Очередное утро началось для меня с яркого солнечного луча, засветившего мне в глаз, и нервного подскока на кровати:
— Проспала! Уинстон, ты почему не разбудил!
Запутавшись в одеяле, я едва не рухнула с кровати, но кое-как удержалась, схватила со стула халат и спешно завернулась в него.
— Сколько времени?
— Сколько-сколько… — недовольно пробурчал друг со спинки стула, вытаскивая голову из-под крыла. — Десять утр-р-ра.
— С ума сошел — я же первую пару проспала! И эти тоже, товарищи по команде, называются, неужели не могли разбудить! — взвыла я, распахивая дверь.
— Дур-р-ра, — донеслось мне обреченное в спину, — выходной!
Я так и застыла в проеме. Точно… выходной, а я так потерялась в этом ворохе учебной недели, что и забыла, что они у нас есть. Неудивительно, что так тихо — парни тоже, наверное, отсыпаются. Я хоть и была погружена в собственные заботы, но все же отметила, что они не прохлаждались в свободное время, а тоже были заняты учебой. Хоть и в меньшей степени, чем я. Но этим утром даже госпожа Навира не шуршала на кухне, готовя нам завтрак. Неужели тоже выходная? Боги, какое вкусное и прекрасное слово — выходной.
Мне бы вернуться в комнату и поспать еще немного, но утренняя встряска уже окончательно разбудила. А раз так, то стоило воспользоваться возможностью, и хоть сегодня успеть занять спорное пространство первой. Вот только зря я надеялась, что окажусь самой ранней пташкой в нашем доме (не считая Уинстона, конечно). Стоило мне приблизиться к заветной двери, как она распахнулась, являя мне капитана в одних лишь пижамных штанах и с переброшенным через плечо полотенцем. Голый торс поблескивал каплями влаги, но парня это совершенно не смущало. Да и я сама уже не слишком удивлялась — это первые пару раз Зануда скромничал, обряжаясь в пережиток прошлого, который он называл халатом. А после начала полномасштабной войны стесняться перестал и уже несколько дней светил голым телом передо мной по утрам.
— Доброе утро, — заметил он немного удивленно, явно не ожидая увидеть меня уже бодрствующей и даже посторонился, пропуская в заветную комнату.
— Доброе. Грей, будь добр, имей уважение к соседям, не ходи по дому полуголый, — поморщилась я, шагнув мимо него.
Да, утром я вообще не отличаюсь хорошим настроением.
— А что, вид слишком соблазнительный? Боишься не сдержаться? — с насмешкой заметил Зануда, промокая влажные волосы полотенцем.
— Соблазнительный? — фыркнула я, остановившись на пороге и оглянувшись на этого самодовольного наглеца. — Не льсти себе. Твой вид напрочь отбивает мне аппетит, а мне нельзя голодать — сам говорил, что нужно веса набрать.
— Да я не льщу, а вполне критичен. Представляешь, сколько девчонок из университета мечтали бы оказаться на твоем месте? — самоуверенно заметил он, сложив руки на груди.
— Они просто плохо тебя знают. За формой сложно сразу разглядеть всю твою натуру. Оказались бы пару раз на этом самом месте, и сразу бы передумали тебе поклоняться, — скривилась я, окидывая его скептическим взглядом.
Я, конечно, врала — сложен капитан был отлично. Хоть он меня и бесит (в том числе этой своей привычкой), я же не слепая. Широкие плечи, крепкие руки, узкая талия — не перекаченный, но долгие годы тренировок, что называется на лицо, точнее на тело. Но это же не повод ходить раздетым. Уверена, у Бабника фигура еще лучше, да и Милаш, несмотря на свой интеллигентный вид, вряд ли отстает (я-то видела, что он вытворяет с шестом на тренировках, подготовка у него отличная). Но они почему-то не стремились сверкать полуголыми видом и всегда спускались на кухню одетыми. И только капитан продолжал каждое утро приветствовать меня голыми торсом. Бесит.
— Коротышка, это и мой дом тоже, имею право ходить так, как мне удобно, — совершенно не обратил внимания на мои претензии Зануда.
— Это элементарные правила приличия, — процедила я, забыв про ванну напрочь и следуя за широкой (и голой!) спиной на кухню, надеясь донести до него свою точку зрения. — Мы все-таки не родственники, чтобы ты так передо мной расхаживал. А если бы в общежитии жил, ты бы тоже так ходил там? Сомневаюсь что-то.
— Но мы не в общежитии, мелкая, кому какая разница, как мы здесь ходим? — обернулся ко мне капитан, уже с раздражением. — Сама говоришь, что ты видов на меня не имеешь, так чего особо стесняться. Тебе вот в мохнатом пледе, который ты по недоразумению считаешь халатом удобно, ходи на здоровье, я что придираюсь? Только ты возникаешь.
— Мне есть разница, если ты не заметил, я девушка! Я не хочу каждое утро встречать видом твоего тела. И кто сказал, что мне удобно в халате? Я может тоже не хочу все время закутываться в него. Но это просто неприлично!
— Ну не хочешь, не закутывайся. Кто тебе не дает-то?
— Вот и не буду!
— И не надо!
Разозленная донельзя, я не подумав дернула пояс халата, решительно стянула его с плеч и с размахом хлопнула махровую ткань об пол, оставшись в ночнушке.
