● «А, по-моему, она еще продолжает чего-то ждать от Светлова, – подхватывал Alkash. – Видать, не теряет надежды заполучить какую-нибудь невозможную сенсацию».
● «Да что все так в эти сенсации уперлись? – возмущался Kuzma. – Неужели совсем уж мы профессионализм потеряли, что не можем найти интересное в обыденном? Неужели обязательно надо что-то неимоверное накрутить, чтобы претендовать на внимание читателей и любовь редактора? Честно говоря, поднадоели сюжеты про училок, изнасилованных первоклассниками, и пуделей-экстрасенсов, воем предсказывающих лучшее время для зачатия!»
● «И не надоело вам лить на Яблонскую дерьмо? – нервничала Krisilda. – Если у вас к ней столько претензий, скажите ей об этом в лицо. Или страшно?»
● «Не столько страшно, сколько бессмысленно, – тут же отвечал Smart. – Пока Яблонская не перестанет по-другому относиться к людям – будет сполна получать от анонимов. Не все же ей… как она это называет? А-а, вваливать».
● «Да, дорогие мои, Яблонская вваливала, вваливает и будет вваливать! – истерила Krisilda. – А вы так и будете тявкать по форумам».
● «Похоже, Яна так ничего и не поняла, – безнадежно вздыхал Cap Grey.
Корикова и Серова сидели в буфете. Получив от Алины несколько предложений о совместной трапезе, Светлана решила, что дальше отказываться будет уже неудобно. Но все же ее смущало дружелюбие, которым Корикова прониклась к ней в последнее время.
– Свет, а я, кажется, поняла, кто такой Кэп Грей, – сообщила ей Корикова, едва они присели за столик. – Вот бы никогда не подумала на этого человека!
– И кто же это? – Серова сглотнула слюну.
– Ну как же. Помнишь, нам с тобой показалось странным, что Кэп Грей не писал на форум все две недели, пока Яблонская была в отпуске…
– А что тут, собственно, странного? – с прохладцей произнесла Серова. – Ты же сама тогда и дала этому объяснение. Кэп Грей не писал потому, что раз не было Яны, то не было и информповода.
– А теперь я поняла, что совсем не поэтому! – воскликнула Алина. – Тут другая причина. Просто у этого человека все две недели не было выхода в Интернет! Ну, теперь-то догадываешься, кто это?
– Нет… пожалуй, нет, – отвечала Серова.
– Когда до меня дошло, кто это, я чуть не потеряла веру в человечество, – нервно облизнула губы Корикова. – Этот персонаж – сама порядочность, сама честь. А уж как Яне предан! Как Санчо Панса Дон Кихоту!
– Да кто же это? – в нетерпении Серова чуть повысила голос.
– Кто-кто? Олежек наш! – выпалила Корикова.
Светлана нервно рассмеялась:
– Нет, Алин, этого быть не может.
– Очень даже может. В это время он якобы ездил на слет армейских друзей. Он еще до поездки мне рассказывал, что они в глухой лес забурятся, поставят палатки и будут дней десять жить таким мужским лагерем. Интернет, как ты понимаешь, туда никто не провел…
– Ну, хорошо, Кудряшов. А какой ему смысл? – усомнилась Серова. – Олег ведь действительно очень предан Яне. Я бы даже сказала, что он ее… любит.
– Лично я думаю, что это только игра в любовь, – горячо заговорила Алина. – Яне нравится, что около нее постоянно торчит преданный воздыхатель, Кудряшов подыгрывает ей, поэтому и находится в редакции на особом счету. На самом-то деле, он себе на уме. Скорее всего, любит другую, но не может подать виду – боится потерять благосклонность Яблонской. Логично?
– Может, оно и логично, – усмехнулась Серова. – Только зачем предполагать мифическую «другую», если Кудряшов уже четыре года не сводит глаз с Яны? Нельзя играть так долго. За этот срок даже самый искушенный притворщик прокололся бы.
– Ага, вот ты сама сказала – четыре года, – не сдавалась Алина. – Скажи мне тогда, почему они до сих пор не поженились? Думаешь, Яблонская против? А я уверена, что она спит и видит выйти за него замуж. Только Олег почему-то не торопится припадать перед ней на одно колено…
– Я думаю, что причина тут другая, – отвечала Серова. – Они не женятся потому, что не хотят, чтобы о «Девиантных» говорили как о «семейном бизнесе».
– Эта не причина, а очень удобная отговорка, – с прохладцей в голосе сказала Алина. Она была раздосадована тем, что не услышала от Серовой желанных слов.
– Алин, вот ты Олега подозреваешь, – продолжила после паузы Серова. – Причем, весомое доказательство у тебя только одно – отсутствие у Кудряшова возможности выходить в Интернет. А ты не думаешь, что Интернета в те две недели был лишен не только Олег? Вспомни-ка, Вопилов был на больничном…
– Свет, ты серьезно что ли веришь в его ангину? Они же со Стражнецким по кабакам и бабам мотались!
– В любом случае, зайти в Интернет Владу было недосуг, – продолжала Света. – Стало быть, Кэп Греем может быть и он. Идем дальше. Я эти две недели тоже лежала в больнице и была оторвана от цивилизации. Затем… почему не рассматриваешь того же Стражнецкого? Он вполне мог точить зуб на Яну, а эти две недели не заходил на форум потому, что вместе с Вопиловым был занят делами поважнее. Видишь, сколько я тебе кандидатур накидала? И не забывай, что может быть и второй вариант: наш Кэп Грей все это время имел доступ к Интернету, но специально не отмечался на форуме, чтобы перевести стрелки на кого-то из тех, кого я перечислила. В том числе, и на Кудряшова.
