Вернулся спустя три минуты с ворохом всячины, которую сложил недалеко от песчаного участка берега. В рюкзаке лежала пара зелёных капсул новичка: оружие, вода, и самое главное, инструкция как быть на фрагментах и с эликсиром – указание старших для всех. Даже цифры с собой носят. Достал капсулу – это был небольшой, но массивный зелёный цилиндрик.
Изначально, чтобы лучше общаться с людьми, махинам пришлось изучить их речь и письменность (которую потом и позаимствовали вместе с метрической системой и прочим), стало быть – нужна записка. Какая – сейчас подумает. На чём и чем? Да на капсуле и напишет, когти камни крошат и железо вполне царапают, а тут мягкий пластик. Вывел буквы печатным шрифтом. Если не дурак – сообразит, что элита не поделится эликсиром, оружием и не напишет записки. Максимум, на что её хватает – на ярость и голод, на примитивную иерархию стаи, на примитивные ловушки, пусть иногда и с использованием готовых предметов.
А детёныш отплыл на середину и заснул! Молодец. Это кстати очень поможет плану.
Теперь способ доставки – цилиндр не плавал, недоработка. Закинуть в лодку – таким можно убить, человеку много не надо. Однако и тут был выход найден – пользуясь ускоренным режимом, проскочить по воде, и аккуратно погасив импульс контейнера относительно судёнышка, чтоб не разнести лодку в щепки, положить на днище. Пока проснётся от дрёмы – Ломак будет далеко на берегу. Найдёт контейнер с запиской, поймёт, что его туда положили, находясь рядом с ним, спящим. Вот и доказательство намерения! Только перед этим надо берег расчистить от лишних зрителей.
Это был один из тех редких случаев, когда Ломак радовался, что не создаёт своим ускоренным движением ударных волн – его дар каким-то непостижимым образом влиял на физику пространства рядом с его телом. Да, двигаться, менять скорости предметов было тяжело, но и только. Немало элиты и чёрных монстров пали под его ударами и не каждый смог дать достойный бой. Хотя были и встречи, после которых он подолгу отлёживался в пещерах, ел как не в себя, куда там тем цифрам-обжорам, и отращивал новую броню, шипы, когти и прочие отсутствующие участки организма. Несколько раз бывал на грани жизни и смерти, но всё обходилось.
Так или иначе, сейчас его способность нужна именно в таком виде, какой есть. А если понадобится озадачить какую-либо стаю – он найдёт что разогнать до максимальной скорости и бросить в её вожака, оглушив ударной волной его ближнее окружение. Силы восстановлены, пора за работу.
Войдя в ускорение, направился к большой группе заражённых. Экономичными движениями, пригнувшись, пробивал нарост когтем, перемещался к ближайшему следующему наросту по минимальной траектории и повторял тычок. Снова и снова. Пока уничтожал толпу мутантов возле лодок, увидел причину высокой скорости детёныша – двухколёсный транспорт с педалями. Есть такие же, но приводятся в действие двигателями на горючем – мотоциклы, либо на электроэнергии. Остальные заражённые бродили недалеко от берега по одиночке или парами-тройками, а потому суммарное время, проведённое в ускорении, было большим, как и преодолённое расстояние.
Подойти, ткнуть когтем в уязвимое место, перейти к следующему, повторить действие, стараясь тратить минимум усилий, чтобы дара подольше хватило. Последнего прибил, уже выйдя из ускорения, намотав по сумме где-то километра с два, если не больше. Хорошо, что от вещей выбросило недалеко. Теперь нужно ждать несколько минут – таких подходов можно сделать с десяток, но вот потом он будет целые сутки ограниченно боеспособным.
Наконец, осталось самое главное. Взял зелёный цилиндрик в руки и с ним вошёл в ускорение. Двигаться по воде старался не столь быстро, часто перебирая ногами, чтоб не успевать проваливаться. Показалось или нет, но когда приблизился, голова детёныша чуть изменила положение. Видимо, проснулся. Поместил капсулу на носу в лодке, но она стала смещаться вперёд. Притормозил движение, но слишком сильно – её стало относить назад, к ногам подростка. Всё это время ноги совершали движения типа замедленного бега на месте, чтоб не провалиться в воду. Легонько тронул цилиндр, убедился, что он почти не двигается, а только плавно, еле заметно ползёт к носу. Повреждений быть не должно.
Теперь – к берегу, детёныш почти поднял голову, но не успел открыть глаза – надо уходить. Убегал по воде в противоположную сторону. Поднял брызги, часть воды точно попадёт на человека, но разогнался. На берегу чуть увеличил скорость и, отойдя метров на сто, вышел из ускорения.
Стал наблюдать. Подросток сначала пристально смотрел на Ломака, потом увидел цилиндр. Ага, вот и надпись заметил. Прочитал и замер, потом стал удивлённо оглядываться, видимо, озадачило. Ну когда же он её откроет? Наконец-то!
Пока детёныш разглядывал пистолет, потом читал брошюрку от Академии, Ломак переместился к вещам и осторожно, чтобы не уронить, достал из капсулы красный камень, положил его на плоскую белую поверхность каменной плиты для пущей заметности. Между тем, человек взялся за шест и двинул лодчонку в сторону Ломака.
