Известны два типа социальных систем, формирующих самоорганизацию личности:
1) простые общества, где формирование идет через следование традициям и ритуалам, растворение личности под давлением общественного воздействия;
2) сложные общества с малым давлением, формирование в которых идет более естественным путем через спектр индивидуальных и групповых интересов, разброс и неупорядоченность на микроуровне.
Теория самоорганизации имеет мощный методологический и эвристический потенциал, позволяет развивать новые нетрадиционные подходы, которые могут стимулировать решение самых насущных проблем. Принципиальное значение она имеет для нашего исследования.
В связи с обозначенной проблемой интересно проследить раскрытие процессов самоорганизации времени жизни в психологической литературе.
Психологические подходы к проблеме самоорганизации времени жизни (различные аспекты). Характерная черта детства — повышенная умственная активность. Н.С. Лейтес рассматривает ее в связи с саморегуляцией: ребенок начинает учитывать предполагаемые результаты своей активности — стремится управлять своими действиями, сосредотачивает силы для преодоления трудностей. Умственная активность заметно изменяется с возрастом. Саморегуляция связана с возрастными изменениями: поспешность в действиях младших школьников постепенно сменяется у подростков тяготением к более длительным усилиям, требующим самостоятельности[153].
Временная структура деятельности отражает длительность ее элементов, особенности распределения элементов деятельности во времени. Г.З. Бедный утверждает, что информация, не обработанная активной частью системы, почти полностью теряется. Количество ресурсов внимания увеличивается с увеличением сложности задачи[154]. При формировании самоорганизации времени жизни следует учитывать, что сложность поставленных задач будет вовлекать большие ресурсы внимания, легкие задачи не вызовут подобного, совмещение когнитивных компонентов ограничивается.
Сложность выдвигаемых задач связывается с мотивацией личности. В исследованиях Н.Н. Толстых, С.А. Кулакова изучалась мотивация аддиктивных форм поведения подростков. У юношей с аддиктивными формами поведения временная перспектива резко сужена. Распределение мотивационных объектов происходит преимущественно в «ближайшем будущем» (сегодня, в течение недели, месяца) и в «актуальном периоде», не превышающем 1-2 месяца. Мотивы, связанные с отдаленным будущим, представлены значительно меньше. Эмоциональное состояние таких юношей определяется сиюминутными событиями. Факторы, препятствующие самоорганизации времени жизни — преобладание мотивации, связанной с «Я-переживаниями» и особенно с «защитой Я» в совокупности с блокировкой временной перспективы[155]. Изучение мотивации аддиктивного поведения позволяет использовать полученные данные в психодиагностике (отсутствие перспективы — склонность к аддиктивному поведению), в психокоррекционной работе (расширение временной перспективы).
Однако существуют и разные подходы к изучению временной перспективы[156]. Различают понятия «жизненный план» и «жизненная программа», которые отличаются разной степенью жесткой временной привязкой целей. В составе жизненного плана выделяют два типа целей: кюнечные (идеальные) и вспомогательные (реальные, конкретные). Конечные цели представляют собой идеалы, понимаемые как ценности, эти цели стабильны. Реальные же цели характеризуются конкретностью и досягаемостью, они могут изменяться в зависимости от успехов и неудач. Таким образом, обнаруживается связь жизненного плана с ценностями. Ценности, в свою очередь, связаны с представлением о смысле жизни, которое является одновременно и основанием развития личности, и его результатом. Б.В. Зейгарник и Б.С. Братусем выделено три элемента:
1) существование в мире смыслов есть существование на собственно личностном уровне, область смыслов и ценностей есть та область, в которой происходят взаимодействие личности и общества;
2) ведущая роль ценностей для формирования личности;
3) функция смысловых образований: создание эталона, образа будущего.
Ценность принципиально вневременна: задавая человеку представление о будущем, она не соотносит его с временной осью, с хронологией, ибо это иная размерность — размерность «смыслового будущего» (М.М. Бахтин). Временное будущее, то есть более или менее точное планирование своей жизни во времени, по-видимому, появляется на уровне социального самоопределения. В дальнейшем эти два вида представлений о будущем сосуществуют, выполняя различные функции: смысловое будущее — функцию смыслообразования, временное будущее — регулятивную функцию.
