— Наш боцман. Славный малый, хоть по виду и не скажешь. А вон там, — кивок на парня, в предки которого явно затесался эльф, — Ослар. Или Ослик, как мы его зовем за длинные уши. Бедняга однажды поддался зову сирены, да с тех пор так и остался глухим.
Отведя взгляд от вышеупомянутого Ослика, я внезапно заметила сидящего на бочонке толстяка. Его отличали чрезмерно большие руки, глянцевая лысина и непомерно густая черная борода. Но привлекла меня вовсе не внешность, а книга, в чтение которой он был погружен.
Я так удивилась, что не смогла не спросить:
— А там кто?
— О, — Флинт усмехнулся, — это случай особый. Пип к нам из банды воров подался. Заядлый клептоман. Сейчас специализируется на воровстве и распространении книг. К слову, имеет неплохой доход, хотя уверяет, что действует исключительно во имя высокой цели.
Пират, ворующий книги? Чего только в этом мире не бывает…
— Я не ворую! — расслышав наш разговор, возмутился Пип. — А несу культуру в массы! Делюсь с неимущими и страждущими, просвещаю непросвещенных!
Флинт иронично мне улыбнулся:
— Слышала, да? У нас этой культуры полон трюм. Еще пара томов, и прямиком ко дну пойдем.
Вскоре мы вернулись в камбуз, где кок к этому времени упаковал для меня несколько синеводок. Не просто головы и хвосты, а цельных, обожаемых морскими котиками рыбок.
Когда принимала из рук Хэкса мешок, рядом мелькнула уже знакомая тень, и через миг я ощутила позади себя чье-то присутствие. Вернее, не просто чье-то, а вполне определенное. Даже не требовалось оборачиваться, чтобы понять: рядом с Флинтом стоит работающий на него теневой охотник.
Этим вечером уже ничто не могло напугать меня больше, так что я спокойно развернулась и опустила глаза на собственные сапожки. Посмотреть на охотника духу все-таки не хватило.
Флинт встал рядом, обхватил меня за талию, и нас окутала черная тень, похожая на тонкую полупрозрачную вуаль. Окружение плавно менялось, и всего через несколько мгновений мы оказались стоящими на старом причале. Сейчас здесь было пустынно: все разумные люди и даже нелюди сидели по своим домам или же гуляли по праздничным ярмаркам, а не шатались по заброшенным местам в очень сомнительной компании!
Не медля, я подошла к тому месту, где обычно выныривали морские котики, присела и громко их позвала. Очень боялась, что они не откликнутся, но опасения не оправдались. Милые зверюшки высунулись на поверхность сразу же, словно только этого и ждали.
— Маленькие мои, — растроганно проговорила я, когда котики, ступив на причал, стали ко мне ластиться. — Хорошие, простите, что не приходила.
Я расчувствовалась. И совестно так стало! Ведь эти малыши успели ко мне привязаться, а я взяла и из-за собственного страха их оставила. Как… как когда-то одна ундина свою дочь!
— Я вам тут рыбки принесла, — шмыгнув носом и стараясь неуместно не разреветься, положила перед ними синеводку.
Пока котики ели, я гладила их по короткой шерстке и на время забыла обо всем прочем. Может, кому-то мое к ним отношение показалось бы глупостью, но я действительно их любила. Маленьких, беззащитных, таких одиноких…
Когда от синеводки не осталось даже косточек, я вдруг поняла, что очень голодными котята не были. То есть да, они ели с обычным аппетитом, но не давились так, словно голодали несколько дней.
Тут же вспомнилась наша встреча с Флинтом, которая произошла на этом самом месте, и поразившая меня догадка была невероятной.
Неужели он…
— Вы их кормили? — негромко спросила я у пирата, понимая, насколько странно это звучит. Да стал бы он тратить на это время!
— Кормил он, — невозмутимо ответил Флинт, кивнув на теневого охотника. — Велел покормить я. Только никому не говори об этом, синеглазка, иначе я рискую потерять свою зловещую репутацию.
Не выдержав, я фыркнула. Связь с привычным миром была потеряна окончательно. А у меня, похоже, появилась новая способность: разрушать чужие репутации. Сначала капитан Вагхан, теперь вот Кайер Флинт.
Обещание капитан пиратов все-таки сдержал. Когда я как следует попрощалась с котиками и пообещала регулярно приходить, он велел охотнику перенести меня в корпус. С его же слов я узнала, что проникнуть туда можно лишь через камин в библиотеке. Виной тому брешь в магической защите или же что-то еще — я так и не поняла.
— Надеюсь, сейчас пароля не потребуют, — тихо пробормотала я, но пират умудрился меня услышать.
— Пароля? — моментально переспросил он. — Гвиана требовала пароля?
Я кивнула, и губы Флинта тронула странная мимолетная улыбка.
— Она действительно помнит…
Уже когда я встала рядом с охотником и он приготовился набрасывать на нас тень, пират проронил:
— Надеюсь, не нужно говорить, что о нашей встрече знать никому не следует? Станешь болтать, сделаешь хуже себе же.
— Мне некому, да и незачем рассказывать, — подтвердила я и, решившись взглянуть на лицо Флинта, спросила: — Зачем я вам? Это как-то связано с моей матерью?
