[83].
Таким образом, по мнению юридических психологов, подростковое воровство — явление совершенно иного плана по сравнению с невинным детским, — это преступление, в основе которого лежит агрессия. Например, социальная агрессия объединяет феномены с преимущественно антисоциальной направленностью действий, как отмечает в своей монографии Можгинский[84]. Это — кражи, хулиганство, вымогательство, в которых преобладают корыстные мотивы, мотивы удовлетворения потребностей, частично — мести, например, при совершении хулиганских действий против «обидчиков».
Помимо этого, формирование социальной агрессии может быть связано с психопатологическими особенностями в рамках душевного заболевания. Кражи совершаются стереотипно, без учета ситуации и попыток их скрыть. Они могут быть обусловлены эмоционально-волевыми изъянами, такими как безволие и абсолютная некритичность к своему поведению, либо обнаруживать связь с длительными периодами пониженного или повышенного настроения. Редко выявляются состояния с очерченной структурой истинной клептомании, то есть импульсивного, немотивированного влечения к воровству. Характерными являются неожиданность появления влечения, непреодолимая потребность удовлетворить это стремление, чрезвычайная аффективная напряженность. По выполнении желаемого действия такой подросток испытывает сильное чувство облегчения, удовлетворения. Весьма характерной для клептомании особенностью является отсутствие направленности действия на какой-либо определенный предмет, значение имеет сам факт совершения кражи, украденный предмет часто не соответствует материальному и социальному положению подростка[85].
Лишь когда под влиянием взрослых или других подростков со стяжательскими установками у несовершеннолетнего укрепляются стяжательские привычки, кражи начинают приобретать признаки истинного воровства («достижение материальных выгод», узкий круг посвященных, полное использование в личных целях каждой похищенной вещи). Мотивы психологической защиты и самооправдания при кражах иные: «все воруют, а не только я один», «взял то, что все равно пропало бы», «государство не обеднеет» и др.[86]
В современных условиях у несовершеннолетних все более заметны под влиянием изменений в экономике тенденции накопительства. Это способствует развитию идеи обогащения. Хищения, кражи, последующий «отмыв» накопленных преступным путем денег становятся важной идеологической, если можно так сказать, установкой не только взрослых, но и преступных подростковых групп. Вот защитные мотивы этой установки: «Нужно уметь делать деньги». В условиях дикого накопления капитала у преступников возникли и новые способы самооправданий и самозащиты, особенно при рэкете: «Нужно честно поделиться с другими своим „наваром“»; «не следует мозолить другим глаза своим богатством». Если группу возглавляет взрослый или сформировавшийся стяжатель из несовершеннолетних, то группа быстро самоорганизуется в шайку, для морали которой характерны: поклонение культу силы, беспрекословное подчинение «королю» («хану», «атаману», «атаманше»), борьба за власть на территории, контролируемой группой, создание «общего котла» и др.
Особый характер носит мотивация психологической защиты в групповых имущественных преступлениях у девушек. Здесь действует зависть к своим обеспеченным сверстницам, обладающим престижными вещами; красть побуждает стремление «выглядеть не хуже других», поскольку отставание от моды воспринимается как трагедия, личная социальная ущербность. Нередко девушки соучаствуют в кражах из солидарности с подругой. При кражах в общежитиях присвоение чужого имущества часто оправдывается такими мотивами как «взял на время поносить», «позаимствовал» и т. п.
По данным социологов, около 40% (наибольшее число) краж совершается шестнадцатилетними подростками (по возрасту — школьниками), склонными к объединению в группы; 25% из них страдает аномалиями психики[87]. Для всех или почти всех подростков, совершавших воровство, выбор такого поведения непосредственно связан с личностными деформациями, часто выражающимися в узости и неразвитости позитивных общественных связей, бедности форм деятельности, бессодержательности досуга. Имея в виду особую воспитательнопрофилактическую значимость формирования у подростков позитивного отношения к общественно полезной деятельности, социологи часто и тщательно в последние годы анализировали потребности и интересы несовершеннолетних, проявляющиеся в их отношении к учебе и работе. То, что удалось выявить, свидетельствует о существенных отличиях правонарушителей по этим параметрам от законопослушных подростков.
