Чижикова как увидела Бочкарёва, так сразу в него и влюбилась.
— Бочкарёв! — воскликнула она. — Какое прекрасное имя! Оно звучит, словно музыка: Бочка-рёв… Я вас люблю, оставайтесь здесь.
— Кха-кха… — смущённо кашлянул Бочкарёв. — Видите ли, в чём дело, гм… Вы ведь маленькая девочка, а я взрослый мужчина.
— Я только с виду маленькая девочка, — пояснила Ирка. — А в душе мне уже тыща лет.
— А как вас зовут? — спросил космонавт Бочкарёв, чтобы перевести разговор на другую тему.
— Ирка Чижикова, — отвечает Ирка. — У меня папа с Земли, а мама с Юпитера.
— Классно! — обрадовался Бочкарёв. — Значит, на Юпитере есть разумные существа!
В этот момент на корабле заработала рация.
— Бочкарёв, — интересуется рация мужским басом, — ты прилетел на Юпитер?
— Ой, — ойкнул космонавт Бочкарёв. — Это ж генерал Иван Степаныч, самый главный мой начальник… Товарищ генерал, — заговорил Бочкарёв в микрофон. — Докладываю! Тут, значит, такое дело… В общем, на пути к Юпитеру я врезался в невидимую планету под названием… Как планета-то называется? — шёпотом спросил он у Ирки.
— 777, — тоже шёпотом подсказала ему Чижикова.
— …под названием 777, — повторил Бочкарёв в микрофон. — Разумная жизнь не обнаружена.
— Ни фига себе! — обиделась Ирка. — А я что, по-вашему, не разумная жизнь?!
— Ой, простите, пожалуйста, — спохватился Бочкарёв и сказал в микрофон: — Обнаружена девочка. Ирка Чижикова.
— Иринка! — обрадованно закричал с Земли генерал. — Как поживаешь, доченька?
— Нормально, пап! — закричала Ирка в ответ.
— Как там мама? — продолжал интересоваться генерал.
— Цветёт и пахнет!
— Смотри — не забывай её поливать и окучивать.
— Хорошо, пап.
Космонавт Бочкарёв слушает этот разговор и ничего не понимает.
— А ты что, папка, генералом стал? — в свою очередь интересуется Ирка.
— Так точно!
— Молодец, папочка! Я горжусь тобой!
— А как тебе мой Бочкарёв? — спрашивает генерал.
— Отличный парень! — отвечает Ирка. — Я за него замуж хочу выйти.
— Не рановато ли замуж собралась, дочурка?
— Ну, па-а-апк, — протянула Ирка, — мне ж тыща лет по юпитерианскому календарю.
— Ах да! — вспомнил Иван Степаныч. — У вас же на Юпитере время быстрее, чем на Земле, идёт. Ладно, выходи. Ты как, Бочкарёв, не против?
— Никак нет, товарищ генерал, — растерянно ответил космонавт Бочкарёв.
— Тогда совет вам да любовь, — сказал генерал напутственное слово. И отключился.
— И как это я сразу-то не понял, — стукнул себя по гермошлему Бочкарёв. — Ведь у товарища генерала тоже фамилия Чижиков… А где он познакомился с вашей мамой?
— О-о, это о-очень романтическая история, — говорит Ирка. — Они познакомились на Марсе.
— Да-да-да, — припомнил Бочкарёв. — Иван же Степаныч — первый землянин, ступивший на поверхность Марса.
— А моя мама — первая юпитерианка, ступившая на марсианскую почву. Вот на этой почве они и познакомились. В те годы мама была юным созданием со множеством яркокрасных бутонов…
— Так ваша мама — растение?! — догадался Бочкарёв.
— Да, она относится к флоре, — подтвердила Ирка. — А папа — к фауне. Поэтому мамины родители были категорически против такого неравного брака. Мама первое время очень страдала. Даже чуть не засохла с горя. Но, к счастью, вскоре родилась я, и она снова расцвела.
— Всё это, конечно, хорошо, — сказал Бочкарёв. — Но где мы будем жить, когда поженимся?.. На Земле я живу в общежитии для космонавтов. Когда получу квартиру — неизвестно.
— А у нас на Юпитере вместо квартир дают планеты, — похвасталась Ирка.
— Каждому по целой планете? — поразился Бочкарёв.
— Ага, — подтвердила Чижикова. — Ведь Вселенная бесконечна. И планет в ней видимо-невидимо. Мне вот эту дали. Правда, очень миленькая?
— Значит, номер планеты — это номер квартиры, — понял Бочкарёв.
— Какой ты у меня умный, — похвалила его Ирка.
…Короче говоря, невидимая планета № 777 вскоре сделалась очень даже видимой. Потому что Ирка и Бочкарёв поженились и у них появились дети: как юпитерианские — в форме цветов, деревьев и трав, так и земные — в форме мальчиков и девочек. Юпитерианские дети разрослись по всей планете густыми лесами. А земные дети стали играть в этих лесах в прятки. Их Бочкарёв научил. А совсем недавно, в прошлый понедельник, на планету № 777 пожаловал сам генерал Чижиков. А с Юпитера прилетела Иркина мама — вся такая зелёная, похожая на ёлку. Как только генерал и мама увидели друг друга, так сразу и помолодели: генерал вновь стал безусым лейтенантом, а на ветках Иркиной мамы распустились алые цветы, похожие на земные розы.
Словом, землян и юпитериан скопилось на планете-квартире предостаточно. Но им было совсем не тесно. Потому что они любили друг друга.