– Свет, ты голова, – восхищенно заметила Корикова. – А я вот как упрусь в одну кандидатуру, так и накручиваю себя против нее. И все-то мне кажется подозрительным: и как посмотрел, и во сколько домой ушел, и когда с обеда вернулся…
– Алин, хотела тебя спросить, – Серова слегка замялась. – Ну… ты как будто бы лучше стала ко мне относиться. Или мне показалось?
– Да… То есть, нет, ты правильно заметила.
– А с чего это вдруг? – в улыбке Серовой сквозила настороженность.
– Да я сама не знаю, – неуверенно отвечала Алина. – Подумала я тут: а ведь мы с тобой во многом похожи. Обе трудоголички… а что ты смеешься? Не в курсе, что нас так называют? Обе придирчиво выбираем окружение. В общем, много общего. А сидим на работе вечерами и словом не перемолвимся.
– Да, есть такое, – улыбнулась Серова. – А с Зинкой почему перестала общаться?
Корикова помолчала, а потом тихо сказала, глядя перед собой:
– А Зинка оказалась страшным человеком.На ковре уже не валялись, а аккуратно стояли красные туфли на шпильках. На спинке стула, сложенное по шовчикам, висело черное платье в красный цветочек. Все та же обнаженная дама лежала в разобранной кровати с ноутбуком на животе. Только на этот раз она еще и курила.
В кресле сидел мужчина средних лет и тоже щелкал по клавиатуре своего лэп-топа. Его не сильно густой чуб от жары сник на лоб.
– Ну надо же, как всех интересует моя личная жизнь! – вздохнула Карачарова. – Почему никто на форуме не обсуждает любовников Яблонской?
– Потому что у нее их и нет, – отвечал Папик. – А про тебя что новенького пишут?
– Похоже, что нам удалось зашифроваться, – улыбнулась Ольга. – Правда, вот тут какая-то дура под ником Крысильда уверяет, что я встречаюсь с Вопиловым. Пишет, что у нее и доказательства есть. А раз есть, так что жмешься у почек? Давай, вали их на форум! Или не фига сотрясать воздух.
– Оль, а про Вопилова – это… правда? – осторожно поинтересовался Пащенко.
– Ага, и про Вопилова правда, и про Стражнецкого, – хмыкнула Карачарова. – Давайте сделаем из меня Мессалину Эмского уезда!
…Колчина с Филатовым катили по «Десяточке» тележку. До свадьбы оставалось три дня, и надо было закупить продукты для редакционного фуршета. Но неожиданно выяснилось, что у Димона напрочь отсутствует представление о том, как отмечают праздники в приличном обществе, а Юлечка оказалась элементарно скуповата.
– Ну и куда мы спешим? На пожар? – с оттенком презрения в голосе выговаривала она Филатову. – Не видишь, что ли – «акция»? На печеночный паштет с шампиньонами сбросили десятку. Давай возьмем, канапушек нарежем.
– Не, Юль, а почему ты против огурцов? – басил Филатов. – Мировой закусон.
– Никаких огурцов! Возьмем баночку корнишонов и красиво сервируем на маленькой тарелочке. По бокам разложим веточки петрушки…
– Не, лучше, когда огурцы прямо в банке стоят, в рассоле, – сглотнул слюну Димон. – Давай купим вот эту, трехлитровую.
– Дим, а ты вообще, отдаешь себе отчет, что это не просто попойка, а свадьба? – злобно бросила Колчина. – Или ты думаешь только о том, как с нашими алкашами нажраться? Знаешь, что-то мне уже не верится в твою неземную любовь. А ведь ты обещал…
– Да ладно, не заводись ты, – лениво отвечал Димон, шаря взглядом по полкам. – О! Корейская морква! Берем, Юлях!
– Вот чего у нас не будет на фуршете, так это корейской морковки, – ядовито отвечала Колчина. – И к килькам в томате не тянись. Их тоже не будет. Ты как себе это представляешь?
– Как-как? Обычно. Хлопнул сто – подцепил из банки килечку, – Филатов крякнул и сглотнул слюну.
– Ты с ума сошел! – возмутилась Колчина. – Тут сто, там сто… Да я тебя до загса не довезу! И ты забыл, что ли? Нам предстоит первая брачная ночь!
– Да? – с иронией отвечал Димон. – Прямо не верится, что ты мне наконец-то дашь.
– Все! Мне надоела твоя пошлятина! – и, бросив тележку, Колчина почесала в сторону выхода.
– Э, Юлях, стоять, – донеслось ей вслед. – Я пошутил.
Колчина с готовностью остановилась и вернулась к жениху.
– Будешь так себя вести, – с угрозой в голосе сказала она, – вообще постели не получишь. Понял?
– Как – вообще?!
– Очень просто. Это право надо еще заслужить. Не думай, что у тебя теперь будет неограниченный доступ к телу. Это тебе не безлимитный Интернет! – И Колчина зло расхохоталась, очень довольная своим могуществом.
Корикова с Кудряшовым стояли на лестнице. Это было, пожалуй, самое уединенное место во всем здании. Все предпочитали передвигаться на лифте и тусоваться в курилках, которые были обустроены прямо в коридорах.
– Ну, о чем ты хотела поговорить? – лицо Олега выражало самый минимум любопытства.