— Что вообще такого может быть в старосте? — Удивленно уточняет Алан, — вечно ты как ляпнешь чего…
— Чего это я там, «вечно», ляпаю? — нахмурился он в ответ, — я хотя бы привёл пример, пока ты просто отметаешь чужие варианты…
Том кладёт руки им на плечи, — парни, давайте хоть перед каникулами обойдемся без склок, — улыбается он, — а встретил ты Хаффарда, верно?
Он слишком хорошо меня знает. Впрочем, неудивительно — у нас объём знаний, считай, на двоих идёт, постоянный обмен мыслями… было бы странно, если бы наоборот, он плохо знал меня.
— Ага, — киваю ему, — стоял статуей в углу соседнего вагона.
— Ха! — хлопает Антонин, — это даже не я был! — тут же отнекивается он, — может, парни? Они где-то с час назад ушли…
— Старина Бен был зол и обещал отомстить, — хмыкаю я, надеясь подстегнуть будущую заварушку, — видимо, за ним нужен глаз да глаз.
— Ты расколдовал его? — с лёгкой обидой спрашивает Долохов, — эх, оставил бы его там стоять, пока поезд не вернулся бы обратно. Вот был бы номер!
— Заряда магии бы не хватило, — качает головой Реддл, — он бы и сам отмер через час-два. Да и старосты бы заметили его — они проходят по вагонам, когда поезд останавливается.
— Ну и ладно, — закидывает Антонин руки за голову и отворачивается к окну.
— Эм-м, — переглядываются Нотт и Лестрейндж и пожимают плечами. — Кому мстить-то собрался? Всему факультету? — пошли уточняющие вопросы, и моя легенда начала свою проверку на прочность.
Вдоволь обсудив местного изгоя, я, с лёгкой поддержкой Тома, довел новый план до коллектива, что после каникул нужно будет устроить ему приветственную встречу.
Надеюсь, в этот раз итог будет другим, — мысленно вздыхаю я, — а то исключительно своими руками я его вытаскивать не хочу. Тут или сработает, или нет. Если хотя бы попытается дать отпор — помогу информацией, где он может найти стоящие боевые чары. Возможно, и сам что-нибудь покажу. Если нет, то проект получает минус к своему приоритету.
Так, за разговорами, мы наконец доехали до вокзала. Через окно вижу небольшие группы волшебников, что встречают вернувшихся детей. Попрощавшись с коллективом, направились к барьеру, наконец выйдя в мир маглов.
— Фух, — вдыхаю я воздух, который даже по вкусу кажется мне немного другим.
— Даже дышится по другому, — правильно понял меня Том, выпустив ручку переносного чемодана, который остался стаять на земле. Сам он полез доставать перчатки.
Молча киваю. Не скажу, что соскучился по миру маглов… но мне было приятно, хоть ненадолго, но вырваться сюда.
За спиной раздаётся шорох. Хорошо, что не стали стоять в проходе, отошли сразу, как прошли через барьер.
С той стороны вышел паренёк, с Пуффендуя, бросил на нас короткий взгляд и пошел дальше. Замечаю, как ему машут мужчина с женщиной. Видимо, родители. Он быстро подходит к ним, и вместе они уходят с вокзала. Взгляд Реддла также задумчиво провожает уходящую семью.
— Давно ждёте?! — выпрыгивает со спины Макфи.
Том лишь покосился, молча взял сундук обратно и пошёл вперёд. Я только пожал плечами, делая так же. Девочка направляется следом. Всё вернулось на круги своя.
***
Бендажмен Хаффард ПОВ
Ловлю себя на мысли, что рассматриваю свою палочку уже больше десяти минут. Делаю это скорее автоматически, чем осмысленно, голова забита самым разным мусором.
Взгляд на Блэковские зачарованные часы, стоящие на его тумбочке, показал, что уже почти три часа ночи. А сна ни в одном глазу. Да и какой тут сон, когда вчера ночью изрисовали лицо чернилами? С тех пор даже во сне не могу отделаться от подсознательного страха… Вместо завтрака всё утро отмывался. Потом Берген помог, кинул нужные чары очистки, чтобы «баллы не сняли за неподобающий вид».
Баллы… вот что останавливает большинство из них. Точнее, их потеря, если наносимый мне ущерб и проблемы отразятся на показателях факультета.
Руки задрожали, палочка падает на пол, с глухим звуком нарушая ночную тишину. Но никто не проснулся. Я выдыхаю, повезло. Яд акромантула — страшная штука. Из-за него периодически происходят судороги, а ещё, как и говорил целитель Ферриш, становится сложно на чём-то сосредоточиться, голова идёт кругом.
Едва слышно вздыхаю. Побег ни к чему не привёл и показал всю мою глупость. Зачем я пытался уйти через Лес? Нужно было сделать хитрее. Просто не вернуться в школу после каникул. Но в тот момент я был в таком отчаянии, что идея показалась хорошей. Сейчас же, всё продумав, я решил: останусь у маглов. Это лучше, чем просто сдохнуть… А тут я долго не протяну. Эти издевательства не позволяют продолжать жить! Декан ничего не сделал. Наоборот, отчитал меня за то, что я наговариваю на «добрых ребят», которые вытащили меня из паутины акромантулов. Да лучше бы я тогда сдох! Всё равно ничего не чувствовал после того укуса. Только очень испугался поначалу, а потом только обрывки воспоминаний.
