— Если коротко, то в распутстве и подстрекательстве, — не стала скрывать правды подруга.
— Это как? — опешила от такого заявления.
— Я же говорил, что внимание Клауса и откровения этого мудака тебе ещё аукнутся? Так и произошло, — поморщился Грей. — Журналисты умудрились раскопать ваше общее с Зейном прошлое в академии, дополнили магоснимками того, как Клаус бросился помогать тебе после сражения с Сейденом, ну и приправили моей дракой с ним же. В итоге, ты коварная женщина, которая крутит то ли сразу, то ли поочередно с тремя капитанами, а может и с четырьмя — не спроста же капитан Денверса так на тебя взъелся. А, ну и еще попутно, ты пытаешься сместить меня с позиции капитана и вообще выбросить из команды. Судя по последней игре успешно.
У меня аж челюсть отпала от такого обилия информации и оскорблений. Вот как знала, что симпатия Грея мне аукнется, но кто бы знал, что мне еще троих припишут сверху. И ладно еще Зейн, все же мы с ним и правда когда-то встречались, но Клаус с этим мерзким Сейденом как сюда вписались-то?
— А… Нет… Ну… — прямо зависла я, не зная, как все это воспринимать. — А смысл мне пытаться тебя сейчас сместить или выкинуть? Через три игры это случится естественным путем, ты же выпускаешься из университета…
Больше всего обидело именно это — всего один раз вышла вместо капитана и я уже коварно посиживаю его?
— А когда журналистов и просто больных фанатов волновала логика? — пожал плечами хмурый Грей. — Найти бы повод пошуметь, а остальное побоку.
Обреченно покачав головой — неужели в этот бред и правда верят? — я устало опустилась на стул.
— И что с этим делать? — подняла взгляд на Грея.
— Смириться и не обращать внимания, — нехотя произнес он. — Оспорить этого мы все равно не сможем, потому что Клаус действительно выперся к тебе на поле, а ты действительно встречалась с этим Зейном, — скривился он. — Да и за капитана ты играла.
— Хотя не хотела!
— Ну прости, такого выкрута их фантазии, и я не ожидал, — развел руками Грейсон.
— Неужели, это каждый год так? — безрадостно уточнила я у парней. Перспектива ежегодно переживать финал под косыми взглядами и осуждающими шепотками за спиной как-то не слишком привлекала.
— По-разному, — пожал плечами Алекс. — В прошлом году болтали, что я продался Денверсу, потому мы и проиграли. А за год до этого, наоборот Грея обвиняли в подкупе игрока чужой команды. Главное в этом случае, делать непроницаемое лицо и дать всем понять, что тебя эти слухи не трогают.
— Ну, в этом я и после предыдущего проигрыша навострилась, — попыталась улыбнуться я. Правда не слишком получилось. Потому что разница была существенна, и я ее прочувствовала на следующий день.
Все же теперь стало очевидно, что раньше меня больше жалели, чем винили за проигрыш. Ведь теперь-то меня однозначно осуждали, потому взгляды были злее, а шепотки куда громче — никто не пытался скрывать, что обсуждают именно меня и по какому поводу.
Приятного тут было мало, но все же поддержка Вира и парней сильно помогла. Что удивительно, беспутные друзья Грейсона похоже тоже не поверили россказням ни на миг, потому что так и пытались шутливо подкатить ко мне, когда мы сталкивались в коридорах. Мне даже стыдно стало, что я их так недолюбливала. Но если меня и правда надеялись таким образом лишить боевого духа, то зря. С моим загруженным расписанием сложно отвлекаться на косые взгляды вокруг, тем более, когда есть кому меня поддержать. Да и я рассчитывала, что после очередной победы — конечно, с Грейсоном в роли капитана, — слухи немного утихнут. Хотя то, что вкусные подарки после этих новостей мне перестали присылать, было немного обидно.
Про последнюю присланную коробку, так и оставшуюся одиноко пылиться за диваном, я вспомнила только в вечер накануне игры. Точнее буквально споткнулась об нее, когда вернулась с вечерней тренировки и попыталась рухнуть на диван. Парни остались обсудить кое-какие моменты с тренером, а меня великодушно отпустили отдыхать и отмываться. Вот только я в себе сил не нашла, поэтому для начала решила просто лениво поваляться на диванчике, да и наткнулась на коробку. К этому времени, бумага на ней оказалась уже изрядно потреплена, и я тут же устремила осуждающий взгляд на фамильяра.
— Уинс…?
Ворон некоторое время поперебирал лапами на спинке кресла напротив, но все же признался.
— Интер-р-ресно.
— Любопытство сгубило кошку, — заметила я ему, сама взявшись за потрошение коробки. Все же интересно, что такого большого, но легкого мне подарили?
— Так ей и надо, — насмешливо пророкотал ворон.
Накаркал.
Стоило поднять крышку, как я тут же ощутила сильный всплеск магии, но сделать ничего не успела. Ослепительно яркая вспышка света, толчок воздуха, отбросивший меня, грохот, истошное карканье и наконец… тьма.
Просыпалась я медленно, неохотно и вообще не отдохнувшая. Скорее наоборот — голова болела так, будто я не спала, а сутки курсовую строчила без перерыва. Смутно припоминалось, что я отрубилась на диване в гостиной после тренировки. Судя по тому, как ныла шея, так оно и есть. Правда, странно, что парни все еще не вернулись и не отправили меня в комнату.
