— Мы много чего узнали, — сказала она, требовательно глядя на Трисмегиста. — Но что эти знания дают нам, чтобы мы могли защитить Вереска? Или хотя бы понять, почему дикая магия тянется за ним?
— Если у нас будет время для работы пентаграммы, Вереск успеет освободиться от влияния дикой магии и стать обычным магом, — нехотя сказал старый эльф.
— А если не будет? — не отступала Селена.
— Тогда… — Трисмегист развёл руками, с сожалением глядя на побледневшего мальчишку-эльфа.
— Слишком быстро и легко, — после небольшого раздумья сказал Коннор. — Мы только поделились фактом путешествия и узнали кое-что новое для себя из рассказа Вереска. Но ведь столько событий…И вы ставите точку? Мика, что скажешь?
— Откуда мне знать? — буркнул мальчишка-вампир. — Обереги посильней сделать.
— Перекач-чанная с-сила, — вспоминая, сказал Хельми. — Как это может пригодиться? Джарри, ты, Коннор, а ещё Колр и Ильм.
— Столько информации — и мы ничего сделать не можем?! — рассердилась Селена. — Трисмегист, если магия, как вы говорите, живая, можно ли у неё узнать, чего она хочет?!
— Ничего себе! — с восхищением сказал Мирт, любовно глядя на старшую «сестру».
— Никаких «ничего себе»! — заявила Селена. — Вы просто не представляете, сколько всего я успела передумать за время рассказа и обсуждений! Если дикая магия лезет за Вереском, что делать мне, как хозяйке места? Отослать Вереска с пентаграммой за границы деревни? Но туда же мне придётся отослать братство — и что, потом нервничать, не зная, что они там без моего догляда придумали? А если здешняя каверна начнёт расширяться — куда девать детей? И если бы только детей. Ну, ладно, я устрою для жителей Тёплой Норы летний лагерь, пока решается вопрос с Рунным Смарагдом и с дикой силой. Но куда девать остальных жителей деревни? Здесь ведь с десяток семей! И человеческих, и оборотней! Хорошо быть свободным, — глядя на Трисмегиста, проворчала она. — Никакой тебе ответственности за тех, кто зависит от тебя. А что делать мне? Ответьте хотя бы на один вопрос: поможет ли Рунный Смарагд в этом деле — в деле с Вереском? Или он только отдельной расе помогает? И больше от него никакого толку? И, кстати, — она уже с подозрением уставилась на старого бродягу. — Трисмегист, а почему камень не повлиял на вас?
Старый эльф улыбнулся.
— Возможно, потому, что влияет он только на тех эльфов, кто внутренне готов властвовать. Леди Селена, да, мы, возможно, слишком поторопились с вердиктом о том, что для мальчика Вереска сделать ничего нельзя. Нео ведь нужно время для обдумывания.
— А его-то как раз у нас и нет, — вздохнул Ильм. — Ривер, почему вы молчите? Вы придумали заклинание, как уничтожить машинную магию. Может, и здесь, в этом деле, есть какие-то мысли?
— Я не придумывал заклинание, — тихо сказал деревенский маг. — Я только подкорректировал то, что сделал Вальгард. На чужом материале легче искать ошибки. И, если позволите такую вольность, как высказаться, замечу, что Селена права. Если Рунный Смарагд вот-вот появится — и проблема с властью вампиров будет решена, то проблему Вереска надо решать немедленно. И…Мне нравится её идея спросить саму дикую магию, что ей надо от мальчика. По-моему, это очень хорошо: есть идея — искать её воплощение. Думаю, братство не откажется подумать? Тем более для дела есть предпосылки. Коннор пропустил через себя дикую магию, как и взрослые путешественники. Он чувствует Вереска — дикая магия чувствует Вереска. Надо попробовать оттолкнуться от этих фактов и на их основе строить работу с магией.
Трисмегист вдруг поднял голову и заглянул в глаза мальчишки-эльфа, который понуро сидел на своей кровати.
— Нашим путешественникам снятся сны, в которых они постепенно вспоминают всё, что с ними было в подземном городе. Мальчик Вереск, что приснилось тебе в первую ночь на поверхности обычного мира? Мальчики братства, что приснилось вам из снов мальчика Вереска? Ведь, насколько я понимаю, вы ими обменялись.