Шокер порылся у себя в телефоне.
— Слушаю, — раздался в трубке раздражённый голос Йана.
— Что происходит, командор? Почему ты распоряжаешься моими людьми без моего ведома? Ты с утра ими командуешь, а я узнаю об этом только сейчас. Я отстранён? Почему, в связи с чем?
— Нет, ты не отстранён, — лениво отозвался Йан. — И ты имел полное право уехать по личным делам. Лично к тебе, Шокер, у меня ни единой претензии. Да и люди у тебя молодцы. Исполнительные, проворные. Мне была нужна оперативность, для которой твоё одобрение, как и твоё присутствие, было совершенно излишним.
— Почему ты отменил приостановку по Тайлеру?
— А вот это тебя не касается. Я не обязан перед тобой отчитываться.
— Но Апрель доверилась твоему слову. Ты зачем так с ней?
— Знаешь, что, Шокер? Я со своей бабой разберусь сам. Советы твои мне не нужны. Лучше за своей присмотри. У тебя там такая красавица командует, меня, честно говоря, аж дрожь пробрала. Ты умеешь подбирать подчинённых… Как она, для дела годится? Не поделишься иногда?
— Ох, я тебе при встрече в морду дам, — пообещал Шокер и отключил командора.
— Ого, — я покачала головой. — Ты что, с ума сошёл, так разговаривать с начальством?
— Не обращай внимания, это у нас с ним не в первый раз… И тебе не надо к нему возвращаться, — сказал Шокер, едва сдерживая гнев.
— Мне придётся. Если Марат у них в руках, мне придётся вернуться. И быть послушной и ласковой. И я буду, чёрт возьми… Если другого способа нет, я буду и послушной, и ласковой, — я посмотрела ему в глаза.
— Я видел, чем это кончается, — горько сказал он.
— Где? У кого?
— Когда-то очень давно мой отец часто летал на изнанку. Развлекался тут, как у гатрийских аристократов принято. Поверхность — слишком пресное, скучное и пристойное место. В тех местах, через которые он обычно возвращался обратно домой, он встретил красивую, добрую и очень наивную девушку. Познакомился поближе, очаровал её и сделал ей ребёнка. Меня, то есть. Мать растила меня совершенно одна, рассказывала мне, что отец живёт далеко за границей. А потом отец вдруг объявился, и стал наезжать к нам время от времени. Мать к нему потянулась по новой, и я к нему привязался. И он решил, что может сделать с нами всё, что хочет. Он забрал нас на поверхность. Без объяснений, без подготовки. Хорошо ещё, не стал нас в Рускеале в каньон сбрасывать. Просто повёз якобы Питер посмотреть, а там посадил в первый вагон метро… Мне было десять, я это переварил. Приключение всё-таки. А мать это убило. Отец принудил её жить с ним. А она не смогла смириться ни с тем, что поверхность существует, ни с тем, что отец женат, что у него ещё ребёнок есть, ни с тем, что она на положении рабыни. Она такой человек была, не смогла это вынести. А отец её любил очень, но отпускать от себя не собирался. От переживаний мама заболела и сгорела за несколько месяцев.
Я начала слушать его рассказ в раздражении, но пока он говорил, с трудом сдерживалась, чтобы не пустить слезу. Когда закончил, я осторожно обняла его.
— Прости, Шокер. И не волнуйся за меня. У меня всё кончится не так. Я не добрая и давно не наивная. Я много чего могу вынести. Я тренированная, и я привыкла проще ко всему этому относится.
Его передёрнуло, он отстранился.
— Твой отец так и не понял, что к чему?
— Да нет, как раз понял. Я знаю, его совесть до сих пор мучает. Хотя он ведь не делал ничего такого, чего бы не делали все вокруг. Ничего такого, что считалось бы предосудительным. Но он винил себя и всё своё раскаяние на меня вылил. Усыновил официально, образование дал, лучше которого и не придумать. Жениться пораньше заставил, чтобы карьеру не тормозить… Да и вообще, он мне куда больше времени уделял, чем своему старшему сыну. Брат мне до сих пор это припоминает.
— Ты простил отца?
— Не знаю. Не уверен. Возможно, да.
— Скучаешь по нему? И вообще, по поверхности?
Шокер кивнул:
— Да, очень. Очень хочу домой, всё время… У меня там много хорошего было и сейчас есть. Я на изнанке давно и почти безвылазно, привык уже, но я здесь не дома, я здесь на службе.
Я услышала звук лодочного мотора.
— Катер!
— Не слышу, — покачал головой Шокер, но через некоторое время он встрепенулся. — Точно, катер. Сюда, вроде. Молодцы, быстро… Ты точно на Престгатан поедешь?
— Да. Плевать мне на запреты командора.
Я побежала в домик за своим рюкзачком.
8
До Престгатан мы добрались, когда уже стало темно.
Внизу в столовой сидел один Лис.
— Где остальные? — с порога спросил Шокер.
— Лали у себя, страдает о чём-то. Скай в своей комнате, Тайлера пасёт, — ответил Лис. — Мы его туда пристроили, меняемся через полчаса.
Я помчалась вверх по лестнице на второй этаж и ворвалась в комнату Ская.
Марат сидел на полу у стены. Скованные наручниками руки были бессильно брошены на колени, а голова низко склонена, и откуда-то из-за левого уха по шее и дальше на футболку текли несколько струек крови.
Скай сидел напротив верхом на стуле и не сводил глаз с Марата. Когда я вошла, Скай вскочил. Но я на него и внимания-то не обратила, бросилась к брату.