Пират медленно накинул капюшон плаща, охотник начал перемещение, и, когда картинка перед глазами стала расплываться, я прочла по губам:
— Всему свое время.
Выйдя из камина, я обернулась и обнаружила, что осталась одна. Теневой охотник сразу же вернулся на причал, но во мне крепла уверенность, что мы будем видеться часто. И теперь я не знала, радоваться этому или, в полюбившейся манере, падать в обморок от ужаса.
Я ведь не просила ничего такого! Хоть никогда особо и не осуждала пиратов, связываться с ними не имела ни малейшего желания! Как сказал сам Флинт: мне моя жизнь дорога. И совсем не улыбается закончить ее на виселице.
— Гвиана? — почему-то полушепотом позвала я. — Гвиана, ты здесь?
Спустя несколько мгновений где-то под потолком послышался тяжелый вздох:
— Где же мне еще-то быть? — И через короткую паузу уже ближе: — Не связывалась бы ты с Флинтом.
Я попыталась расспросить ее подробнее, но потерянная душа замолчала, дав понять, что ответов от нее можно не ждать. Как и помощи в переводе древних текстов.
Время было очень позднее, завтра предстоял ранний подъем, поэтому в библиотеке я больше не задерживалась. Уходя, отметила, что фолиант со стола исчез. Наверное, Гвиана убрала. Оставалось надеяться, что в следующий мой визит она согласится снова его достать.
Как только я вышла из библиотеки, дверь за моей спиной закрылась, и гулкое эхо прозвучавшего хлопка разнеслось по всей башне. Стало несколько неуютно, и я поспешила спуститься вниз по утопающей в полумраке лестнице. Висящие на стенах факелы разбавляли темноту и порождали длинные тени.
Смешно, я ведь никогда не боялась темноты! Жизнь в Слезных трущобах смогла приучить и к ней, и к безлюдным проулкам.
Впечатления переполняли, и я чувствовала себя чашей, готовой их вот-вот расплескать. Решила, что обо всем случившемся подумаю позже и на свежую голову, иначе толку не будет. Сейчас я была слишком взвинчена и пребывала на эмоциях, а для размышлений нужен ясный ум.
Впервые в жизни мне приходилось испытывать такой эмоциональный подъем наравне с физической усталостью. Я, конечно, выносливая и закаленная работой в лавке, но этот долгий день отнял много сил.
Покинув башню, я облегченно выдохнула и почувствовала себя увереннее. Мелкие насекомые где-то прохлаждались, и путь мне никто не указывал, так что приходилось рассчитывать лишь на собственную память.
Оказавшись у развилки коридора, я остановилась и задумалась. Налево или направо? Кажется, налево… или все-таки направо? Вот ши!
Решив последовать зову интуиции, взяла курс влево и уверенно зашагала вперед. Уверенности хватило ровно до того момента, пока я не дошла до середины коридора. Стало понятно, что внутреннее чутье дало сбой и привело меня куда-то не туда.
Дважды… нет, даже трижды ши!
Круто развернувшись, я потопала обратно, как вдруг в конце коридора показался силуэт. А я же после стольких событий вообще вся на нервах! Дерганая, пугливая! Вот и испугалась, недюжинным усилием воли заставив себя продолжить путь и не броситься сломя голову прочь. Правда, когда силуэт перестал быть просто силуэтом и принял вполне узнаваемые очертания мужской фигуры, я пожалела, что не поддалась трусости.
Поднебесные, за что же вы так на меня прогневались?
Я правда-правда не собиралась убегать. Даже мысли на корню пресекала! Это все ноги, которые вдруг сами начали перебирать назад, унося меня в спасительную темноту.
— Кадет Талмор! — прокатился по коридору голос повелителя пятисот потерянных душ.
Ноги отчего-то задвигались еще быстрее.
— Какого глубинного вы от меня убегаете?!
Говорю же, ноги сами… А я нисколечко ни при чем!
Спросил бы кто-нибудь, почему адмирал Рей — уважаемый всеми лорд внушал страх больший, чем капитан пиратов, — ответа у меня бы не нашлось. Просто вот страшно было, и все! Как будто само Сумеречное море вышло из берегов и надвигалось с неимоверной скоростью, как будто все души разом ополчились на бедную, уставшую и невозможно беззащитную меня.
— Кадет Талмор! — прозвучало громко, четко и уже совсем близко.
Я все-таки заставила себя остановиться и, сцепив руки в замок, привычно опустила глаза на сапожки. Такая поза должна была выразить преждевременное покаяние, смирение и готовность признать все совершенные и несовершенные проступки. Только бы мне позволили быстро уйти!
— Почему бродите по корпусу после отбоя? — был задан вопрос, и около моих сапожек остановились грубые черные сапоги — начищенные так, что можно отражение увидеть.
Даже думать страшно, что будет, если адмирал узнает, где и с кем я проводила время на самом деле.
— Фрида! — Звуки моего имени заставили вздрогнуть. — Посмотрите на меня, пожалуйста.
И я медленно, очень робко подняла взгляд, чтобы тут же столкнуться с прозрачно-голубыми, похожими на лед глазами.
Обладатель этих глаз коснулся моего шарфа и, чуть приподняв бровь, осведомился: