Ниже него на метр находился сам двигатель, который больше походил на макет какого-нибудь купольного города на Луне, чем устройство, позволяющее одним нажатием кнопки преодолевать неимоверные расстояния. И здесь тоже были видны следы пламени, изрезавшие бороздами тонкую конструкцию. Ясно одно — с такими повреждениями космические робинзоны были вынуждены бросить зов о помощи. Только, никто за пределами подпространства не мог его услышать.
Так прошли месяцы безостановочных попыток собрать буквально на коленке новый двигатель. Экипаж разделился на тех, кто был готов бороться до конца и использовать любую возможность, чтобы спастись, и тех, кто опустил руки и принял новые правила игры. Время и закрытое пространство — то, что в конце концов сводит с ума любого. На корабле было зарегистрировано первое убийство. Пьяные собутыльники (в лаборатории при желании можно было создать не только алкоголь, но и взрывчатку) что-то не поделив, затеяли потасовку, итогом которой стала разбитая о переборку голова человека.
Всё это в красках было показано на фото. Магеллан понял, что ведущий журнал член экипажа с каким-то маниакальным упорством фиксировал всё происходящее. Ошарашенные лица товарищей, шары крови, левитирующие в отсеке вместе с трупом и убийца, плачущий в углу. Его заперли в одном из отсеков, а потом настал черёд монотонной и отвратительной работы по чистке комнаты, где было совершено убийство. Так прошла пара недель, пока один из пилотов, приносивший еду заключённому, не заметил его отсутствие в закрытом снаружи отсеке. Весь экипаж был поднят по тревоге, но, даже обыскав корабль вдоль и поперёк, они так и не смогли найти его. Единственное, что оставил после себя научный работник, профессор квантовой физики Джо Ленделл — послание, написанное кровью на переборке: «Мы здесь не одни».
Капрал посмотрел на следы, обрывающиеся в коридоре. Ему вдруг показалось, что он слышит приближающиеся шаги...
Глава 13. Шаги в темноте
Визор не отмечал ни намёка на присутствие хотя бы одной живой души на расстоянии десяти метров от него. Здесь была лишь мёртвая пустота, обрамлённая в металлический каркас древнего корабля-призрака весом в тысячи тонн. И шаги, гулким эхом отзывавшиеся в узких коридорах. Неторопливые и тяжёлые, словно киберсолдат шёл по его душу, готовясь привести в исполнение приговор дезертиру...
Магеллан встал, сжав металлические кулаки.
«Ну давай, неведомая сволочь! Посмотрим, из какого теста ты сделана»
Сначала он увидел слабое свечение. А потом и полупрозрачные армейские ботинки, ступившие на холодный пол. Выше были армейские штаны цвета хаки и коричневая майка, весьма округлявшаяся в районе груди. Тонкая шея, милое личико с короткой стрижкой. Выразительные глаза, чувственные губы и конечно же немного нахальный курносый носик.
— Бета?!
Капрал не верил своим глазам, но это была именно она. Точнее, голограмма её образа, который он обычно видел в окошке видеосвязи у себя на экране. Правда, раньше Бета одевалась строже, а теперь стала похожа на какую-нибудь брутальную героиню боевика.
Девушка искренне улыбнулась во все тридцать два зуба, и понеслась к нему навстречу. Капрал машинально отвёл руки в стороны — Бета прыгнула на него и обхватив ногами за пояс десантника, крепко обняла своего подопечного.
— Как же я скучала, Два семь!
Магеллан ощущал еле уловимый треск, вызванный соприкосновением голограммы с его скафандром. Теперь сержант стала для него ещё более реальной, чем раньше. Наконец она отпрянула от него, и, смахнув цифровую слезу, упала рядом на кресло.
— Я просто не могу поверить в то, что вижу, — честно признался он. — Ты и вправду здесь?
Девушка положила ногу на ногу и с интересом огляделась по сторонам:
— Скажи спасибо этому допотопному голопроектору, — кивнула она в сторону небольшого глазка, бесшумно двигающегося по витиеватой рельсе на потолке. От него к Бете тянулся еле заметный лазерный луч. — В костюме девастатора такой фишки нет, чтоб не отвлекала на поле боя.
На душе Магеллана стало тепло и спокойно. Это был точно её голос и её манера говорить. «Она точно не глюк...» — с опаской уверял он себя.
— Я думал, ты погибла.
Девушка нахмурилась:
— Да. Было дело.
— Расскажешь?
Бета кивнула. Набрала побольше воздуха в грудь (как-будто он был ей нужен) и начала свой рассказ:
— Мы оказались правы, Два семь. Галактиды очень похожи на нас. Прикинь, они так же, как и мы используют двоичную систему счисления в своих компьютерных системах!
— Вот же ж реально братья по разуму! — восхитился капрал.
— Пока вы с остальными резвились в песочнице, я пыталась взломать их систему. И в некотором роде даже преуспела. Увы, но в конечном итоге мне не хватило банального знания их ментальной природы. Если хочешь, цивилизационного кода. Духа человеческого в их понимании.
— Я помню скелет собаки. Это было по-настоящему страшно.
— Охранная система. Сложная, но тупая, как пробка. Я сыграла вабанк и поставила на карту свою жизнь, что бы он поверил, что победил.