Представляется важным более пристально рассмотреть отношение к времени особенно у неблагополучных подростков, которых много среди учащихся ПТУ (алкоголизация, отклоняющееся поведение). Существует две точки зрения, которые приводят B.C. Хомик, А.А. Кроник[157]. Одно утверждение состоит в том, что «психологическая перспектива будущего и есть теоретическая возможность воспитания», другое утверждение отстаивает значимость психологического настоящего в формировании зрелой, социально адаптированной личности. Результаты показали, что «временной профиль» оценки ближайшего будущего у школьников и воспитанников воспитательно-трудовой колонии (ВТК) значимо не различаются. Школьники чувствуют себя моложе, чем воспитанники ВТК. Переживания настоящего времени существенней различаются у благополучных и неблагополучных юношей, чем переживания будущего. Благополучные школьники выделяют фактор ценности времени, у неблагополучных — гедонистическое отношение к нему, эмоциональная модальность настоящего. Неблагополучные юноши характеризуются несформированностью и распадом критериев ценностного отношения к жизни. Ориентация на внешний или внутренний контроль очень важна в раннем юношеском возрасте, однако не является диагностичной для различения юношей с различным уровнем социальной адаптированности, приобщения и отношения к алкоголю. У девиантов внутренний контроль выражен слабее, сопровождается столь же выраженным внешним контролем. Для них характерна авантюристичность, надежда на случай, большее недоверие к себе. В этой связи следует специально учить юношей рациональным способам планирования своей жизни или способам пространственно-временной организации деятельности личности, обеспечивающей достижение ее целей и реализацию смыслов, то есть хронотопам деятельности. Так как у неблагополучных юношей прошлое и будущее слабо связаны друг с другом, то возможна дезактуализация настоящего. Фактор протяженности ретроспективных ориентации обнаружен исследователями только у девиантов. Временная перспектива у них короткая — до часа, ориентирована на «легкую» жизнь. Для них настоящее — более ограниченное, менее разнообразное, более прерывистое. Для девиантов собственная семья и здоровье не являются значимыми условиями жизни.
Изучение СОВЖ неизбежно наталкивается на особенности индивидуального восприятия времени. У каждого индивида имеется своя единица времени — t («действительное настоящее»). Она является своеобразным шагом, измеряющим ход переживаемого времени субъектом, и определяет величину ошибки восприятия длительности. У каждого t-типа существует индивидуальное отношение к реальному времени. Установленное Б.И. Цукановым[158] соответствие между фактором времени и темпераментом является важным для осуществления психокоррекционной работы, возможности учета индивидуальных особенностей.
В механизме формирования СОВЖ большое значение имеет самооценка. Она по временной отнесенности содержания различается как прогностическая, актуальная и ретроспективная. А.В. Захарова объясняет свое внимание к самооценке тем, что она выступает необходимым условием организации субъектом своего поведения и деятельности. Как механизм саморегуляции самооценка задействована во всех сферах жизнедеятельности. В контуре произвольной регуляции самооценка присутствует на всех ее этапах: при определении целей деятельности, составлении программ исполнительских действий, отборе критериев оценки (прогностическая), реализации намеченной программы (симультанная), анализе полученных результатов, определении степени принятой программы (ретроспективная)[159].
В интересующем нас ракурсе плодотворно обращение к идеям С. Л. Рубинштейна, проведенном через призму личностного самоопределения в старшем школьном возрасте Т.В. Снегиревой[160]. С. Л. Рубинштейн поставил задачу разрешения проблемы субъективно переживаемого времени и его участия в детерминации поведения. Выявление того, как люди связывают, согласуют во времени различные формы своей активности, позволило выявить 4 типа саморегуляции: обыденный, функционально-действенный, созерцательный и гуманистически-преобразующий.
B.И. Моросанова рассматривает индивидуальные особенности саморегуляции: планирование, программирование, контроль и оценка результатов, гибкость, самостоятельность[161]. Автору удалось выявить «регуляторный профиль» для группы обследуемых. Ею введены также типы регуляции: строгий контроль, продуктивный компромисс, вытеснение «неуспеха». По мнению автора, высокий уровень саморегуляции является необходимым, но недостаточным условием высокой результативности (испытуемые — элитные спортсмены). Как проблему обозначила В.И. Моросанова осознанность саморегулирования, гармоничное развитие отдельных звеньев регуляции, при этом подчеркнула, что одинаковые особенности регулирования имеют различные личностно-типологические основы. Отметим, что данное исследование строилось на изучении саморегуляции, имеющей под собой сильную мотивационно-смысловую сферу (спортсмены — члены или кандидаты в Олимпийскую сборную).