Особенности потребностей, интересов, отношений к сфере ведущей деятельности характерные для несовершеннолетних, совершающих воровство, включает, прежде всего, стойкую утрату связей с учебным либо трудовым коллективами, полное игнорирование ими правовых требований и нравственных оценок. Несмотря на то, что в настоящее время по уровню образования (определяемому по формальным показателям прохождения школьного обучения) отстают от сверстников лишь 5—9% подростков, склонных к воровству, среди них в 5-6 раз больше лиц, систематически пропускающих занятия без уважительных причин, в 6-7 раз больше доля лиц, не успевающих из-за отсутствия прилежания. Будучи выражением и следствием соответствующих ценностных ориентации подростка, такое отношение к учебе существенно затрудняет его социализацию, как и ресоциализацию в процессе исправления и перевоспитания.
В производственной сфере их характеризует отсутствие интереса к выполняемой трудовой деятельности, утилитарное отношение к профессии (то есть, как к возможности извлечь из нее только материальную и иную потребительскую выгоду), отсутствие связанных с ней длительных планов, отчужденность от задач производственного коллектива, его нужд.
Как отмечал в своих исследованиях К.Е. Игошев, подростки с девиантными наклонностями не проявляли интерес к общению с членами трудового коллектива, предпочитая контакт и проведение досуга со своей группой по месту жительства. Сходные данные об отношении подростков, склонных к воровству, к учебному коллективу приводит В.Ф. Трегубов. По его сведениям, семь из каждых десяти таких лиц утратили интерес к нуждам коллектива и чувство стыда за поступки, осуждаемые общественным мнением.
В последние годы стремление к достижению успехов в учебной и производственной деятельности у правонарушителей все больше замещается досуговыми потребностями и интересами. Сама система оценок и предпочтений у таких лиц ориентируется на эту сферу. Именно здесь фиксируются и гипертрофируются потребности и интересы, связанные с погоней за материальными благами, информацией, значимой для данной микросреды.
В отличие от личности с позитивными, одобряемыми обществом интересами и потребностями, развитие их у подростков, склонных к воровству, часто идет как бы в обратном направлении. Наличие явно выраженных, негативных по своей социальной сущности потребности и интересов (употребление алкоголя, бесцельное пребывание на улице, в подъездах) зафиксировано не менее чем у 2/3 лиц, совершавших воровство.
В ряде исследований отмечается, что для подростков-правонарушителей характерен низкий уровень развития познавательных и общественных интересов. На формирование идеалов такого подростка чрезмерное влияние оказывают сверстники, особенно старшие по возрасту, имеющие опыт антисоциального поведения. У большинства таких подростков в структуре личности доминируют отрицательные качества: лень, безволие, безответственность, конформизм, нечуткость, агрессивность и т. п.[88]
Групповое совершение воровства, по сравнению с индивидуальным, имеет более высокую общественную опасность. Как правило, группой совершаются более масштабные и дерзкие правонарушения. В процессе совместной противоправной деятельности происходит объединение индивидуальных способностей, знаний, умений, криминальных навыков. В результате взаимовлияния, подражания у членов группы нередко появляются новые, совершенно не свойственные им ранее черты — жестокость, агрессивность, мстительность[89].
Известно, что на путь асоциального поведения подросток становится обычно в период, когда он еще не вполне сформировался как гражданин. Одной из основных причин того, что подросток становится на противоправный путь, является разрыв его связей с обществом или недостаточность этих связей вследствие того, что окружающие, являющиеся для подростка конкретными представителями общества, оказываются по разным причинам недостаточно для него авторитетными или даже несправедливыми.
Влияние средств массовой информации на противоправное поведение подростков. Мы описали, что наблюдение агрессивной модели поведения может провоцировать жестокость и насилие. Также мы имели возможность убедиться в том, что неблагоприятные общесоциальные и личностные факторы способствуют формированию делинквентного поведения, ведут к росту подростковой преступности. Могут ли подобное влияние оказывать средства массовой информации?
Сосредоточим свое внимание на телевидении. При этом будем иметь в виду, что печатные сообщения оказывают то же самое влияние, различие в том, что они обеспечивают наилучшую включенность и запоминание. Выбор телевидения для обсуждения связан с тем, что печатную продукцию: газеты, журналы, книги и др. — малолетние правонарушители практически не читают, следовательно, их влияние на них невелико, а вот телевизор (видео) подростки смотрят регулярно. В среднестатистической семье телевизор работает до 7 часов в день: на каждого члена семьи приходится по 4 часа. Две из каждых трех вечерних программ содержат сюжеты насилия («действия физического принуждения, сопровождающиеся угрозами избиения или убийства, либо избиения или убийства как таковые»). К моменту окончания средней школы ребенок просматривает по телевидению около 8000 сцен с убийствами и 100 000 других действий с применением насилия(1992).