– Вот он, Ромка Дубов, – негромко заметил Дима, указывая на чернявого пацана за самым дальним компом. Голос его действительно чуть отличался от обычного, будто порезали какие-то частоты… в любом звуковом редакторе такие штуки на раз делаются, но тут вместо программы действовало волшебство.
Ромка Дубов оказался довольно мелким и худым существом. В первый момент он даже чем-то напомнил Сане Горлума из «Властелина колец», но потом это ощущение пропало. Пацан как пацан, по виду скорее даже из пятого класса, а не из шестого, одет обычно – светло-серая «аляска» с капюшоном, спортивные штаны, стоптанные кроссовки. На голове – наушники, левая рука на клавиатуре, правая суетливо дёргает мышку. И все его мысли – там, в мире тёмного будущего, где Землю оккупировали злобные инопланетяне, а героический Гордон Фримен, перестреляв полицейских на мосту, ныряет в канал – ему предстоит выплыть в старую канализационную систему, где он взорвёт несколько бочек бензина, добудет автомат, а потом ему придётся лупить монтировкой летающих роботов-шпионов.
– Вот! – с видом футбольного комментатора произнёс Дима, встав прямо за Ромкиной спиной. – Вот он, азарт в чистом виде! Вот она, игромания, затягивающая подростков в свои сети… и что-то там подрывающая… то ли основы, то ли устои.
– Я, между прочим, от «С.Т.А.Л.К.Е.Р. а» фанатею, – осторожно заметил Саня, – и пока ничего не подорвал.
– Это я иронически, – пояснил Дима. – Просто ты же не крадёшь у родителей деньги, чтобы играть. А он уже подсел конкретно.
– Почему он, кстати, дома не играет? – сообразил наконец Саня. – Зачем в клуб? Чтобы по сетке резаться?
– А у него дома нет компа, – иронии в Димином голосе поубавилось. – С прошлого года. Раньше был, но его отчим взял кредит в банке, не вернул, и понеслось… банк в суд подал, присудили выплачивать… ну и к ним приходили судебные исполнители, описали вещи, и все предметы роскоши – тю-тю, на реализацию. Ромкин комп тоже типа предмет роскоши, и сервизы ещё какие-то, и музыкальный центр. А вот телек пожалели, не тронули. Правда, он у них совсем древний, чуть ли даже не советских времён.
Саня не нашёлся, что ответить. Про такие дела он раньше почти ничего не слышал… хотя нет, вроде зимой про это был сюжет по телеку – там показывали плачущую тётку с кучей малышей, какого-то дядьку, которому звонили из банка и грозились похитить его детей, если не вернёт положенную сумму. Но всё это было где-то далеко – в городах, чьи названия он слышал краем уха, с людьми, которых видел только на экране. А тут вот жертва кредита сидит рядом, рукой можно коснуться. И сейчас ему надо будет что-то внушать, ругать… Сане отчего-то стало неловко. Вспомнился ещё один сюжет в телевизоре, где пацан цеплялся к электричке и катался так, испытывал смелость… а потом сорвался и сломал позвоночник. И вот какая-то накрашенная тётка в белом халате, протягивая ему микрофон, интересовалась, какие выводы мальчик сделал из этой истории и что может сказать телезрителям. Сане тогда захотелось ей тоже что-нибудь сломать.
– А ты с ним раньше уже разговаривал? – спросил он у Димы.
– Нет, – признался тот, – как-то не успел. Другими делами занимался, более спешными. Только сейчас вот руки дошли до этого Ромки. Ладно, работаем. Сейчас я его отсюда буду вытаскивать.
Дима сосредоточился, вытянулся даже, и теперь выглядел постарше, чем всегда. Направил в сторону Ромки ладони, слегка пошевелил ими в воздухе.
Вскоре что-то изменилось. Сперва на мониторе – там Гордон Фримен в самый разгар схватки с летающими роботами-мэнхаками вдруг растерянно замер, огляделся – типа куда это я попал? Потом сломал об колено свою монтировку, выбросил пистолет и решительным шагом удалился вглубь экрана – который резко потемнел, а вскоре и вовсе погас.
Примерно то же, что с Гордоном Фрименом, происходило и с Ромкой. Сперва он раскрыл рот, глядя на невозможное поведение героического физика, потом, показалось Сане, к чему-то прислушался, обхватил голову руками. А затем стащил с головы наушники, неуверенно встал, будто искал равновесие, и медленно, будто зомби оттуда же, из Half Life 2, двинулся к выходу. Администратор на него не обратил ни малейшего внимания, и Саня догадался, что Дима, скорее всего, накрыл пацана своей завесой.
Вскоре все трое очутились на улице, где после полутёмного подвала всё казалось ослепительно-ярким.
– Ты не снимай, – шепнул Дима. – Просто смотри и пока я не скажу, молчи.
Сам он свою завесу снял – Саня это сразу почувствовал: в коричневых волосах добавилось рыжести, глаза позеленели.
– Здорово, Рома! – зайдя сзади, он хлопнул Дубова по плечу.
– При… привет! – ошарашено ответил тот и попытался отступить на шаг, но это у него не получилось, потому что Дима левой рукой обнял его за плечи и придержал.
– Ну, пойдём, поговорим, – сказал он удивительно спокойным голосом. – Не напрягайся, никто тебя бить не будет, гарантирую.
Ромка попытался всё же вырваться, но безуспешно.
– Чего… чего тебе надо! – Саня не понял, чего больше было в голосе мальчишки: страха или злости.
– А вот сейчас пойдём, поговорим, узнаешь.
