Когда не просто женщине живется,
когда она одна растит ребят
и не перебивается, а бьется,
ей — «Будь мужчиной!» — люди говорят.
А как надоедает быть мужчиной —
не охнуть, не поплакать, не приврать,
не обращать вниманья на морщины
и платья подешевле выбирать!
С прокуренных собраний возвращаться —
все, до рубашки, вешать на балкон —
не для того, чтоб женщиной остаться,
а чтобы ночь не пахла табаком.
Нет, мне ли докопаться до причины!
С какой беды, в какой неверный час
они забыли, что они — мужчины,
и принимают милости от нас?
Ну что ж! Мы научились, укрощая
крылатую заносчивость бровей,
глядеть на них спокойно, все прощая,
как матери глядят на сыновей.
Но все труднее верится в ночи нам,
когда они, поддавшись на уют,
вдруг вспоминают, что они — мужчины,
и на колени все-таки встают.
РЯБИНА
Антонине Баевой
Рябина! Чья же ты судьбина?
В кого красна и высока?
Увидишь, выдохнешь: — Рябина…
Не сразу вспомнишь, как горька.
Уже и речка леденеет.
И снег не в шутку собрался.
Одна рябина знай, краснеет.
Знай, красит темные леса.
И все кого-то согревает,
кому-то издали горит.
А то, что горько ей бывает,
про то она не говорит.
«Не потому, что я за все в ответе…»
Федору Сухову
Не потому, что я за все в ответе,
Не оттого, что я во всем права,
Но все, что ни случается на свете,
На свой аршин я меряю сперва.
И я — не испугаюсь и не спрячусь.
И я — не из героев, а не трус.
И я с неправды досыта наплачусь,
Но все равно до правды доберусь.
И я, как ты, крута и своевольна:
Умру — не отступлюсь от своего.
Но кто бы ведал, как бывает больно,
Когда ты прав, а рядом — никого!
Когда тебе больней и тяжелее
И подступает «быть или не быть»,
Я каждый раз тоскую и жалею,
Что не тебя мне выпало любить.
Что, о тебе, печалясь и страдая,
И наряжая в белое сады,
Не женщина, а песня молодая
Опять тебя уводит от беды.
Ах, как тебе светло бывает с нею!
И как она печальна и нежна!
Но знаешь ты: она другим нужнее.
И выпускаешь песню из окна.
И нам ли плакать, что идет по свету
Единственная милая твоя!
Пусть кто-то злой сказал, что у поэтов
Из глаз не слезы — строчки в два ручья.
Уж коли так, то пусть — горьки и долги,
Берут исток у этих грустных глаз
Не два ручья — две будущие Волги,
Вдоль щек твоих бегущие сейчас.
Я выдумала, знаю, Волги эти.
И ты — не плакал. Знаю. Неправа.
Не обижайся. Просто все на свете
На свой аршин я меряю сперва.
НАТАШЕ ЛАВРЕНТЬЕВОЙ
Проходит все. Пройдет и горе.
Отплачет мать. Уйдут друзья.
Но есть под Сталинградом море —
живая молодость твоя.
Оно отныне — и навеки!
Оно несет за валом вал!
Оно поет о человеке,
который море создавал.
О том, который жил в палатке,
терпел к стужу, и жару,
ходил в бураны по канатке,
как по персидскому ковру;
он останавливает реки
и просто водит самосвал…
Писала ты о человеке,
который море создавал.
Я это море тоже знаю.
И в этом море есть одна —
зеленоглазая, степная,
твоя — Наташина волна.
Над ней, крича, летают чайки,
в нее с прибрежной высоты
весной глядят неумирайки —
степные чистые цветы.
ВАЛЕНТИНЕ ТЕРЕШКОВОЙ
С давних пор, застенчивых и милых,
У кого в России ни спроси,
Именами пташек легкокрылых
Величали женщин на Руси.
За терпенье, верность и осанку
И за то, что до ночи в труде,
Звали их «лебедушки», «касатки»,
Звали их голубками везде.
Я сегодня думаю о многом.
…В сапогах солдатских, все в пыли,
По земным недевичьим дорогам
Наши Чайки к космосу пришли.
Был их путь нелегок и некраток:
В Польше, на Дунае, у Карпат
На подбитых крыльях плащ-палаток
Русские касаточки лежат.
Но вдали от грозного металла,
Нам на счастье и назло врагу,
Маленькая Чайка вырастала
На высоком волжском берегу.
Выросла!
За Родину готова
В бой и в труд, и в дальние края…
Здравствуй, Чайка — Валя Терешкова!