Зато избежал бы… всего этого. Нет, я понимаю, что в чём-то уступаю чистокровным. Что не так хорош и богат, что не все заклинания у меня получаются сходу, и я не гений учёбы, но это ведь не повод! Не повод!..
Я… пытался подружиться с ними. Я действительно пытался. Как сейчас помню тот момент, когда я подошёл к ребятам, сидящим в центре. Как же стыдно. Воспоминания до сих пор обжигают. Никто не протянул руку помощи, никто не помог. Про мой статус, Алан Нотт, мой сосед по спальне, объяснил на второй день, сразу после распределения. Чтобы я вел себя тихо и не мешался под ногами. Тогда у меня не будет проблем. Но они были!
После того случая, когда у меня не получилось войти в компанию почти всех мальчишек курса, остальные стали посмеиваться надо мной. По первости я не воспринимал это всерьёз. Ясно же, что это из-за той неудачи, так что просто не обращал внимания. Им надоест и они успокоятся. Но не надоело и не успокоились. Более того, шутки становились всё злее. А я-то думал, что на Слизерине так не принято — вроде как факультет аристократов. Но они плевали на все правила, когда речь заходила обо мне. Причём с другими полукровками было не так! Та же Галлахер, Брэйтон и Олдрич жили гораздо спокойнее. Может, конечно, в спальнях у девчонок и были какие-то конфликты, но я ничего не замечал.
А потом… подключились старшие ребята, которым было уже никак не отказать. Приходилось бегать и заниматься работой домового эльфа. Таскать еду с кухни в специальных зачарованных контейнерах, в которые влезало сразу много всего. Относить письма в совятню и выполнять разные поручения: возвращать книги в библиотеку и заносить домашнюю работу преподавателям. Свободного времени стало совсем мало, ведь после уроков меня начинали эксплуатировать по полной.
Попытку пропустить эти «поручения» и спрятаться в библиотеке сразу же пресекли. В этот вечер я впервые ощутил своё наказание. Заклинание ожога прошло в плечо и шею, чуть ли не спалив кожу до самых мышц! Лишь предварительно наложенная немота не позволила оглохнуть от своих криков. Пришёл в себя уже в Больничном крыле, где мадам Хэмдон, помощница целителя Фэрриша и медсестра, отчитала меня за разбитую лампу. Какая лампа?!..
Лишь потом до меня дошло, что под этой отмазкой меня сплавили сюда. Якобы разбил лампу, и масло с нее обожгло кожу, которая даже успела загореться.
Всю ночь проревел от боли и унижения. Но больше свою «отработку» не пропускал. Освобождался уже ближе к десяти. Какие тут домашние задания, если подъём уже в семь утра? Нужно было успеть занять очередь в душевые и уборные. Правда, через некоторое время, какое бы место я ни занимал, оказывался в самом конце.
А потом день матча, когда Слизерин победил Гриффиндор. В тот раз пришлось бегать гораздо больше, чем обычно. А потом, окончательно осмелевшие от вседозволенности и выпивки, малолетние аристократы решили «проучить» меня ещё сильнее. За что?!
Начал, как всегда, этот долбаный русский. А мне и так прилетело от Вальбурги и старшекурсников за то нелепое падение. Именно в тот день, оказавшись наконец в спальне, после того, как полночи просидел в коридоре после устроенных пыток, я понял, что нужно бежать. Я здесь не выживу. Но… итог был неумолимо закономерен.
Теперь мой новый план точно сработает. Осталось совсем чуть-чуть.
Сегодня… точнее, вчера, мне помог Вейбер. Завтра, то есть уже сегодня, будут тесты. Нужно сдать их, чтобы не наказали. Это другие отделываются небольшим устным порицанием, либо просто нахмуренными бровями, со мной будет по-другому. Ларсон, что частенько ходит с Бергеном, обещал пройтись по спине хлыстом, если по моей вине факультет потеряет баллы. И… я верю. А ещё есть Вейбер и его угроза… я помню, как он кидал свои чары на меня, в том коридоре. А ещё я помню, как мы вполне нормально общались вместе. Как странно, разговаривая один на один, создаёт ощущение самого нормального пацана, а вместе с толпой превращается в натурального ублюдка, как остальные!
Фух, может, не всё так плохо? Ха-ха, просто под конец дня мне даже начало казаться, что я завел друга, который меня понимает. Уж кто-кто а Вейбер легко бы смог помочь мне подняться с того дна, где я застрял сейчас. Против него не пойдут. А даже если попытаются, те же старшекурсники, то им придётся столкнуться с недовольством юных наследников родов и просто крайне родовитых аристократов. Лестрейнджи, Нотты, Розье — очень и очень могущественные семьи волшебников. Остальные не настолько, но их влияние тоже весьма велико, а слово много значит в этом мире. А в последнее время, по слухам, которые при мне произносят так, словно я предмет мебели, он ещё весьма сблизился с самой Кауфилд, чьё богатство немногим уступает Блэкам и Малфоям.
А в следующем году ещё будет поступать и наследник Малфоев — Абраксас. Наверняка ведь тоже присоединится к Реддлу и его компании! И его сразу примут! Несправедливо!
А может, он поступит не на Слизерин? Нет, бред.
Мысли в очередной раз проходят по распределению. И почему меня определили именно на Слизерин?! Я не хочу тут учиться, не хочу, не хочу! Хочу обратно! Домой!