папаши. Это был великий облом. Я ведь искал сюжет не просто для интересного материала. Мне нужен был именно «бенц». Вздохнув, я покинул неуютную комнату матери троих негритят.
А через пару дней я пересекся в пивнушке с золотым пером ХХХ – не буду называть фамилию и издание. После энной дозы крепких напитков я напросился к нему в ученики. И после некоторых ломаний маэстро согласился наставить меня на путь истинный.
Оказалось, все его сенсации – вымысел от а до я. Работает он так: придумывает сюжет, а потом просто подбирает статистов. Если сюжет положительный, на главные роли берет знакомых и родственников. Если отрицательный – за бутылку ангажирует личностей, которым собственная репутация уже давно по барабану. Работал он быстро, его фантазии были небанальны. В общем, редакторы его боготворили. Хотя, как утверждал сам журналист, некоторые из них кое о чем догадывались. Но закрывали глаза на вранье, потому что работал он очень тонко.
Я вышел от него просветленный. Он мог сотворить из воздуха белую мать хоть десяти черных младенцев, поманив бутылкой любую более-менее приличную бомжиху. У меня же имелась реальная родительница аж троих негритят. Теперь требовалось придать сюжету пикантность. Я спросил мою героиню, готова ли она рассказать мне новую, более правдивую историю ее жизни: а именно о трех похотливых чернокожих парнях, в разные годы сделавших ей детей и затем ушедших в закат. Тогда мне казалось, что я прошу невозможного, поэтому поставил на кон аж три бутылки водки. Каково же было мое удивление, когда героиня согласилась. Статья вышла в ХХХ, имела успех, тетку закидали гуманитарной помощью, а я получил хороший гонорар. После этого я чуть было не ушел из журналистики. Но перетерпел…
И вот я устроился в «Девиантные». Я пришел к вам с массой интересных идей, которые рвался воплотить в жизнь. Но, изложив их вам, увидел скучающее лицо. «Иди подумай еще, – сказали вы. – Мне нужно что-то вроде этого». И ткнули пальцем в очередную «сенсацию» моего «гуру». На этот раз он живописал историю пуделя, наделенного паранормальными способностями – он воем предсказывал лучшее время для зачатия ребенка. И пес, и его хозяйка были «подсадными утками», я прекрасно это знал. Но вы поставили работу фантазера мне в пример… Я разозлился и поклялся устроить вам настоящее шоу.
Так появился Роман Светлов. Я открыл в себе способности гениального враля, я резвился от души. Меня поразило, с какой легкостью все «вспомнили» этого потрясающего журналиста, едва я нагнал пурги про его крутые столичные достижения. Параллельно с мифотворчеством я наваял «сенсацию» про байкальского отшельника. Я ничем не рисковал. Вымышленные мной события имели место четверть века назад, фамилий героев я не указывал, ссылаясь на «этические соображения». Фоторяд я добыл из Интернета, поработав слегка в фотошопе. Я надеялся, что вас насторожит столь развесистая клюква, и вы с презрением завернете фальшивку. Но когда я убедился, что от работы Романа Светлова вы в восторге и планируете текст в номер, я решил дать задний ход…»– Обалдеть! – прошептала Корикова. – Я не сплю? – Ты дальше, дальше читай, – хмыкнула Яблонская.
«…Видите ли, мне стало жаль вас. В одночасье вы могли стать посмешищем всего Эмска, и ваша редакторская карьера была бы перечеркнута одним махом. Кроме того, я все еще оставался патриотом «Девиантных» и не хотел, чтобы на наших страницах появилась подобная ересь. И я сплавил текст Папику. Дальнейшее вам известно».
– Каков! – не отрывая от листка жадного взора, воскликнула Алина.
«Потом Роман Светлов раскопал еще более бенцовую сенсацию. Это был приснопамятный сомалийский пират Виктор Комиссаров. Я был в шоке, когда вы приняли на ура и этот бред. «Пусть она подставит себя, пусть!» – подумал я, но в последний момент мое сердце дрогнуло, и я переслал текст Карачаровой».
– Какое великодушие, – с легкой иронией заметила Яна. – Добряк человек, – поддакнула Алина.
«А дальше мы с вами столкнулись из-за скандала в пединституте. Я отработал сюжет по полной программе, добыл эксклюзивные подробности, обошел конкурентов, но вы посмотрели на меня с гадливостью и промариновали текст до полной потери актуальности. Правда, я не позволил вам превратить мой труд в пыль. Убедившись, что мой материал не вышел, на следующий день я отправил его Карачаровой, подписавшись Артемом Темновым. Мои внутренности раздирало от хохота и злости, когда вы и Анжелика наперебой восторгались творением Темнова, а мое смешивали с грязью. Лишь Светлана не поленилась сверить мой текст и работу Темнова. Как она мне потом призналась, именно тогда у нее и появились первые подозрения насчет того, кто такой Роман Светлов…»
– Так она была с ним заодно? – Корикова подняла на Яблонскую круглые от удивления глаза. – Читай, Алин, читай, – многозначительно отвечала Яна.
«Но вот сбылась моя мечта о сенсационном сюжете. В автобусе я случайно разговорился с симпатичной старушкой, и она рассказала мне удивительную историю. Она и две ее сестры вышли замуж за троих же братьев! С полной задницей радости я побежал к вам. Но вы перебили меня, едва я начал рассказ… сказали, что я многословен… не умею организовывать свои мысли… вечно пытаюсь вам «втюхать» какой-то «тухляк»… И что за это вы мне непременно «ввалите»! Мне не понравился ваш тон, и я тут же отправил статью Карачаровой».