Здравствуй, гордость женская моя!
«У смерти тоже есть свои порядки…»
Ю. Окуневу
У смерти тоже есть свои порядки.
Ну, что ж, умру когда-нибудь и я.
Меня положат в зале «Волгоградки» —
Тогда уж воля будет не моя!
И кто-нибудь, всегда на все готовый,
Создаст двухцветный траурный уют
И с чувством скажет горестное слово
По принципу — «лежачего не бьют»!
И все узнают, как «жила я мало»,
Как я «еще бы жить да жить могла»,
Какие я «шедевры» написала,
Какая я «хорошая была»!..
Ах, щедрый автор смертных разговоров,
Он так доволен — речи вопреки, —
Что я ушла в дорогу, о которой
Не пишут путевые дневники.
Что от плохих стихов не затоскую,
Что на собраньях слова не прошу,
И никого-то я не критикую,
Убийственных рецензий не пишу!
Не верьте тем, кто скажет надо мною
Высокие надгробные слова!
Какой была — а я была иною —
Сама скажу, покуда я жива.
А я, как все: и плакала, и пела,
Стыдилась плакать и любила петь.
А я гораздо больше не успела,
Чем было мне доверено успеть.
Я жизнь люблю. Я, и прощаясь с нею,
Ищу дорог и радуюсь весне!
Я жить стараюсь проще и честнее,
Чем после смерти скажут обо мне.
«Поэты пишут…»
Поэты пишут: «Посвящается…»
Все чаще пишут. Почему?
Как будто кто-то с кем прощается
и все, в чем перед кем-то кается,
сказать торопится ему.
Как будто кто-то не надеется
на все, чем властвовал вчера.
Не благоденствует: — Успеется!
А точно чувствует: — Пора.
Что впереди — звезда неясная
иль тот последний, смертный бой?
Но все святое, все прекрасное
успеть отдать, не взять с собой.
Вот мы и пишем: «Посвящается…»
ЖЕНА ПОЭТА
Стихи! Взволнованные лица.
Стихи! Тревога. Правда. Страсть.
И невозможно потесниться,
И негде яблоку упасть.
И сединою убеленных
Собрал солидный первый ряд.
И лица девочек влюбленных —
Горячих, чистых и зеленых —
Огнем поэзии горят.
Девчонки смотрят вдохновенно
И замирают откровенно,
Когда гремит над залом стих!
Потом поэт, сойдя со сцены,
Уводит в ночь одну из них.
Они проходят, ночи эти.
За них кому-то быть в ответе.
Но как ты их ни назови —
От них рождаются на свете
Стихи и песни о любви!
А на рассвете, в час рассвета,
Бледным-бледна, белым-бела,
Ко мне пришла жена поэта,
Жена товарища пришла.
Беэдонной горечью сандала
Дохнул китайский веерок,
Она вошла и зарыдала,
Легко споткнувшись о порог.
И, может быть, немного значит
Простая женская беда,
И слезы женские — вода.
Но человек хороший плачет.
И этот плач не нынче начат —
Неслышный, тянется года.
И как назвать мне годы эти,
И возвращенья на рассвете,
И ночи горькие твои?
Но как ты их ни назови —
От них рождаются на свете
Стихи и песни о любви!
Ах, горький мед — любовь поэта!
Роса — краса в лучах рассвета!
Костер, пылающий для всех!
И это все —
Твое мученье,
Твое железное терпенье,
Твое великое сраженье,
Твоя победа, твой успех.
Я говорила, говорила,
Я все сначала повторила,
Волнуясь, голосом звеня.
Я тоже знаю слов немало!
Она меня не понимала;
Она не слушала меня.
Она сидела, все бледнея,
Откинув волосы со лба,
В сто раз печальней, и сильнее,
И неотступней, чем судьба.
И улыбалась — не глазами,
А побежденными слезами,
И, изогнув упрямо бровь,
Легко косынку завязала
И чистым голосом сказала:
— Ну что поделаешь — любовь…
Она ее зовет любовью,
Несет в душе, не на горбу,
Свою — ни девичью, ни вдовыо —
Неисправимую судьбу!
…Она ушла перед рассветом
Встречать, и ждать, и все — любить.
Ах, если б я была поэтом!
Уж я бы знала, как мне быть.
ПАРНИШКА, СОЧИНЯЮЩИЙ СТИХИ
Бывают в жизни глупые обиды:
не спишь из-за какой-то чепухи.
Ко мне пришел, довольно скромный с виду,
парнишка, сочиняющий стихи.