– Сам ты гоблин! – досадливо перебил его Вопилов. – Говори нормально, а то без ста грамм не разберешься. Где были-то?
– В клубешнике одном… рядом с ментовкой… человека спасали…
– Какого?
– Хорошего…
– Конкретнее, Димон, конкретнее…
– А я и не в курсе. Антоха сказал: выручай, друган. Я и выручил.
– А если Антоха тебя в следующий раз позовет инкассаторов грабануть, ты тоже пойдешь? – менторским тоном заметила ему Колчина. – Я же говорила – дебилы. И ты, и Антоха твой.
– Уймись, изжога, – цыкнула на нее Рыкова. – Дим, говори!
– Ну чо? Я одного гоблина держу, тут Антоха выскакивает с компом и кричит: утекай! Чешем оба на чердак… Я несусь, во что-то вписываюсь… хоба! Перелетаю через какую-то хреновину… вижу свет… бегу вниз… Все!
– Так где Антоха-то? – разом спросили все.
– Не знаю. Я думал, он уже здесь.
– А что это за дрянь ты притащил?
– Так я не рассказал еще… Бегу к машине, гляжу – хоба! – во дворе антохин комп валяется. Я схватил и тикать.
– Но откуда Кузьмин взял этот комп, и как он оказался на улице? – тихо спросила Серова.
– В клубешнике взял, где ж еще? – отвечал ей Филатов.
– Хорошо, а на улице он как оказался? В мятом виде? – настаивала Серова.
– Ну не знаю, Светлана Андреевна. Может, он его выронил, пока бежал…
– Ага, выронил, – Ростунов осматривал трофей Димона. – Выронил… Этажа так с девятого…
– Лично мне все это не нравится, – нахмурила брови Корикова.
– Мне тоже, Алин, – тревожно отозвалась Серова. – Пойду попробую дозвониться Антону, – и направилась из корреспондентской.
Но в дверях столкнулась с Яблонской. Быстро оглянувшись, Светлана отступила к столу, куда Филатов водрузил свою находку. Вольно или невольно, она заслонила собой раздолбанный системник.
– Где Кузьмин?! – бросила Яна. – Молчите? И долго так еще партизанить будем?
– А можно спросить, что случилось? – поинтересовалась Корикова. – Мы тоже не можем до него дозвониться.
– Что случилось?! – воскликнула Яблонская. – Я вычислила Кэпа Грея – вот что случилось! Вывела подлого предателя на чистую воду! Ловко придумал. С редакционного компа пишемся как Кузьма, а с «левого» – как Кэп Грей. Да ничего, меня не перехитришь!
– Вы уверены? – вежливо заметила Алина. В принципе, ей очень легко верилось в то, что это Антошины проделки. Но порядочность требовала хоть что-то, но сказать в защиту коллеги.
– На все сто! – объявила Яблонская. – И лучшее подтверждению этому – его позорное бегство. Не понимаю, он так и будет все жизнь от меня бегать? В общем, влип ваш любимец. Вылетит отсюда по такой статье, что никуда не устроится! – и Яна удалилась, энергично размахивая руками.
– Свет, а ты почему тут встала? – Корикова пристально смотрела на Серову. – Как будто не хочешь, чтобы Яблонская увидела этот комп.
– Ты права, Алин, не хочу, – спокойно отвечала Серова. – Из рассказа Димки я ничего не поняла. Антон не отзывается. Знаешь, мне за него тревожно. Кстати, Дим, ты что с этой рухлядью собираешься делать? Спрячь его пока получше. Мало ли что…
Филатов согласно мотнул головой. Но тут недовольно выступила Зина:
– А нам он куда, Дим? И так развернуться негде.
– Я могу забрать себе, – предложила Серова.
– Забирай, – разрешила Рыкова. – Не переживай, Дим, у Светланы он сохранится в лучшем виде.
– Ни фига себе! – вдруг взвизгнул Вопилов. – Антоха жжет! Прикиньте, только что оставил сообщение на форуме!
Все сгрудились около стола Влада – пока Яблонская преследовала таинственного недоброжелателя, Вопилов сходил к Кудряшову и упросил его вернуть ему выход на форум.* «Ищейки Яблонской дышат мне в спину, и я вынужден замолчать. На время или навсегда? Наверно, второе. Да и хватит уже дебатов. Злословие само по себе никогда меня не интересовало. Эту ветку я завел вовсе не для того, чтобы развлечь вас, и не затем, чтобы собрать обвинительный материал против Яблонской. Я это сделал лишь для нее одной.
Да-да, для нее одной. Оказывается, когда-то – не так давно – она была совершенно другой. В журналистских кругах Эмска еще есть люди, которые помнят ее справедливой, чуткой, человечной… Теперь это трудно представить, да?
И во многом этому перерождению способствовали мы. Монстра в себе она вырастила с нашего молчаливого согласия. Мы стерпели, когда она впервые произнесла слово «ввалю». Мы переминались с ноги на ногу, когда она рвала наши тексты в клочья. Мы считали само собой разумеющимся иметь в ящике рабочего стола корвалол. И Яна пошла вразнос. По-другому и быть не могло. Ведь никто ее не останавливал. В том числе, и я.
За последний год она особенно прогрессировала. От той Яблонской, которой многие восхищались, и которую уважали, не осталось практически ничего. Я понял: пора остановить ее. Наверно, она просто не ведает, что творит. Не видит разрушительных последствий своего «темперамента»: неожиданно «исписавшихся» и «оборзевших» подчиненных, поднявших голову стукачей. Восхищается собой как жестким руководителем, эдакой «железной кнопкой». Словом, довольна собой и уверена, что идет по правильному пути. Так пусть же послушает, что о ней думают люди! На этой ветке я предложил всем, кто боялся выступить открыто, сделать это анонимно.