— Тогда нормально будет, если я так буду на завтрак выходить, правда? Это ведь и мой дом тоже, имею право. Что такого, мы же все друзья и товарищи по команде. А мне ТАК удобно! — прошипела я, складывая руки на груди.
И только после этого, заметив, каким пристальным и внимательным стал взгляд Зануды, осознала, что сделала. И буквально почувствовала, как лицо и шею затопляет краска смущения, но всем своим видом пыталась показать, что на самом деле меня не волнует столь неоднозначная ситуация. По правде говоря, в ней и правда не было ничего такого — ночнушка у меня была довольно приличная. Плотная черная ткань с рисунком в виде смешных жабок скорее подходила детской пижаме, чем соблазнительному образу взрослой девушки. Правда, тонкие бретели, открывающие плечи, глубокое декольте, да и длина по колено, не скрывающая ног, все же делали ее не самой консервативной. Но отступать я не собиралась — он признает, что ходить так ненормально. Пусть я ощутимо покраснела под его изучающим взглядом, я сдержалась и не потянулась за спасительным теплом халата. Вот осознает и согласится с моей точкой зрения, тогда и одену обратно! И вообще, я куда приличнее одета, чем он сам!
Но Зануда не спешил признавать свою ошибку, лишь молча рассматривая меня. И почему-то особенно задержался взглядом на голых ногах, заставляя меня вспомнить, что они у меня цвели всеми оттенками синяков, от желтого, до темно-фиолетового — последствия усиленных тренировок. На предплечьях, кстати, тоже имелась парочка разноцветных пятне — не всегда мне удавалось отбить удар в корпус, но все же реже, чем попадалось ногам. Вообще, у меня была хорошая мазь, но я все время забывала ее нанести перед сном. А теперь вот как-то стыдно стало, я ведь все же девушка.
Неуютную тишину между нами нарушил неожиданный возглас:
— Ой, Ринри!
На входе в кухню застыл растрепанный и бесконечно удивленный Милаш. Но заметив мой взгляд, он поспешил отвернуться.
— Кажется, ты не совсем одета…
— И я такое пропускаю? Где? — тут же послышался полный энтузиазма голос сверху, и на балкончике над кухней объявился такой же растрепанный Бабник. Правда, окинув меня взглядом, скептически хмыкнул. — Друг мой, если в твоем понимании это считается «не одета», то ты многое потерял в этой жизни. Ринри, смотрю, тренировки прошли плодотворно — красивая расцветка на ногах. У Грея тяжелая рука, понимаю. Хочешь, поделюсь средством от синяков?
— Не надо, у меня свое имеется, — пробормотала я, уже жалея о своем порыве и отчаянно желая прикрыться. И тем удивительнее, что моя желание неожиданно исполнилось. В один шаг, капитан оказался рядом и подхватив с пола мой халат, буквально завернул меня в него.
— Ладно, признаю, в этой битве ты победила, — пробурчал он, завязывая плотно узел на поясе моего халата и отводя взгляд. — Больше не стану портить тебе утро неприглядным зрелищем своего тела. А ты, пожалуйста, прогуляйся к целителю. Почему сразу не сказала про синяки? — все же посмотрел он на меня, причем довольно хмуро.
— А ты что, искренне считал, что, если лупасить меня шестом по ногам, то ничего не будет? — вытаращилась на него.
— Извини, — как будто растерянно взлохматил он волосы. — Не соизмерил сил, привык что у парней шкура толще. Я постараюсь быть аккуратнее. А ты все же сходи к целителю. И в следующий раз иди сразу после тренировки — на всех полигонах есть дежурный медик. Я тебе покажу, куда идти.
— Спасибо, конечно, но смысла жалеть меня на тренировках нет, — пожала я плечами. — Противник меня щадить не станет.
— Смысла калечить тебя тоже нет, — заметил Зануда в ответ. — От силы моего удара, твоя способность уклониться от него не зависит. Так что, обещаю в следующий раз быть осторожнее.
— Спасибо, — кивнула немного удивленно. Кто бы мог подумать, что достаточно было попросить быть помягче. Впрочем, думаю, если бы не увиденные синяки, он бы это просьбу не воспринял всерьез. Так что, будем считать, что моя маленькая эскапада с раздеваниями не прошла в прок.
— Не хочется нарушать момент, но мы завтракать будем? Серьезно, жрать хочется жуть, — вновь подал голос Бабник сверху. — Ринри, оденься, не смущай Нея.
— Да, сейчас, извините, — вместо Милаша смутилась я и поспешила сбежать в комнату.
А закрыв за собой дверь тут же встретилась с укоризненным взглядом бдительного Уинстона — наверняка подслушал весь этот концерт.
— Безр-р-р-расудная, — покачал он головой.
— Зато добилась своего, — заметила резонно. Все же созерцание полуобнаженного Зануды каждое утро и правда чересчур волновало меня. Не дай боги, закаленное предательством сердце дрогнет, и я вольюсь в ряды его фанаток. Брррр, аж передергивает стоит представить такое кошмарное развитие событий. Нет, никаких личных отношений в команде. С этими парнями меня должны связывать только узы дружбы и товарищества, а потому всем нам лучше держаться определённых рамок.