Вспышка молнии рассекла небо слева.
Я вскрикнула в испуге – от сокрушительного удара грома задрожала земля.
Я оглянулась через плечо, чтобы увидеть, далеко ли монстр.
И остановилась.
Дрожащими руками я лихорадочно протерла глаза от дождевой воды.
– Аарон! – крикнула я. – Ты что тут делаешь?
Он подбежал ко мне, ежась под ледяными струями. Тяжело дыша. Взгляд дикий, затравленный.
– Я… я был в библиотеке, – проговорил он, пытаясь отдышаться. – Прятался. Я видел. Я видел монстра. Я видел все.
– Ты видел? – Я была вне себя от счастья. Мне хотелось обнять его.
Стена дождя захлестнула нас, подгоняемая порывом ветра.
– Давай ко мне! – крикнула я. – Расскажешь моим родителям. Может, хоть теперь-то они поверят!
Мы влетели в гостиную. Сидевшая на диване мама оторвалась от газеты, положила ее на колени и посмотрела на нас.
– Не закапайте ковер, – предупредила она.
– Где папа? Он вернулся? – спросила я. Дождевая вода так и лилась у меня со лба. Мы с Аароном вымокли с головы до ног.
– Здесь я. – Папа возник у нас за спиной. Он уже успел переодеться в домашнее. – Что за переполох?
– Это из-за монстра! – выпалила я. – Мистер Мортман… он…
Мама покачала головой и хотела поднять руку, чтобы я замолчала.
Но Аарон тут же пришел мне на выручку.
– Я тоже видел его! – выпалил он. – Люси ничего не выдумывает. Это правда!
Мама и папа выслушали Аарона. Я знала, что его они выслушают.
Он рассказал им об увиденном в библиотеке. Рассказал, как библиотекарь превратился в чудовище и загнал меня в угол.
Мама внимательно слушала его рассказ, качая головой.
– Похоже, история Люси оказалась правдой, – сказала она, когда Аарон закончил.
– Да. Мне тоже так кажется, – сказал папа, ласково похлопав меня рукой по плечу.
– Ну, раз вы мне поверили… что ты теперь будешь делать, пап? – спросила я.
Он посмотрел на меня задумчиво.
– Мы пригласим мистера Мортмана на ужин.
– Что-о? – вытаращилась на него я. – Вы… что?! Да он меня чуть не сожрал! Нельзя его приглашать! Нельзя!
– Люси, у нас нет выбора, – сказал папа. – Мы пригласим его на ужин.
24
Мистер Мортман явился несколько дней спустя с огромным букетом цветов. Он был одет в лаймово-зеленые брюки и канареечную спортивную рубашку с короткими рукавами.
Мама приняла у него цветы и провела в гостиную, где уже дожидались мы с папой и Рэнди. Когда библиотекарь вошел, я покрепче вцепилась в спинку кресла. Ноги стали будто резиновые, а в животе возникла такая тяжесть, словно я проглотила булыжник.
Мне до сих пор не верилось, что папа пригласил мистера Мортмана к нам домой!
Папа вышел вперед, чтобы пожать библиотекарю руку.
– Мы давно собирались вас пригласить, – улыбнулся он. – Хотим поблагодарить за чудесную читательскую программу, что вы проводите в библиотеке.
– Да, – подхватила мама. – Это действительно много значит для Люси.
Мистер Мортман неуверенно покосился на меня. Я догадалась, что он изучает выражение моего лица.
– Весьма польщен, – сказал он, вымучив улыбку, и опустился на диван.
Мама предложила ему поднос с крекерами, намазанными сыром. Библиотекарь взял один и стал осторожно жевать.
Рэнди уселся на ковер. Я по-прежнему стояла за креслом, вцепившись в спинку до боли в руках. В жизни так не нервничала.
Мистер Мортман, видать, сам нервничал. Когда папа протянул ему стакан чая со льдом, он пролил немного себе на брюки.
– Сегодня так душно! – сказал он. – Чай со льдом будет очень кстати.
– Надо думать, работа библиотекаря весьма увлекательна, – сказала мама, присаживаясь на диван рядом с ним.
Папа стоял сбоку от дивана.
Они немного побеседовали. За разговором мистер Мортман то и дело поглядывал на меня. Рэнди, сидевший на полу, скрестив ноги, барабанил пальцами по ковру.
Мама и папа были сама невозмутимость и держались совершенно естественно. А вот мистер Мортман явно чувствовал себя не в своей тарелке. На его круглом, лоснящемся лбу поблескивали бусинки пота.
У меня громко заурчало в животе, скорее от нервов, чем от голода. Никто, похоже, этого не услышал.
Трое взрослых еще немного поговорили. Мистер Мортман потягивал чай со льдом.
Откинувшись на диване, он улыбнулся моей матери.
– С вашей стороны было очень мило меня пригласить. Мне нечасто случается отведать домашней стряпни… Что на ужин? – спросил он.
– Вы! – сказал папа, встав перед диваном.
– Ась? – мистер Мортман поднес ладонь к уху. – Боюсь, я не расслышал. Что на ужин?
– Вы! – повторил папа.
– У-у-у-у-ульп! – сдавленно взвыл мистер Мортман, побагровев. Он попытался вскочить с дивана.
Но мама и папа оказались быстрее.
Они кинулись на него. Выпустили клыки. И сожрали библиотекаря меньше чем за минуту, даже костей не осталось.