Жил-был рыбак у самого синего моря. Однажды пошёл он на рыбалку и поймал маленькую рыбку, а спустя некоторое время поймал ещё одну, покрупней. А затем поймал кита!.. Вот тут бы ему и остановиться. Так нет! Обуяла его жадность сверх всякой меры. Снова закинул рыбак удочку и на сей раз вытащил… Морское Чудище с десятиэтажный дом.
— Тэк-с, — говорит Чудище. — Я триста тыщ лет на дне морском спало, меня пальцем никто не трогал. А ты взял, да и разбудил… Детки у тебя есть?
— Есть, — отвечает рыбак, а сам от страха трясётся. — Дочурка Машенька пяти с половиной лет.
— Ну так веди сюда свою дочурку, — приказывает Чудище. — Я её сожру!
Делать нечего, пошёл бедный рыбак домой за Машенькой. Идёт, а сам горючими слезами обливается. А рядом с его домом располагалась военная часть. Командира части звали Сидорчук Фёдор Трофимыч. Это был маленький майор с большими усами.
— Здравия желаю, — поздоровался Фёдор Трофимыч с рыбаком. — Как делишки, как детишки?
Рыбак всё ему и выложил. И пуще прежнего разрыдался.
— Отставить! — звонко отрубил майор Сидорчук. — Слезами горю не поможешь.
— А вы думаете, чем-то другим можно помочь?! — встрепенулся рыбак.
— Я никогда не думаю, — с гордостью заявил Фёдор Трофимыч, подкручивая усы. — Я и так всё знаю.
С этими словами бравый майор повёл бедного рыбака к себе в часть. Там он выбрал самую большую бомбу, нарисовал на боеголовке нос, рот, глаза; нацепил сверху цветастый платок… Ну точь-в-точь рыбакова дочка Машенька получилась. Только толстая.
— Теперь иди спокойно домой, — говорит майор рыбаку, — и предоставь действовать мне.
Ну, бедный рыбак и пошёл, а Фёдор Трофимыч погрузил замаскированную бомбу на грузовик и привёз на берег синего моря. А Чудище уже тут как тут. Поджидает. Увидело нашего майора на грузовике.
— Кто таков? — спрашивает.
— Майор Сидорчук! — взял под козырёк Фёдор Трофимыч. — Двадцать пять лет безупречной службы в рядах Российской армии!
— Ишь ты, какой… орёл, — усмехнулось Чудище. — А рыбакова дочурка при тебе?
— Так точно! Вон в кузове сидит, — показал Сидорчук на бомбу.
Чудище как разинет зубастую пасть да как клацнет железными челюстями — так бомбу и перекусило, словно травинку. А заодно и грузовик.
Майор Сидорчук заученным движением плашмя на землю упал и уши пальцами заткнул.
БА-БА-А-Х-Х!!! — рвануло Чудище.
— Есть такое дело, — сказал Фёдор Трофимыч, вставая с земли и подкручивая усы.
Глядь — а на том месте, где Чудище лежало, качается на волнах девица-раскрасавица с русалочьим хвостом. Так прямо и горит чешуя на солнце.
— Ах, — вздохнула она томно, — какое счастье снова оказаться на свободе! Это Чудище поганое проглотило меня, потому что я не захотела за него замуж идти. И с тех пор маялась я в желудке без света, пищи и ласки почитай лет тыщ триста. Женись на мне, доблестный рыцарь, коли охота имеется. Мужчина ты вроде ничего. Станешь морским царём.
Бывший-то царь, мой батюшка, давным-давно на том свете кукует, — показала царевна пальчиком на небо.
— Ку-ку, ку-ку, — раздалось из поднебесья.
Оглядел Фёдор Трофимыч новоявленную невесту — тож вроде всё при всём. Опять же, как ни крути, а царём-то маленько получше будет, чем майором, даже и командиром части.
— Ладно, — говорит, — я согласен.
Тут же военная форма с него сама собой как вода стекла, и всё тело чешуёй покрылось. И, взявши за руку царевну, скрылся бывший майор в морской пучине.
А бедный рыбак, услышав мощный взрыв, от которого все стёкла из окон повылетали, сказал наставительно дочке Машеньке:
— Вот, Машка, и погиб геройски наш Фёдор Трофимыч, спасая твою юную жизнь. Помни его. Ежели б не Сидорчук, сожрало бы тебя Чудище за милую душу.
И Машенька помнила своего спасителя. Раздобыла с Доски почёта военной части фотокарточку бравого майора с медалью «Двадцать пять лет безупречной службы в рядах РА» на широкой груди и подолгу в неё вглядывалась. В фотокарточку то есть. И слёзы из её девичьих глаз так и капали, так и капали. А когда пришла пора ей замуж выходить, то нашла себе Машенька не просто суженого, а майора, маленького и с усами. И хоть звался он Николай, а по батюшке был Макарыч, Машенька упорно называла жениха Фёдором Трофимычем.
А он ничего — отзывался.
Жили в одной прекрасной стране папа с мамой. И у них имелся сынок Ванечка, четырёх с половиной лет. Он ходил в детский садик № 13. Ванечка был мальчик как мальчик. Только уж больно тихий. Со дня своего рождения ни единого слова не вымолвил. А тут как-то приходит из детсада и давай болтать без умолку. Болтает и болтает. Час, другой, третий… Короче, весь день проболтал, а вечером лёг в свою детскую кроватку и захрапел.
— Странный какой-то сегодня наш Ванечка, — говорит мама папе. — Ты заметил?
— А вдруг его подменили? — отвечает папа.
— Кто подменил? — опешила мама.
— Монстры или инопланетяне.
Папа любил смотреть фильмы ужасов. Вот и насмотрелся.
— Да брось ты, — машет рукой мама. — Это ж только в кино такое бывает.
Но папа не бросил. Наоборот — взял тряпку, смочил её в бензине и стал тереть лицо спящего сына.