Дед решил сегодня никуда не идти и переночевать в том же месте, а на следующий день податься от берега, обойти стороной фрагмент посёлка и двинуть по лесной дороге на северо-запад. Через десяток километров Круглое сливалось с крупным болотом и маршрут обхода по дороге через лес был бы оптимальным, несмотря на большую длину.
– А теперь, архаровцы, подите сюды! Будете работать сами.
Дед с большим трудом, показывая всем, расковырял затылочный мешок супера и теперь доставал сокровища. Пара красных камней, один чёрный, горох, виноград не считали. Много рыжих нитей Дед также велел собрать. Флешу вместе со всеми пришлось потрудиться. Голову бывшей волчицы трофеили пацаны, работая клевцами по очереди. И откуда только великаны насобачились различать, кто и кем был из заражённых? По виду не определить никак. Или это встроенная особенность? Способность? Тогда почему Ломак про неё не рассказывал? Жека обязательно с Флешем бы поделился. И на волчью голова вовсе не походила, не бывает у волков метровой пасти с тремя рядами ножеподобных зубов. И шипов на голове не бывает, не говоря уже о броневых пластинах. Затылочная сумка, оказывается, имела много названий: мешок, шишка, грибница. У этой образины она оказалась прикрытой пластиной, её разбивали минут сорок и Деду пришлось чуть помочь. Это при том, что броня мёртвой элиты значительно слабее, чем живой, а сама такая тварь куда слабее супера, и мешок уже был пробит шипом Габбро. Дед уверял, что в живом виде такое сможет просквозить только пушка, Флеш охотно этому верил.
Наконец, грязная работёнка закончилась, и порадовала она одним красным камнем, вместе с горохом и всем остальным. Подобрали всё.
Решили провести подсчёт накопленного – выходило немало. Больше всего было красных камней, аж шесть штук, три чёрных. Их доверили Ломаку вместе с двумя мешочками. Тот, что поменьше – горох, а побольше – виноград. Ломак настаивал на том, чтобы применить их для развития даров остальных трёх ребят. Дед согласился, но в Столичном, под контролем спецов по дарам. В идеале, чтобы контролирующим был Проф. На том и порешили.
– Ломак, чего Хруст так вылупился на нас с Серым? – задал Жека вопрос, также интересующий и Флеша. – Он ничего тебе не говорил мысленно?
– СОВЕТОВАЛ, ЧТОБЫ БЕРЁГ НАШУ ГРУППУ. И ПОКАЗАЛ ВСЕХ ЗРЯЩЕМУ.
– А он что же, дары тоже видит? – удивился Флеш.
– ДА, НО ЖАЛЕЛ, ЧТО ЛЮДЕЙ ПЛОХО ВИДИТ, МАХИНОВ ЛЕГЧЕ. У ГАББРО СКАЧКОМ ПРИБУДЕТ СИЛА ЕГО ЧУТЬЯ. И ДАР ЕЩЁ ОДИН СПИТ.
– Какой, говорил?
– НЕТ. ТОЛЬКО ТО, ЧТО БОЕВОЙ.
– Значит, так. Поведу вас к дороге, – присоединился Дед. – По ней вдоль берега к главным воротам и караваны и охотники ездят. За несколько дней до дороги дойдём.
– К ГЛАВНЫМ ВРАТАМ СТОЛИЧНОГО? МЫ ТАМ ШЛИ.
– Дед, а ты про Рыбака слыхал? Кто такой? Знаешь?
– Имя слышал, что в Закутских анклавах живёт, ватагу возглавляет – знаю. Но это так, краем уха.
Завтракали рыбой, улов в этот раз был огромен. Основную часть слопал Ломак, Габро съел лишь десятка два карасей, попались ещё какие-то карпы. Дед объявил пацанам наряд по кухне, и все дружно занялись карасями. Почистить, распотрошить, сделать насечки, чтоб не плеваться костями, как после ухи.
Потом над поляной поплыли очень вкусные запахи. Пара походных решёток на костре вызывала слюнотечение у всех без исключения. Даже Габбро полез за сахаром.
После завтрака решено было выступать. Как ни жалко, но вытащенный на берег плот пришлось бросать. Послужил он на славу, и укрытием, и в рыбалке помог. Габбро быстро разобрал вентерь, отдал Ломаку сетку.
Неприятности начались спустя час после выхода на лесной просёлок. Села батарея в рации и Ломак остался без связи. Как выяснилось, ночью случайно включили ИК фонарь, который и высадил остатки заряда в ноль, пока Ломак спал. Обидно, теперь и не пообщаешься.
У Жендоса после обеда начали клочками выпадать волосы, на коже до этого в некоторых местах проклюнулись костяные бляшки, вся она повсеместно обрела серый цвет, а ногти превратились в когти. Временно решили погодить с камнями, сдвинув очередной приём на пару дней вперёд.
Через несколько часов Ломак жестами сообщил о приближающихся знакомых людях. Пять минут, и послышался звук моторов. Люди оказались охотниками, которые встретились с караваном у Озера. Он выдал забавную историю о спасённом прытком иммунном, попытавшимся удрать от Габбро и о том, как новичка вылавливали из озера. А вот одному из группы вид Жеки не понравился. Человек из отряда охотников обладал способностью даровика, уверял, что Жендос не совсем квази, а медленно обращается. Бросать принимать камни он не советовал, камни могут оттянуть момент перерождения. На вопрос о сроках прозвучала осторожная оценка от недели до двух, если принимать красные камни. Предложил добросить до Столичного на броневике, но Дед поблагодарил и вежливо отказался, сославшись на то, что Ломак сможет его отнести. Узнали, что впереди по курсу обновился фрагмент с пятью деревянными домами, из которых пара в сносном состоянии, что иммунных там не нашли, а заражённых оприходовали, дождавшись обращения местных жителей.