Спустя ещё минут пять детёныш, спотыкаясь, добрёл почти до махина и замер. Тот опять пожалел, что люди, за редким исключением не способны к телепатии. Аккуратно подтолкнул детёныша в сторону плиты, повернул к лежащему на ней красному камню из элиты и, нажав сверху рукой, заставил присесть. Заметив и подобрав вещицу, он начал обстреливать Ломака вопросами.
На некоторые придётся ответить, иначе дело не пойдёт. Развернул детёныша к песку, написал на нём:
– ЭТО КАМЕНЬ, ЕГО НУЖНО ПРОГЛОТИТЬ. ТАК НАДО, ЗАПЕЙ ЭЛИКСИРОМ. РЕЧЬ ПОНИМАЮ. ЛОМАК.
В ответ, как и ожидал, получил поток вопросов от любопытного детёныша, который пришлось прервать, напомнив о нехватке времени. Необходимо собирать вещички, брать человека и нести его в анклав неподалёку, чтоб потом спокойно, наконец, догнать этот караван хотя бы уже на Линии.
Пока навесил на себя всё снаряжение, поток вопросов от человека кратно превысил количество кусочков металла, которое прилетело в Ломака до налаживания контакта. С большим сожалением пришлось всё проигнорировать.
Теперь предстоит подумать, как нести спасённого. В руках очень не хотелось, мало ли чего. Осмотрел разгрузку, глянул на пару больших карманов спереди. Посмотрел на малыша – понял, где тот поедет в анклав.
Расстегнул застёжки сверху нагрудного сетчатого кармана поверх толстой броневой пластины. Взял детёныша за грудную клетку, продев пальцы у того под руками. Когда поднимал, тот вскрикнул, пальцы чувствовали учащённую работу маленького сердца. Очень аккуратно поместил болтающиеся ноги в карман и медленно опустил туда тельце.
Кто больше боялся из них двоих – это ещё вопрос. Хорошо, что старшие в своё время тренируют цифр обращаться с ломкими предметами и любой махин смог бы жонглировать теми хрупкими спелыми арбузами, которые Ломак как-то раз пробовал в Центральном. Но страшно было всё равно.
Наконец, он с облегчением застегнул карман, пособирал барахло маленького человечка, покидав его в соседний – отдаст в анклаве.
До анклава Схронка-11 по прямой пятнадцать километров, но по прямой – это на фрагментах не всегда правильно. Пришлось обогнуть болото, добавив к пути ещё треть.
Детёныш, отойдя от испуга, к середине пути начал выкрикивать, требуя «поддать газку», и постоянно призывая какого-то «Йо-Хоу», видимо, поездка понравилась. Скорость держал умеренную, как и смену курса старался плавнее осуществлять, опасаясь повредить живую ношу. Ломаку даже показалось, что тот расстроился, когда добрались до складского анклава с небольшим укреплением.
Когда остановился у ворот и, наконец, поставил детёныша наземь, тот посмотрел на приближающихся людей и сказал:
– Ломак, покажись. Мне интересно, похож ли ты на картинку в книжке.
Просьба необременительная, если ненадолго, он убрал биологическую маскировку. Детёныш отпрянул на пару шагов, но потом остановился. А затем пошёл обратно к Ломаку неуверенным шагом. Коснулся рукой матово-чёрной поверхности усиленной пластины, защищающей коленный сустав. Тот присел перед ним, выложил его вещи на траву, протянул ему ружьё, держа его за стволы двумя пальцами. Детёныш, судя по изменившемуся окрасу лица, смутился.
– Извини, что в тебя стрелял. До этого монстр при мне корову сожрал, никогда такого не видел…
Ломак положил ружьё, взял крохотное предплечье в свою когтистую руку и слегка сжал, очень осторожно, затем отпустил, как это делал со Шпионом, когда они прощались или встречались.
– Надеюсь, мы ещё встретимся! – крикнул детёныш, когда махин вскочил, поднял руку, приветствуя подошедших людей из гарнизона, и отправился в путь, а детёныш так и стоял, смотрел вслед, пока его не взяли за руки и не увели.
Теперь Ломака ничто не держало, и он побежал в сторону перешейка с большой скоростью, не транжиря силы на ускорения, лишь время от времени пользуясь радаром. Через сорок минут быстрого бега он был на перешейке, когда заметил следы колёс и гусениц на грунтовой дороге. Следы были относительно свежие, именно от каравана, поэтому дальше он побежал прямо по ним.
Через десяток километров перешеек закончился, и дорога пошла по берегу приличных размеров озера. Если смотреть сверху, то оно представляло собой зеркальную букву «Г», отчего и получило своё странное название. Наконец, ещё через сорок минут бега озеро слева закончилось и дорога, петляя, вошла в лес, и спустя ещё десяток вёрст лес закончился, а впереди показалась гора, за которой уже и находился анклав Верхнелинейный.
Ещё два десятка километров Ломак бежал по грунтовке у подножия этой горы, пока не наткнулся на болото, которое резко начиналось у подножия и тянулось на северо-восток. Техника тут бы не прошла, и она и огибала болото с севера, но Ломак тут вполне сможет срезать десяток – другой километров, надо только пройти между болотом и нависающей над ним скалой. Часть пути пришлась по грязи, скорость упала, но через час дело пошло на лад, а потом болотина и вовсе закончилась.