— Марек!
Он не ответил, только чуть мотнул головой.
Я рванулась к раковине, сорвала с крючка первое попавшееся полотенце, намочила холодной водой, отжала, вернулась и попыталась приложить полотенце Марату ко лбу. Он захрипел, с трудом качнул головой. Я обтёрла ему лицо холодной мокрой тканью.
Брат открыл глаза, взглянул на меня, узнал.
— Систер, мне бы водички…
Я побежала обратно, вышвырнула из стакана зубную щётку Ская прямо в раковину, наполнила стакан.
Марек выпил воду, не отрываясь и стуча зубами по стенке стакана. Сразу же попытался сесть поровнее и попробовал скованными руками потрепать меня по плечу.
— Всё хорошо, систер. Не кисни. Устал просто…
— Что у тебя с головой?
— Так что ты думаешь, я им добровольно руки подставил, нате, мол, надевайте браслеты? — усмехнулся он и поморщился. — Да черепушка цела вроде, так, скальп посекли немного, ловцы-добры молодцы…
— Дай, я посмотрю.
— Да не надо, — отстранился он. — Потом сразу и оформят, и помощь окажут… По инструкции… Ты иди. Иди лучше отсюда. Не надо тебе здесь быть.
— Я не уйду, да ты что?! Я с тобой буду!
Марек недовольно покосился на Ская:
— Эй, герой невидимого фронта! Ты, солнце, вышел бы в коридор, что ли? Дай с сестрёнкой проститься.
— Скай! — раздался голос стоящего в дверях Шокера. — Выйди!
— Так не положено же, — робко возразил Скай.
— Выйди вон, я сказал! — зарычал Шокер.
Скай вышел, и Шокер закрыл дверь с той стороны.
— Эти гады тебе даже воды не давали?!
— Да я и не просил, — пожал плечами Марек. — Ну вот зачем ты пришла, скажи мне? Я ж тебе что говорил? Просто знай, что я есть, и всё…
— Что теперь будет, Марек?
Он печально скривил губы, потом всё-таки заставил себя улыбнуться.
— Если им удастся дотащить меня до казематов канцлера, то ничего хорошего, конечно, не будет… В других случаях возможны варианты.
— Что я могу сделать, Марат? Скажи, я сделаю.
Он покачал головой:
— Ну ты неслух, систер. По какому разу тебе повторять? Их машина работает своим чередом, — тут он понизил голос. — А моя — своим. Ты у меня четыре дня назад появилась. А я все эти годы не один тут крутился. И поверь мне: есть кому обо мне позаботиться. Если ты вылезешь с какой-то инициативой по своему разумению, можешь серьёзно помешать людям, которые знают, как действовать.
— Это правда, Марек? Что-то я не слышала раньше, чтобы у ловцов кто-то их добычу отбирал.
— Такие вещи не афишируются, — усмехнулся он и поморщился. Кровь по шее потекла быстрее.
Я стала промокать кровь мокрым полотенцем, Марек только легонько шмыгал носом и с болезненной гримасой тянул воздух сквозь зубы.
— Ты мне ещё принеси попить. А то что-то в горле пересохло.
Я напоила брата и села рядом, касаясь плечом. Он прикрыл глаза, будто задремал.
— Кирюша, ты, и правда, иди отсюда. Пожалуйста.
— Не пойду!.. Марек, скажи всё-таки, ты и в самом деле виновен?
— Это смотря с чьей стороны глядеть, систер.
— А с чьей нужно глядеть?
— А я откуда знаю? Сама думай, — отрезал Марек. — А лучше не думай об этом вообще, легче жизнь проживёшь.
— Марек, а кто такой Нарратор?
Брат от неожиданности вздрогнул и серьёзно посмотрел на меня.
— Где ты слышала это имя?
— От тебя.
Он покачал головой:
— Вот врать не надо. Вранья я тебе никогда не прощу.
— Марек, я слышала, чьим кодом ты помощь вызывал там, на чердаке.
— А-а-а, — с заметным облегчением вздохнул Марат. — Ну, и слух у тебя.
— Да, на слух не жалуюсь. Это у меня такая побочка полезная… Так кто это, Марек?
— А никто. Фантом, — улыбнулся Марек. — Просто имя и код. Можно воспользоваться в трудную минуту.
— Ну, если сюжет Паланика вспоминать, то фантом-то как раз Тайлер…
Марек посмотрел на меня почти что с гордостью.
— А ты выросла и соображаешь. Имеющий уши да услышит… — усмехнулся он. — К счастью, уши есть не у всех. И ты не умничай, не показывай никому, что у тебя они есть.
Я ткнулась головой в его плечо, пряча слёзы.
Дверь резко отворилась. Вошли Шокер, командор Йан Клайар, Скай и какой-то мощный детина, накачанный настолько, что кажется, ткни пальцем, он и лопнет.
— Свидание закончено, Тайлер, — проговорил командор. — Транспорт прибыл.
Он подошёл ко мне и требовательно протянул руку:
— Апрель! Пойдём со мной!
Я не пошевелилась.
— Такой простой приказ требуется повторить? — пока ещё спокойно уточнил Йан.
— Иди, систер, — сказал Марек.
Я осторожно обняла его за шею.
— Что нужно про меня знать? — шепнул Марек. — Запомнила?
— Что ты есть…
— Правильно. Бывай, систер!
— Удачи, бро!
Я разжала руки, и командор резким рывком за плечо выдернул меня сразу на середину комнаты. Мне только удалось бросить последний взгляд на Марата, и Йан выволок меня в коридор.