Рэнди хохотал от восторга.
На моем лице играла широкая улыбка.
Мы с братом клыков пока не отрастили. Так что не могли присоединиться к трапезе.
– Ну вот и все, – сказала мама, поднявшись на ноги и разглаживая диванную подушку. Покончив с этим, она повернулась к нам с Рэнди. – Это первый монстр в Тимберленд-Фоллс за последние двадцать лет. Неудивительно, что мы так долго тебе не верили.
– Лихо вы его слопали! – воскликнула я.
– Через пару-тройку лет у тебя тоже отрастут клыки, – пообещала мама.
– И у меня! – воскликнул Рэнди. – Тогда мне никакие монстры не будут страшны!
Мама с папой засмеялись. Потом мама посерьезнела.
– Вы же понимаете, почему мы были вынуждены так поступить, верно? Нельзя допустить, чтобы в городе появились другие монстры. Общественность всполошится, чего доброго, нас отсюда прогонят. А нам и здесь хорошо!
Папа зычно рыгнул.
– Прошу прощения, – сказал он, прикрыв рот ладонью.
Позже, той же ночью, я сидела у Рэнди. Он закутался в одеяло, а я рассказывала ему сказочку на ночь.
– …А библиотекарь притаился за высоким стеллажом, – рассказывала я, понизив голос до шепота. – И когда маленький мальчик по имени Рэнди потянулся за книжкой, библиотекарь своими длинными ручищами через стеллаж – мальчика хвать! И…
– Люси, сколько раз тебе говорить?..
Подняв глаза, я увидела в дверях насупленную маму.
– Я не хочу, чтобы ты пугала брата перед сном, – недовольно сказала она. – Из-за тебя ему снятся кошмары. Так что, Люси, хватит историй про монстров!
Читайте в следующей книге:
Р. Л. СтайнПризрак по соседству
Ханна не знала точно, что ее разбудило: негромкое потрескивание или ярко-желтые отсветы пламени.
Она села в постели и широко раскрытыми от ужаса глазами уставилась на обступивший ее огонь.
Язычки пламени трепетали на комоде. Пылающие обои съеживались, истаивая. Дверца стенного шкафа выгорела целиком – Ханна видела, как пламя скачет внутри, перекидываясь с полки на полку.
Даже зеркало было охвачено пламенем. Ханна видела в нем свое отражение – темный силуэт за мерцающей стеной огня.
Пожар молниеносно охватил комнату.
Ханна начала давиться густым, едким дымом.
Кричать было поздно.
Но она все-таки закричала.
Слава Богу, это был просто сон!
Ханна села в постели – сердце колотится, рот будто ватой набили.
Не было трескучего пламени. Не было желто-оранжевой огненной свистопляски.
Не было удушающего дыма.
Все это был сон, ужасный сон.
Невероятно реальный.
Но все-таки сон.
– Бр-р! Приснится же такое, – пробормотала Ханна.
Откинувшись на подушку, она ждала, когда бешеное биение сердца немного утихнет. Потом подняла глаза к потолку и долго любовалась его холодной, чистой белизною.
Перед глазами так и стоял черный, обугленный потолок, скручивающиеся обои, пламя, пляшущее перед зеркалом.
– Ну хоть сны у меня не скучные! – сказала себе Ханна. Откинув ногами легкое одеяло, взглянула на настольные часы. Всего четверть девятого.
«Как это – четверть девятого? – удивилась она. – А кажется, будто я спала целую вечность. Кстати, какой сегодня день?»
Нелегко было отслеживать летние дни. Один плавно перетекал в другой – и так до бесконечности.
Нынешнее лето Ханна проводила в гордом одиночестве. Большинство ее друзей разъехалось на каникулы с семьями да по лагерям. Для двенадцатилетней девчонки в городке Гринвуд-Фоллс остро не хватало развлечений. Ханна много читала, еще больше – смотрела телевизор, а в перерывах гоняла на велосипеде по городу, тщетно ища хоть какую-нибудь компанию.
Тоска зеленая.
Но сегодня Ханна вылезла из постели, сияя улыбкой.
Она была жива!
Ее дом не сгорел дотла. Она не погибла в стене всепожирающего пламени.
Ханна надела зеленые шорты и оранжевый топик без рукавов. Родители вечно над ней подтрунивали – она, мол, наверняка дальтоник. «Оставьте меня в покое! Ну, нравятся мне яркие цвета, что тут такого?» – всегда огрызалась Ханна.
Яркие цвета. Как пламя, окружавшее ее кровать.
– Сон, сон, уходи вон! – пробормотала Ханна. Наспех проведя расческой по коротко стриженным светлым волосам, она выбежала в коридор и поспешила на кухню. До ее носа долетел аромат шкворчащей на плите яичницы с беконом.
– С добрым утречком, народ! – жизнерадостно прощебетала Ханна.
Сегодня она была счастлива видеть даже Билла и Герба – своих шестилетних братьев-надоед. Самых шумных, самых несносных сорванцов во всей округе.
Они играли, перекидываясь через стол резиновым синим мячиком.
– Я сколько раз просила не играть с мячом в доме? – не вытерпела миссис Фэйрчайлд, обернувшись от плиты.
– Миллион, – сказал Билл.
Герб прыснул. Он считал Билла жутко остроумным. Оба воображали себя заправскими шутниками.
Ханна подошла к матери и обняла ее за пояс – крепко-крепко.