Впрочем, ответ и на этот вопрос быстро нашелся. Сквозь мутный сон, я почувствовала какое-то движение рядом. Кажется, кто-то весьма удобно пристроил голову мне на правое плечо и теперь нагло дрых рядом. Грейсон, кто же еще… вот сколько раз его просила. Не то чтобы мне было неприятно, но это слишком расслабляет! И тем более мы же договорились, держаться подальше пока не разберемся с игрой. Хватило уже газетного скандала ни к чему давать ему подтверждения…
Вот тут я нервно дернулась, резко вырываясь из мутной полудремы.
Точно, скандал! Подарки! Взрыв!
Что со мной? Где я?
— Тише, тише, все хорошо, ты у себя в комнате, — раздался совсем тихий голос слева и меня мягко прижали за плечи к кровати, не дав вскочить. — Все в порядке, Ри, все хорошо. Не шуми…
— Что… что случилось? — проскрипела я, тоже перейдя на шепот. — Что со мной?
Только теперь я поняла, что хоть глаза и открыла, но тьма вокруг по-прежнему оставалась непроницаемой. И… кажется, у меня перевязана голова?
— Спокойно, все уже прошло, ничего страшного не случилось, — продолжил успокаивать меня Грей, мягко поглаживая по плечам. — Подожди немного, сейчас выйдем и поговорим. Вира весь вечер рыдала над тобой, проклинала нас и караулила, пока ты очнешься. Вот буквально полчаса как уснула, так что давай не будет будить, пока она притихла.
Значит вот кто на самом деле так громко сопел мне в ухо рядом. В принципе, я подругу знала хорошо, чтобы понимать — нанервничавшись она не проснется, даже если орать у нее над ухом. Но поговорить и правда лучше в другом месте. Неизвестно какие новости меня ожидают и как я их восприму. А если Вира проснется, чувствую, что и мне придется пережить порцию ее слез.
— Давай, — шепотом согласилась я.
Осталось только выбраться в слепую из одеяла, не разбудив эту соню. Голова у меня точно перевязана, а вот что с руками ногами? Вроде бы двигаются и даже не болят, но насколько все со мной плохо или хорошо на самом деле? Темнота вокруг пугала, и даже собственное тело как будто было чужим, когда не видишь, как оно двигается. Да и двигается ли оно вообще на самом деле? Руки сами потянулись к повязке на глазах, но их перехватили почти сразу.
— Не трогай, на тебя лечебное заклинание наложили. Это ненадолго, но пока лучше не дергать. Я тебе помогу.
Сразу же исчезло тепло сверху — откинули одеяло, а потом спины и колен коснулись чьи-то руки, и уже через мгновение я взлетела в воздух. Честно говоря, когда вокруг тебя сплошная тьма и ты совершенно не ориентируешься в пространстве ощущения не из приятных. Я тут же судорожно вцепилась в ткань на Грейсоне, толком и не понимая, ухватилась я за шею, или за плечо, и как вообще держаться… Но по крайней мере теперь можно с уверенностью сказать, что двигаться я могу, главное, не задушить его теперь случайно. А еще, судя по тому, что я слишком ярко ощущаю его непривычно ледяные руки, кто-то успел переодеть меня в сорочку.
— Не бойся, не уроню, — раздался шепот у меня над ухом и в подтверждение меня прижали к себе крепче.
И мы куда-то пошли. Едва слышные шаги, щелчок двери и мы вышли в более прохладную комнату — гостиная. Интересно, она сильно пострадала? Вроде сквозняка не ощущается, значит окна целы, хотя довольно прохладно, может их просто восстановили?
Собственная неспособность видеть пугала сейчас как никогда, заставляя сосредотачиваться на других чувствах — звуках, ощущениях. Но в доме похоже царила абсолютная тишина. Все что мне было доступно, это тихое дыхание Грейсона где-то над головой, мягкость тонкого свитера под щекой, да нервный стук его сердца под рукой — ох, похоже, это происшествие и его заставило изрядно понервничать.
В гостиной капитан задерживаться не стал и явно понес меня дальше. Очередной щелчок открывающей двери, еще несколько шагов и только после меня опустили на что-то мягкое. Следом мне на плечи легла ткань — одеяло, в которое я поспешила завернуться — то ли и правда от холода, то ли от нервов и всего произошедшего меня немного потряхивало.
— Что случилось? — спросила я, уже не понижая голоса — очевидно, что Грей притащил меня к себе.
— А что ты помнишь? — со вздохом уточнил он, кажется, усевшись рядом на кровать.
— Пришла с тренировки, мне на глаза попалась коробка с подарком, про которую я забыла, и я решила ее распаковать. Тем более, что там уже Уинс… Погоди, Уинстон! — всполошилась я и попыталась вцепиться в Грея, чтобы вытрясти из него правду. — Уинстон был рядом со мной, что с ним?
— Все нормально, — поспешно перехватил мои руки парень и сжал в своих. — Ему немного подпалило перья и повредило крыло — он легкий, его сразу отбросило. Но даже так он сумел выбраться из дома и кое-как долететь до нас, чтобы сообщить о случившемся. Его уже вылечили, он тоже спит у тебя в комнате на своей жердочке.