— То есть ты...
— Не оригинал, — вздохнула Бета. — Да и это неважно на самом деле. Он уничтожил меня, но не заметил медленно развёртывающийся бекап. И троян, который я запустила в систему навигации и управления. Пока корабль искал его в недрах своего программного кода, вы успели добраться до Победоносного. И, что удивительно, все вместе попали внутрь!
Она сказала «все». Значит, Рада и остальные живы. Были, по крайней мере, до восстания взбунтовавшегося искусственного интеллекта.
— Разве это не твоя заслуга?
— Вовсе нет. Я надеялась, что вы хотя бы успеете протаранить крейсер. А потом ты как-нибудь заберёшься на борт. Большего в тот момент я сделать не могла, особенно когда бортовой компьютер начал истерично перекраивать систему, чтобы найти вирус. И заметь, всё это я узнала постфактум и только сейчас, когда вернулась в строй.
— Выходит, по какой-то причине корабль решил нас освободить, — подытожил Магеллан.
— Выходит, что так. И это хороший знак! Не зря же они спасали колонистов от чумы.
— Не думаю. После того, что галактиды сделали на Аргусе, я совсем не верю в их гуманность и человеколюбие.
— Ты о чём? — не поняла Бета.
Магеллан машинально почесал шлем и мотнул головой, пытаясь унять зудящую головную боль:
— Помнишь мои кошмары? Всё это время я бродил по ним и собирал информацию. Знаю, звучит бредово, но я своими глазами видел, как проходила оккупация планеты. Два года назад.
— Два семь, при всём уважении, это всего лишь дурные сны, да и только, — начала она, но капрал её перебил.
— Как ты знаешь, у меня до сих пор амнезия и я нихрена не помню до капсулы. Уверен, у тебя есть методы определить, лгу я или нет. Ты же постоянно сканируешь мой мозг, правда?
— Да. И на самом деле я последнее время регистрировала необычную активность твоего головного мозга во время «отключек». Но...
— Так вот. Во-первых, мне удалось узнать, что Аргус вращается вокруг двух солнц. Мы уже говорили с тобой об этом.
— Это общеизвестный факт, капрал.
— Но не для человека, потерявшего память, — возразил он. — Далее, я знаю точную дату начала вторжения — в ночь на первое июня две тысячи двести двадцатого года по Григорианскому календарю. Я прав?
— Всё верно, Двадцать седьмой. Что-то ещё? — сложив руки на груди, с некоторым безразличием спросила она
— Хорошо. А теперь настала пора тяжёлой артиллерии, — проговорил он, собираясь с мыслями. Выдержав многозначительную паузу, капрал произнёс — Галактиды, атакуя нас, использут вовсе не электро-магнитный импульс, а боевой программный вирус!
— Неплохая теория. Но... По моим наблюдениям колонию накрывал именно выброс ЭМИ. Если, как ты говоришь, это был вирус, то я бы, да и ты в том числе, это почувствовали.
Капрал только вздохнул, после чего продолжил:
— У фермера, которым я управлял во сне... Знаю, звучит крайне неубедительно, но всё же. Короче, у него был дроид. Боевой. После атаки галактидов он спёкся, но в дальнейшем я узнал, что в нём сгорела только батарея. После замены он нормально функционировал. И там во сне одна женщина, инженер-механик кстати, распознала в этом действие вируса.
Левая бровь на лице девушки вдруг резко поднялась. Бета хмыкнула себе под нос, ловя на себе недоумённый взгляд Магеллана:
— Что?
— Ты говоришь о том, что тебе приснилось. Я всё понимаю, ты через такое прошёл, что и подумать страшно...
— Ой, не надо начинать свою старую песню! Я уверен в том, что всё это было взаправду! Почему ты мне не веришь?!
— Я уже объяснила, — с нажимом сказала Бета. — Прошу, Два семь, не путай реальность с игрой подсознания. Я даже не знаю, как и чем лечить тебя от подобного расстройства психики!
Магеллан выругался себе под нос и резко встал. Он подошёл к панорамному окну, покрытому изморозью, и пальцем нарисовал на нём знак.
— А это тогда что?! — выпалил он, взмахнув руками от недовольства.
Бета тоже встала, после чего подошла к нему и в деталях рассмотрела рисунок — равнобедренный треугольник без основания, повёрнутый своей вершиной в левую сторону. Ближе к краям треугольника была прочерчена дуга, поделенная пополам чертой.
— Где ты это увидел?
— В грёбанном кошмарном сне. А что, ты знаешь, что это значит?
Бета в задумчивости почесала подбородок и произнесла:
— И правда, отдалённо кое-что напоминает...
— Да не томи ты!
Дум. Дум. Дум.
— Это...
Капрал резко поднял руку, заставив её замолчать:
— Ты слышишь?
— Слышу что? — спросила Бета, уставившись на него.
Магеллан через ПНВ вглядывался во тьму тоннеля, из которого снова доносились шаги.
— Я думал, это ты издавала те звуки...
— Да о чём ты вообще? Какие звуки?
Дум. Дум. Дум.
Охреневая от того, что видит, Магеллан смотрел, как широкоплечий киберсолдат с неестественно вывернутыми руками-лезвиями, поднятыми над безвольно висящей головой, идёт ему навстречу.