… Утро прошло как-то болезненно. Она привычно принимала участие во всех делах просыпающейся Тёплой Норы, подгоняла ребят и младших умываться, а потом собирала всех на завтрак. А сама ждала окончания завтрака как манны небесной.
И он закончился. Слушая болезненные удары своего сердца, она смотрела, как выходят из столовой ребята, обговаривая, что будут делать в последний свободный от школы день, учитывая последнюю тренировку на пейнтбольном поле после обеда. И ждала, когда Аманда приведёт Люцию. Что бы н случилось с Коннором во время ритуала, Люция подскажет хотя бы его примерную развязку. “На чём сердце успокоится…”
Аманда вошла не одна — с Колром. Чёрный дракон, чем-то слегка удивлённый, вместе с Амандой вёл Люцию, которая держалась за руки родителей и чуть подпрыгивала, подлетая тогда, когда родители поднимали её за руки. Так она перелетела порог из тамбура в гостиную, и тут её родители отпустили девочку-дракончика, а она обернулась к отцу и протянула к нему ручонки.
— Доброе утро! — сказал чёрный дракон, передавая приёмной дочери книгу-рукопись. — Три дня назад я взял эту книгу из библиотеки учебки. С-сегодня Люция отобрала её у меня и с-собралас-сь идти в Тёплую Нору вмес-сте с-с нею. Читать она — не читает. Я понимаю так — это предс-сказание? Для кого только?
— Или напоминание для наших учеников, — весело сказала Аманда. — Завтра учебный день, не так ли?
— Посмотрим, к кому подойдёт Люция, — улыбаясь, сказал Джарри.
Его улыбка померкла: из столовой показался Коннор — привычно впереди своих братьев. И Люция со всех ног кинулась к нему — так протягивая ему рукопись, словно боялась, что кто-то другой перехватит книгу по дороге.
— Спасибо, Люция, — удивился мальчишка-некромант, садясь перед дракончиком на корточки и принимая рукопись.
Селена прикусила губу: можно свободней выдыхать? Люция предсказывает, что Коннор завтра идёт в школу? А что за рукопись она ему отдала? Что взял почитать Колр из деревенской библиотеки?
Братья обступили Коннора и Люцию, с облегчением посмеиваясь. Видимо, они тоже подумали о таком объяснении предсказания девочки-дракончика.
— Ты хочешь, чтобы я тебе почитал эту книжку? — тем временем, улыбаясь (кажется, он тоже почувствовал облегчение, расценив движение Люции как пророчество?), спросил драконишку мальчишка-некромант. — Но это взрослая книга. Давай, я найду тебе что-нибудь детское?
Тёплая Нора шумела деловым разговором старших и звенела голосишками младших, поэтому внезапное оцепенение взрослых и братства у порога в гостиную прошло незамеченным: Люция шагнула к Коннору и обняла его. От неожиданности, сначала не поняв, он тоже обнял девочку-дракончика. И тоже замер, глядя через её плечо на побледневшую Селену… А Люция убрала ручонки и, обойдя мальчишку-некроманта, деловито устремилась в детский уголок, оставив ему рукопись. Коннор поднялся и растерянно оглянулся на девочку-дракончика.
— Что это за книга? — не выдержала Селена, подходя к старшему сыну.
- “Эльфийское гадание по снам”, - пожал он плечами. И усмехнулся. — Может, она имела в виду, что мне надо глубже заняться магическими сновидениями?
— А я уж подумал, — проворчал Мика, забирая у него книгу и снова читая название, будто не доверял умению Коннора читать.
Взрослые заговорили с облегчением, хотя Колр явно не понял, что именно напугало Селену, а что она напугалась — он видел. Джарри, попрощавшись со всеми, поспешил на хозяйственный двор, где его уже ждал Вилмор — сообщила Ринд, которая сегодня последний день нянчилась с Фаркасом. Аманда прошла в детский уголок — посидеть немного, наблюдая за Люцией. Братство, переглянувшись, вдруг выразило желание полетать на дельтапланах — настолько одновременно пожелали, что, снова переглянувшись, рассмеялись от неожиданности.
Когда у порога остались только чёрный дракон и Селена, он негромко спросил:
— Что с-случилос-сь? Почему ты ис-спугалас-сь?
Сегодня его странная привычка — один на один говорить ей “ты”, - была очень кстати. Не отвечая, Селена кивнула на выход в тамбур. Он сообразил, что она приглашает его в гостевой кабинет. Шагая следом за ним и закрывая дверь, она оглянулась: Ивар сидел рядом с Риганом, который ему что-то говорил, и смотрел ей вслед. Смотрел так жёстко, что мальчик-дракон споткнулся на полуслове и тоже обернулся посмотреть на дверь: что, мол, его заинтересовало?.. Закрыв дверь, Селена устало подумала: “Он… может убить. Если я решу отменить ритуал. Если кто-то решит…”
В кабинете она рассказала Колру обо всем опасениях Коннора и о том, что плохо скрываемое смятение Трисмегиста вчера подтвердило эти опасения.
— Но Люция вроде подтвердила, что ритуал должен пройти с-с нужным результатом? — то ли спросил, то ли засомневался чёрный дракон.
— Но почему она его обняла?! — с отчаянием сказала Селена. — Почему?!
— Может, она это с-сделала, уже не предс-сказывая? — возразил Колр. — Малыш-шка вс-сегда обнимает тех-х, кого любит.
— Хорошо, — сквозь зубы сказала она. — Я постараюсь успокоиться на этом.