Но я просчитался. Яна обратила гнев не на себя, как я задумывал, а на тех, кто посмел этот гнев вызвать. Дальнейшая борьба за светлую сторону ее личности бесполезна. Прошу считать тему закрытой и ничего сюда более не писать. Прощайте, коллеги!»– Скажите, пожалуйста, как он это мило обставил, – заметила Колчина. – Перемыл Яне Яковлевне все косточки – и это, типа, для ее же пользы!
– Да, оригинальный метод борьбы, – пожала плечами Корикова.
– Антоха молодец! – восхитился Ростунов. – Бился с мегерой всеми возможными способами. И в лицо ей правду лепил, и анонимно с клиенткой работал.
– А вам не кажется, что это странно? – подала голос Серова. – Зачем было наступать столь широким фронтом? Какая у Антона была необходимость заводить ветку на форуме, если он все то же, не стесняясь, говорил Яне Яковлевне в лицо?
– К чему ты клонишь, Свет? – поинтересовался Ростунов.
– Да ни фига это не Кузьмин, по-моему, – отвечала та. – Не сходится.
– Ну как же не Кузьмин? – удивилась Колчина. – А зачем тогда бегать от Яны Яковлевны?
– Мы не знаем точной причины его бегства, – рассудила Серова. – Мы слышали версию Яны Яковлевны, но не факт, что она верная.
– А как же последнее сообщение Кэпа Грея? – напомнила Алина. – Лично я расцениваю его как признание в содеянном.
– Да? А я вообще не уверена, что писал Кэп Грей, – отвечала Серова. – Вас, например, ничего в этом топике не смутило?
– Ничего, – раздалось сразу несколько голосов. – А что, а что?
– Ник-то серый, – торжествующе объявила Серова. – Тот, кто это писал – никакой не Кэп Грей.
– Расчет на лохов? – задумался Вопилов. – Кто-то подставляет Антоху…
– Или Антоха кого-то, – добавила Корикова.Дежурный по вокзалу объявил посадку на скорый поезд Эмск – Москва. Кузьмин смял пластиковый стакан из-под пива, надвинул бейсболку поглубже на лоб и поспешил на перрон. Билета у него не было. Хорошо хоть паспорт и пластиковую карточку он всегда носил в нагрудном кармане.
Он знал, что его ищут. Поэтому, выбравшись с чердака на волю, сразу же отключил сотовый. До поры, до времени никто не должен был знать, где он находится. Он даже домой соваться не стал – а вдруг у родного порога его поджидает Яблонская? Выход был один – бежать, и немедленно.
Одно его беспокоило. Похищенный компьютер словно испарился! Кто его подобрал? Хорошо бы Димон догадался… А если, не дай Бог, он попал в руки Славику с Яблонской? Тогда партия проиграна. Окончательно и бесповоротно.
…Отсутствие билета прекрасно скомпенсировалось наличкой, которая перекочевала в карман проводника. Когда поезд тронулся, Антон жадно выпил стакан воды и отрубился на второй полке служебного купе.
Проснулся он через восемь часов в шестиста километрах от Эмска и тут же включил телефон. Стеной пошли СМС-ки и уведомления о непринятых звонках. Отзвонились все. Даже разобиженная Колчина дважды набирала его номер, а потом, отчаявшись, послала СМС-ку: «Я с тобой и в радости, и в горе. Только позови».
…Серова ворочалась в постели. Уже два часа ночи, а она никак не может уснуть. «Придется накапать корвалола, – она села на кровати. – Интересно, где сейчас Антон?» И тут же, словно ее невысказанный вслух вопрос передался куда-то в неведомые высшие инстанции, сотовый известил ее о том, что пришла СМС-ка. Света почти не сомневалась, от кого она.
– Я так и знала, – только и сказала она, прочитав послание.
Корвалол было пить бесполезно. Открывшееся настолько ошеломило ее, что о сне не могло быть и речи.На следующее утро Яблонская вызвала Серову к себе.
– Прикинь, Антоша прислал мне по факсу заявление об увольнении, – объявила она. – Вот хитрец! Понимает, что я зафиксировала бы неявку на работу, и выкинула бы его по статье, за прогул. А теперь фиг что сделаешь. Факс прислан в восемь утра, еще до начала рабочего дня. Не прикопаешься. Представляешь, он уже в Москве!
– В Москве? – сдержанно удивилась Светлана. – Отпусти его, не ищи и не преследуй. Тебе же легче будет.
– Легче? – Яблонская смотрела на нее непонимающе. – Свет, я тебя не узнаю в последнее время…
– Он же ясно написал вчера на форуме, что не хотел тебе плохого, – продолжила Серова. – И эту игру затеял для твоего же блага…
– Для моего блага?! Люди, которые пекутся о моем благе, не говорят мне гадостей, не оскорбляют, не цепляются к каждому моему слову, чтобы раздуть очередной скандал… И уж всяко они не объявляют в сети конкурс на тему, кто больше вспомнит прегрешений Яблонской!
– Да? А что они делают? – впервые за три года повысила голос Серова. – Поют тебе дифирамбы, когда у самих в душе все чернеет от злобы? Носят тебе информацию и тут же за глаза называют тебя ограниченной и бездарной? Их ты считаешь настоящими друзьями? Значит, тебе больше по душе лицемерие Крикуненко, чем искренность Антона?