После того, как дошли к месту, о котором говорили охотники, Жендос проглотил камень. В деревеньке решили поселиться до той поры, как подойдёт очередь последнего приёма, а после решили возвращаться. Тут же можно было продолжить отработку навыков и способностей, благодаря рыбалке сэкономили сухпай, а Ломак с Габбро займутся охотой по очереди. Судя по забредшему на свою беду к домам медведю-горошнику, добычи для них тут хватит.
Флеша напрягало состояние Жени, но время оставалось. В крайнем случае, как успокоил Дед, жемчужину принять можно и раньше, а камень после неё уже в столичном. Как забавно сказал Дед – будем посмотреть.
За те несколько дней, что отряд детёнышей во главе с Дедом жил в старом человеческом поселении, Ломак с помощником изучили все окрестности. Других охотников с того раза больше не приходило, и пока Дед гонял подопечных тренировками до потери сознания, они выбили всю нечисть в округе. Кроме тех нескольких домишек не было больше ничего на полтора десятка километров. Дальше Ломак отходить не рисковал, пришлось бы надолго оставлять людей одних, но и с границы исследованной зоны никого из разумных он не видел. Как говорил Дед, глухомань.
Но в месте имелся очевидный плюс – нечисть состояла почти сплошь из бывшего лесного зверья, что давало пока достаточно пищи для махинов, людей вполне устраивали взятые с собой продукты.
На лагерь накатывала очередная ночь. После того, как уставшие дети заснули, Ломак обнаружил дичь неподалёку от лагеря и взял сородича с собой. Сегодня у них с Габбро на ужин был вожак в прошлом волчьей стаи, очень хитрая, сильная и кровожадная тварь. Габбро остался со сломанным клевцом, а Ломак – с обломанными шипами на правой руке. Кроме пищи и двух красных камней зверюга дала пузырь с секретом, который мог очень пригодиться в будущем, если понадобится спасти сородича от перехода за грань. Габбро заслужил поощрение, да и сам он давно не употреблял камней, а потому после ужина Ломак открыл капсулу и заменил пару чёрых камней на красные. Проглотив по чёрной блестящей горошине, оба замерли, сосредоточившись на ощущениях даров. Ломак на секунду включил локатор.
Стало ощущаться незримое присутствие какого-то как будто заражённого. Он активировал дар на полную мощность, но как ни обшаривал округу, угроза не желала обнаруживаться. Что-то шло не так. И здорово не так. До людей было не больше трёх километров и рядом с ними также никого не наблюдалось, Габбро тоже не чувствовал обонянием ничего угрожающего. Но при активации дара биолокации Ломак вновь ощутил угрозу с той стороны, где находились малыши. Надо скорее бежать туда, чтобы разобраться на месте. На бегу стал изучать отметки и через несколько мгновений чуть не свалился от ужаса. Отметка Мелкого Шпиона еле теплилась, до обращения оставались минуты, если не секунды. Сообщив Габбро о беде, он сорвался в максимально возможное ускорение потока восприятия времени. Три невыносимо долгих секунды он продирался сквозь загустевший воздух, огибая деревья и ломая те из них, что не смог обогнуть. Надорвались лямки рюкзака, он выскочил в нормальный поток, чтобы перевесить его вперёд, терять жемчужину с рюкзаком было недопустимо.
Сорвал фляжку и оторвав пробку, в один глоток опорожнил ёмкость со стимулятором-эликсиром. Смятую фляжку тут же выбросил. Глянул локатором – оставалось чуть больше километра, рванул в ускорении дальше. Сломав в одно движение крышу веранды, где лежал малыш, вытащил на улицу, положил его на землю. Дед пытался что-то втолковать ему, но Ломак не вслушивался, некогда было. Найдя капсулу с жемчужиной, он протянул её Деду, рывком переместив к его сородичу. Дед, не задавая вопросов, раскрутил пластик, вытащил ценность и пихнул жемчужину в рот Мелкому. Тот, лёжа в бессознательном состоянии, сглотнул. Ломак оглядел его с помощью локатора, окрас метки перестал блёкнуть, но и делаться ярким, как у людей или махинов, не спешил.
Он присел перед лежащим на земле маленьким человечком и не знал, как быть. Опять эта беспомощность, когда ничего нельзя сделать. То, что без конца преследовало в мёртвых городах на внешней границе и что он больше всего ненавидел, достало и здесь. Думать! Дед говорил, что два дня между приёмами последнего красного камня и жемчужины – крайне мало, но и выбора не было. Очень не хотелось терять Мелкого. Он настолько сосредоточился на этой мысли, что не замечал ничего вокруг. Отметка Мелкого Шпиона увеличилась, превратившись в светло-сероватое яйцо из светящейся субстанции, полупрозрачный кокон посреди угольно-чёрного мрака, на нём была область грязно-тусклого окраса, такого цвета имеют отметки заражённых на локаторе. Сосредоточившись, Ломак представил кокон светлеющим, разгорающимся до нормального состояния. Казалось, ещё чуть, и появится возможность подтолкнуть процесс вспять.