Чёрный дракон непроницаемо посмотрел на неё, но промолчал.
Только расписание Тёплой Норы и необходимость либо быть с детьми, либо бегать по хозяйству притупляла тревогу… Но наступило время обеда. А потом — время дневного сна. Загоняя ребят на “тихий сон”, Селена улыбалась и легко говорила со всеми.
Братство осталось на мансарде.
— Я попросил, — спокойно сказал Коннор.
Вся семья (без Стена, он остался в комнате Вильмы) ждала Ивара у дверей в Тёплую Нору. И Селена отчётливо ощущала странное впечатление: Коннор уезжает. Пусть без вещей, но… Она лихорадочно улыбалась ему, время от времени спохватываясь и проверяя браслет, блокирующий её эмоции. Джарри стоял тоже странно потерянный — ни дать ни взять провожающий. Он говорить не пытался. Просто стоял и посматривал то на безлиственный сад, хмурый в сегодняшней пасмури, то на старшего сына.
Наконец вышел Ивар. Берилл и двойняшки всё-таки напросились в его комнату хотя бы на “тихий час”. Джарри пришлось усыпить их, чтобы мальчик-некромаг мог тайком выйти из дома. Почему-то сразу решили, что никому из детей говорить о ритуале возвращения памяти не будут. Кому какое дело… И мало ли как обернётся…
Ритуал Трисмегист и Ривер приготовили в домике старого эльфа-бродяги. В нём несколько небольших комнат. И Трисмегист, забежавший до обеда, предупредил, что он и Ривер приготовили сразу два ритуала. Один — для Коннора. Другой — для Ивара, если возвращение памяти будет неудачным. Правда, Ивару о том не сказали, памятуя о его истеричной реакции на любое “но”.
— Всё? Идём? — спросил запыхавшийся мальчик-некромаг, сияя счастливой улыбкой. — Коннор, мы идём, да?
— Идём, — усмехнулся тот и взял его за руку, как маленького.
Ивар сразу успокоился и, чуть не подпрыгивая, пошёл рядом со старшим братом. Селена и Джарри переглянулись и поплелись следом за ними.
Решили на всякий случай идти не улицей, где можно встретить соседей, которые о ритуале не знали, а садами. Землю с утра подморозило, так что пройти можно было, не испачкавшись в грязи. Селена как-то очень уж внимательно об этом думала — так же, как внимательно смотрела под ноги. Потому как взгляд на мальчиков, идущих впереди, — и глаза непроизвольно наполнялись слезами. “Да что ты как на похоронах! — ругалась про себя Селена. — Даже Люция подтвердила, что ничего необычного не будет! Ну, узнает Коннор о своей довоенной жизни, вспомнит родителей — так ведь это же здорово! Теперь у него тоже будут воспоминания о детстве — не таком страшном, каким оно было в пригороде! Радоваться за него надо, а ты… Да что я сегодня такая… слезливая…”
У двери в домик Трисмегиста их встретил Ривер, спокойный и серьёзный.
— Сначала зайдёт только Коннор, — предупредил он. — Мы проведём ритуал, возвращающий память, а потом… — И он улыбнулся Ивару.
Когда Коннор, оглянувшись на пороге, зашёл затем в домик следом за Ривером, Джарри осмотрелся и сел на скамью неподалёку от входной двери. Мальчик-некромаг постоял-постоял — и тоже примостился рядом, на скамейке же. Селена страшно боялась, что Ивар начнёт болтать обо всём подряд от распирающей его радости, но мальчик просто сидел рядом с её семейным и нетерпеливо смотрел на дверь в домик. Ей садиться не хотелось. Хотя бы потому, что поймала себя на повторяющейся, как ночной кошмар, мысли: “Случись, что ритуал пойдёт не так, как надо, будет виноват во всём только Ивар!” И, чтобы заглушить плохие мысли, она начала повторять, как молитву: “Пусть всё будет хорошо! Пусть Коннор всё вспомнит и выйдет к нам!”
Иной раз ей хотелось обвинить Ивара в том, что именно из-за него с Коннором может случиться нечто непоправимое! Но смотрела на мальчика-некромага и видела его не ледяные, как в первую встречу, серые глаза — беспощадные, как казалось тогда. Не холодные, а согретые надеждой, и сама виновато опускала голову: он ещё совсем мал, чтобы рушить на него хоть какие-то обвинения!
Время тянулось — как ей казалось, пока Джарри обеспокоенно не сказал:
— Скоро закончится “тихий час”!
— Что?..
— Что ж они так долго…
Как будто ответом на эти тихие слова дверь приоткрылась. Ивар быстро вскочил со скамейки и кинулся было к домику. Но вышел Трисмегист. Поникшие плечи, виноватый взгляд исподлобья. Прежде чем сумел произнести хоть слово, Селена тоже бросилась к нему:
— Коннор жив?! Мне ничего другого не надо, лишь бы… Трисмегист, не молчите!
— Зайдите, — негромко сказал старый эльф. — Он жив, но…
Ивар проскочил под его рукой Трисмегиста, и Джарри с Селеной тоже заторопились войти. Дальше порога в почти пустую комнату, где проходил ритуал возвращения памяти, Ривер никого не пустил.
Коннор сидел в кресле, окружённом несколькими магическими кругами. Их было столько, что они постоянно перемешивались, если смотреть на них обычным взглядом, не вооружённым магией. Последний круг упирался в стены.
— Что… с ним? — пока ещё только озадаченно спросил Ивар, начиная дрожать.