И удивительное дело: после этих слов Ромка как-то сразу притих, перестал вырываться и послушно пошёл вместе с Димой. Тот даже отпустил Ромкино плечо, и сейчас, казалось бы, ничто не мешало пацану дать дёру – но вместо этого он зашагал в сторону небольшого скверика, зажатого между оградой детского сада и белыми шестнадцатиэтажными домами. Это даже и сквериком можно было назвать с натяжкой – так, пара десятков тополей и клёнов, несколько скамеек с выгнутыми спинками, клумба, на которой готовились распуститься жёлтые и розовые тюльпаны.
Тут оказалось вовсе не безлюдно – гулял с эрдельтерьером пожилой мужчина в очках, возилась под присмотром бабушек детская компания старшего детсадовского возраста, а скамейки заняли какие-то невзрачные дядьки с пивными бутылками и пластиковыми стаканчиками. Не лучшее место для разговоров.
Но тут компания выпивох резко снялась с ближайшей скамейки и целеустремлённо направилась в сторону Владимирской. Бутылки и стаканчики они бережно прихватили с собой.
Дима приглашающе указал Ромке на скамейку и сел справа от него, а Саня, по его знаку – слева. Теперь, вздумай Ромка сорваться с места, его легко удалось бы удержать с обеих сторон.
Всё это, сообразил вдруг Саня, очень напоминало вчерашнюю историю, когда Лысый и Жжённый начали докапываться к Диме. Только сейчас в роли Димы был злополучный шестиклассник Дубов, а в роли гопников – они… два пальца одной «Ладони».
– Ромка, – проникновенно начал Дима, – ты уже понял, что мне надо отвечать честно?
– Ага! – не очень уверенно кивнул тот.
– Вот и отлично, потому что со мной враньё не прокатит, я его вижу. Если начнёшь врать, у тебя уши станут зелёные. Понял?
Ромка вновь кивнул. Саня чувствовал, что пацан чего-то сильно боится, но не Диму.
– Сегодня ты у кого деньги взял? У бабушки или у мамы?
– Я не брал… – затянул было Ромка, но Дима жёстко его прервал:
– Уши у тебя зелёные! Ну-ка, говори правду.
– У бабушки, – чуть слышно прошептал Ромка. – Из сумочки…
– Это ведь не первый раз тащишь, да? – придвинувшись к нему, спросил Дима. – Когда впервые взял деньги?
– После Нового года, – помолчав, признался Ромка.
– Сколько раз так было? – продолжил допрос Дима.
– Не знаю… я не считал… много! – судя по Ромкиному голосу, он собирался сейчас заплакать.
– А ещё у кого деньги брал? – поинтересовался Дима. – Ну, кроме бабушки, мамы и отчима. В школе брал? Где именно?
– В раздевалке! – убитым тоном сообщил Ромка. – Один раз.
– На что брал? Только на компьютерный клуб? Или сигареты? Пиво? Или старшаки налогом обложили? Говори честно. Не люблю смотреть на зелёные уши!
– Я честно… только на клуб! Я курил всего два раза… ну то есть три… с Диней Хвостовым и Максом Барченко.
– Так сильно игрушки нравятся? – Димин голос стал мягче.
– Ага! – хлюпнул носом Ромка.
Саня впервые видел, чтобы накосячивший пацан так легко и быстро признавался – причём не учителям, не родителям, а совершенно незнакомому парню, всего на два года его старше. Само собой такое невозможно. Такие, как этот Ромка, или начинают хамить, если чувствуют чужую слабость, или ревут, если надеются разжалобить. Или угрюмо молчат, если ни на что не надеются. В Краснодаре у них в классе чуть ли не половина таких была, да и тут среди семибэшников найдётся несколько штук. Мураш тот же самый, потом Бутрин, да, пожалуй, и Петька Репейников из таких. Может, хамить и не будет, но легко не расколется.
Вот что значит волшебство в действии!
– А понимаешь, что дальше будет? – столь же мягко спросил Дима и, не дождавшись ответа, продолжил: – Скоро в школе попадёшься, тебя сдадут в полицию, там поставят на учёт в инспекции по несовершеннолетним. Дома тебе крепко влетит, само собой. Но главное, что толку от этого ноль. Ты очень скоро снова станешь воровать и снова попадёшься. И вот тогда тебя отправят в спецшколу для трудных подростков. Ты ж понимаешь, что отчим тебя отмазывать не будет, а у мамы это по-любому не получится. Хочешь в спецшколу? Не слышу ответа!
– Не, – едва двигая губами, сообщил Ромка.
– Чтобы ты понимал, я тебе сейчас расскажу, что там бывает, в этих спецшколах, – Дима добавил в голос строгости.
И начал рассказывать. Саня слушал, и в желудке у него шебуршился противный комок, будто от манной каши в детском саду. Может, Дима и сочинял, а может, говорил правду. Всё равно проверить можно лишь одним способом – оказавшись там, за серыми стенами, за решётками на окнах первого этажа, в мрачных классах и не менее мрачных спальнях.
– Что нужно сделать, чтобы всего этого с тобой не случилось? – окончив рассказ, спросил Дима.
– Не воровать! – догадался Ромка.
– Где не воровать? Только в школе?
– И дома тоже… – шестиклассник проявил редкостную сообразительность.
– Верно. А понимаешь, почему? Потому что если дома будешь воровать, то не удержишься и в школе тоже станешь. Тем более, там тебе кажется безопаснее, – разъяснил Дима. – Там ведь ты пока ещё не попался. А дома попадался, и не раз. Так?