Финишный десяток вёрст Ломак преодолел с ветерком. Вот только чем ближе он подбегал к периметру Верхнелинейного, тем большее он ощущал беспокойство. И причину оного было бы неплохо найти вовремя.
Глава 7
Первые признаки беспокойства в душе Ломак ощутил, когда добежал таки до Верхнелинейного и узнал, что караван уехал. Уже где-то с полчаса как, передав и приняв попутный груз в Центральный. Не то, что его обязан кто-то ждать, но предчувствия чего-то нехорошего одолевали, начиная с момента подхода к этому узловому пункту. Анклав был пограничный и дальше по маршруту каравана начинались дикие территории, где могло произойти всё, что угодно.
Согласно имеющимся данным, монстров, которые тут появлялись, систематически отстреливали и вытравливали. А отщепенцев не водилось уже лет с десяток в этой местности, если не больше. Да, шалили в Закуте, иногда – возле Единички или на Севере. Но те края далеки отсюда и максимум, что там было – это кражи. Логику Ломак очень уважал. Согласно ей причин для беспокойства быть не должно.
Вроде бы, не должно. А на деле – неведомая чуйка вопиёт о нехорошем. Быстро попрощавшись со знакомыми из гарнизона, он припустил дальше ещё быстрее. Отбежав от заградительной полосы, снял с крепления фляжку с эликсиром – вот и пригодилась. Сделал несколько больших глотков, до половины опустошив ёмкость. Бежать стало легче и бодрее, но предчувствие не переставало грызть изнутри. Он убыстрил бег, не переходя, однако, грань ускоренного восприятия времени. Внезапно Ломак вспомнил о том, что у него есть кое-что на случай непредвиденностей, но изделие человеческих мастеров не готово к применению. Раз неприятности на подходе, необходимо встречать их во всеоружии, коль стрелялка имеется. Остановился у валуна, присел и снял вещмешок, чехол с винтовкой. Стал разворачивать, параллельно воспроизводя инструкцию о подготовке той к бою. Выложил из кармашков разгрузки две обоймы, подумав, добавил ещё одну. Взял оружие в руки. И вправду – старинная и неудобная конструкция времён Великих Сумерек. Ей бы в музее историческом самое место, если вдруг когда-нибудь таковой надумают создать. Зря не отыскал раньше и не заменил в своё время, но теперь некогда сожалеть. Останется жив – поблагодарит Вакулу за ту ругань в мастерской. Тысячу раз прав. И за адову работу, которую пришлось умельцу проделать, чтобы собрать и привести машинку в чувство.
Думая об этом, он не сидел, а подобно грамотно настроенному на конвейере промышленному роботу готовил оружие. Изначально оно не было приспособлено к таким рукам, видна была поспешность, с какой мастера переделывали не предназначенное к такому применению изделие под новую задачу. Отсюда и длительность подготовки к стрельбе, и неудобство в использовании. Если бы стародавние конструктора из другого мира только знали, каким именно образом их продукция будет применяться в бою – ни за что бы не поверили.
Наконец, Ломак полностью закончил дело, зарядив в несъёмный магазин три обоймы. Можно вставить и четвёртую, но в инструкции не советовали этого делать из-за опасности перекосов. Значит, можно обойтись.
К моменту, когда всё было проделано, чуйка уже не ныла, а оглушительно ревела в голове на всю катушку. Молнией закинув всё лишнее в рюкзак, надел его, оружие в руки и бегом к каравану. Способность ускоряться во времени у него была на неплохом уровне, как и «радар», но в отличии от последнего, она забирала больше сил, особенно, если использовать обе способности одновременно. Ломак боялся не успеть, но решил не тратить лишние силы на перемещение в ускоренном режиме, оставить на бой. По крайней мере, пока на внутреннем «экране» не отобразится караван и обстановка вокруг него, а далее будет действовать по ситуации. Только бы не опоздать!
Восемьсот тринадцатый удивился знакомому запаху не в том месте. Согласно его опыту, это был тротил, хорошая взрывчатка, хотя очень редкая, и как говорят, сложная в производстве. И не такая мощная как тринитрофенол, который привозят люди к ним в мастерские, чтобы начинять детонаторы гранат и сверхмощных мин. А эти мины и гранаты такие новички, как он, делали из игданита или аммонала с корпусами, чаще всего, из махинского композита для охоты на элиту и не слишком развитых чёрных монстров – потому и запомнились запахи. Нюх – неплохая способность.
Вот только что делает такое количество опасного вещества тут? Ветер дует с дороги, он идёт в стороне от неё, аккуратно ступая между кустов и проскальзывая возле больших валунов, чуть обгоняя караван. Мины? На дороге? Выглядит бредово. Если только не допустить, что кто-то охотится на караван. Вот только кто? В любом случае, необходимо доложить Буке, но сначала – не дать охотникам осуществить подрыв.
Как быстро предупредить караван? И как сделать это незаметно? Времени почти не осталось, ведь если предположение верно, то скоро головные машины будут у места засады. Так что вариант с незаметностью отпадает и действовать придётся максимально быстро.