– Да он издевается! – осторожно улыбаясь, заметила Алина. – Ловко передразнил, шельмец, – самокритично отвечала Яна.
«Тем временем, игра в Романа Светлова окончательно мне приелась. Все принимали плоды моей воспаленной фантазии за чистую правду, а я все-таки затевал акцию с воспитательной целью. И даже чистый лист, отправленный вместо текста, не избавил вас от иллюзий. Вы продолжали цепляться за миф…
Какое-то время я выжидал: не уличит ли кто-нибудь Светлова во лжи? Но все было тихо. Мои байки прошли на ура, редакторы облизывались и просили добавки. Тогда я решил сформировать общественное мнение.
Я разыскал престарелого баритона из Эмского театра и с негодованием сунул ему номер «Помела» с байкальским отшельником. Я толкал пламенные речи, убеждал, что клеветник-щелкопер растоптал репутацию театра… Дедушка отправился к директрисе оперного, вместе они подняли бумаги, опросили свидетелей и предъявили Пащенко требование об опровержении. Точно так же я поработал и с юными дарованиями из танцевального коллектива «Эх, яблочко!»– Вот это многоходовка! – восхитилась Алина, но тут же осеклась: – Если бы Антоша жил и творил в средние века, то интриги кардинала Ришелье в сравнении с его авантюрами были бы детскими играми на лужайке!
«Но вот я окончательно потерял интерес к этому проекту. Пора было начинать новый. Так на форуме объявился ваш таинственный недоброжелатель Кэп Грей. Развивая ветку, я наблюдал за вами. Мне все казалось, что вы начнете делать правильные выводы, работать над собой, становиться терпимее и добрее к подчиненным, чутче к их талантам… Однако эффект был прямо противоположный – вы стали сущей мегерой… Внимание! Мы приближаемся к развязке.
Как-то, проходя мимо вашего кабинета, я услышал, как вы говорите с неким Славиком. Пара вопросов знающим людям – и я понял, что надо мной навис дамоклов меч. Ирония судьбы была в том, что я строчил анонимки как раз из того клуба, где работал ваш компьютерщик!
Я тут же метнулся туда и выкрал комп – главный изобличитель моей вины. Но тут, как назло, нос к носу столкнулся с вами. Я понял, что раскрыт. Разговаривать с вами мне совершенно не хотелось, и я спасся бегством. Приехав на вокзал, я тут же написал на форум сообщение, в котором объяснял свои мотивы и призывал закрыть тему. На следующее утро я был уже в Москве, звонил Светлане и признавался ей в давней любви… А спустя три дня мы встретились в С.
Вот, собственно, и все. Не держите на меня зла. Согласитесь, это была веселая игра? Искренне ваш Антон».– Как-то скомкано про Кэпа Грэя, – поморщилась Корикова. – Чувствуется какая-то недоговоренность…
– А что, у тебя остались какие-то вопросы? По-моему, Кузьмин все очень подробно расписал…
– Подробно-то подробно, но…
Алина потерла лоб, пытаясь сопоставить что-то несопоставимое.
– Ян, – наконец, сказала она. – Мне тут рассказали, что якобы ты забрала у Рыковой тот самый системный блок… ну, который сначала был у Серовой. Зачем?
– В те дни у меня словно крыша поехала, – призналась Яна. – Я была просто одержима желанием схватить предателя.
– Но, встретив Кузьмина в «Сетях», разве ты не поняла, что предатель – он?
– Поняла. Но компьютерщик убедил меня просмотреть запись, сделанную камерами видеонаблюдения.
– И ты просмотрела?
– Когда Рыкова отдала мне компьютер, я тут же отвезла его Славику. Он вскрыл корпус, извлек винчестер, но… он оказался безнадежно поврежден. Поэтому, пока я не получила письмо от Кузьмина, я все-таки оставляла один процентик, что это не он. Но когда он сам во всем признался… Расстроилась я сильно, несколько дней рыдала… Потом отошло постепенно. В общем, сейчас мне скорее смешно, чем грустно. Хотя я пока не готова видеть Кузьмина. Опасаюсь за свою реакцию, – и Яна улыбнулась.
Помолчала и добавила:
– А у меня для тебя еще одна новость.
– Да что же сегодня за день такой?! – воскликнула Алина.
– В общем, долго тебе еще в этом кресле сидеть…
– А что такое?
– Из одного декрета в следующий иду, – шепнула Яна. – Да вот, да. Так получилось. Раньше, чем через два года, и не ждите.
– Что ты, Ян! Ты вернешься гораздо быстрее, – затараторила Корикова, прекрасно понимая, что Яблонская в лучшем случае выйдет года через три, а в худшем…
«А для кого худшем-то? – от радости у Алины защемило сердце. – Лично мне грустить не приходится…»
Яблонская поднялась со стула, но уходить не спешила.
– Ах да, совсем забыла, – заговорила она, тыкая пальцев в свежий выпуск «Девиантных». – Ты за заголовками следи. Чтобы не больше пяти слов были! И подзаголовки расставляй через каждые две тысячи знаков текста, а не чаще. Далее. Какие-то новые рубрики у нас стали появляться. Это нарушение. Почаще заглядывай в утвержденный рубрикатор! Опять же, фотографии колхозные. Гоняй Филатова, пусть по три-четыре раза переснимает! Далее…