Цифра выскочил на дорогу, убрал маскировку, повернулся к приближающемуся танку и начал подавать знаки руками «Опасная зона», «Стоп». Просигналить успел по одному разу каждый из сигналов, и земля ушла из-под ног, его снесло с дороги, по-видимому, тем, самым первым взрывом.
Кубарем скатившись в небольшой овражек, он остановился, сломав пару деревьев, и, судя по треску внутри, костям тоже досталось. Пока приходил в себя, долбанул ещё один взрыв, не слабее того, что снёс его с дороги, а затем снова.
У оружия, которым восемьсот тринадцатый не успел воспользоваться, оказался погнут ствол и затвор заклинило намертво, поэтому, если его и применять по охотничкам, то только в качестве дубины. Дальше всё понеслось молниеносно. Выглянув на дорогу, он увидел, что в вездеход метров со ста лупит прямо в башню вражеский крупнокалиберный пулемёт с хорошо замаскированных позиций, «буцефал» же почему-то не может ни ответить, ни уйти из-под обстрела. Махин размахнулся и бросил бесполезное оружие в обнаруживший себя расчёт крупняка. Попал или нет, толком разглядеть не успел – летящую в него гранату от ручного гранатомёта увидел в самый последний момент. Он даже начал было поворачиваться и успел встать к гранате чуть боком, но она взорвалась, не долетев до него. Он ощутил, будто его проткнули металлическим тросом и затем раскалили тот добела, боль не давала двигаться и даже дышать. Тело почти не замечало попадания пуль того крупняка, мимо которого пролетело его оружие. Тяжёлые бронебойные пули КПВ взламывали пластины спереди, вырывали куски мяса, но по сравнению с попаданием из гранатомёта, это были мелкие укусы. Тело перестало слушаться, он рухнул навзничь на дорожное полотно.
Боль постепенно уступала место сильному холоду. Звуки боя, в который включилось явно какое-то орудие непонятно откуда взявшейся бронемашины, стали тоже затихать и отдаляться. И даже чувство досады, что он больше не увидит ни Учителя, ни Ломака, ни других собратьев, и не побывает в человеческом Центральном уезде, также начало сдаваться под грузом ледяного безмолвия.
Когда Ломак увидел весь караван – он понял, что почти опоздал. Он вошёл в ускорение, увидев отметку своего цифры, улетающего с дороги под действием взрывной волны, а потом и пропажу нескольких отметок на радаре. Затем увидел глазами и причину смерти – экипаж горящего танка погиб вместе с машиной. Увидел он и отметки людей, которые стреляли в караванщиков. Отключив радар, он начал ускоренное перемещение в такое положение, чтоб на линии его огня оказалось максимальное количество отметок противника. Выйдя на несколько секунд из ускорения, он увидел стрелялку, летящую в расчёт нападающих, затем нацелил своё оружие на крупняк, опять вошёл в ускоренное восприятие, увидев, что бросок пришёлся мимо. Последовавшего взрыва, подбившего цифру, он не увидел, прицеливаясь в парочку стрелков у пулемёта. Плавно нажал на спуск, и когда пуля выползла из ствола, вышел из ускорения, отпуская спуск, затем нажав его вновь. Первый выстрел прошёл мимо, зато второй разобрал ствольную коробку на раскалённые брызги, ещё один размотал на лохмотья обоих стрелков. Он опять вошёл в ускорение и увидел гранатомётчика – тоже достойная цель. Не обращая внимания на автоматные и пулемётные пули, летящие в него, прицелился в обладателя трубы, нажал спуск и пока дожидался появления пули из ствола, увидел расчёт крупной ракетной установки. Один из бандитов (кажется, такой термин применяется в отношении подобных субъектов) лежал у прицела, а вот второй проводил манипуляции с трубами, похоже, пусковых контейнеров и успел отцепить стрелянную трубу, неся замену.
Расстояние было большим как для ускоренного перемещения, так и для одиночной стрельбы. Установка располагалась километрах в двух с лишним в стороне от дороги и сразу за противником находились густые заросли. Судя по радару, там же, рядом с расчётом, располагались вражеские наблюдатели, а возможно и начальство. Прицелившись в установленную пусковую трубу, Ломак вновь вошёл в ускорение и нажал на спуск. Как же жалко, что скорострельность антиквариата такая маленькая и после каждого выстрела приходится ждать перезарядки по полсекунды, а потом жать на спуск. Проследив за летящей в сторону ракетчиков смертью, он корректировал прицел уже в четвёртый раз и здесь ему повезло. Последний выстрел пришёлся в срывающуюся с пусковой трубы ракету.
Он вышел из ускорения и посмотрел на радар мельком – расчёт убило взрывом своей же ракеты, а вот четыре отметки были уже дальше, чем в прошлый раз – явно удирают. Первое ошеломление прошло и в это время открыли огонь все участники каравана из всего, что было. А оставшийся пикап с таким же крупняком, который разнёс недавно Ломак, заехал нападающим во фланг и влепил несколько очередей во всё, что там осталось из засады, ценой потери хода из-за застревания в яме. Кроме крупняка стрелял и пулемёт поменьше, а с дороги туда полетело несколько гранат.