Потом Егор сменил пластинку, оставив мою неприкрытую сексуальность в покое. Он начал разрабатывать тему полного хаоса в квартире, подбивая меня приступить к ремонту. Так он решил получить доступ к спрятанным деньгам. Я честно сказала, что в сложившейся ситуации не вижу оснований для того, чтобы украшать место постоянных ссор и скандалов.
— Если хочешь — выкрась все здесь черной краской, — посоветовала я мужу. — Это будет дешево, как ты любишь, и еще будет полностью соответствовать настроению этой квартиры.
— Ты никогда не любила меня, — сверля меня недобрым взглядом, переключался Егор.
— Неправда. Я любила тебя. — Я не лгала. Любила и знала, что это чувство уже в прошлом. Оставалось совсем недолго. Мне было жаль потерянного зря времени. Этим замужеством я отбросила себя на несколько шагов назад: я стала совсем другой, замкнутой, раздраженной. Даже девчонки на работе все чаще замечали, что я — грозовая туча. Я, которая всегда была ясным солнышком, теперь произвожу впечатление чего-то холодного, угрожающего. До чего я дожилась…
— Ладуся, что с тобой происходит? — Василиса пристально смотрела на меня, пытаясь разобраться.
Чтобы избежать вот таких вопросов, я свела к минимуму встречи с подругами. Девчонкам на работе еще можно было что-то нагрузить, а с Васькой было сложнее. Ее не проведешь — слишком многое нас связывает. Мои нечленораздельные, неубедительные ответы убеждают подругу в том, что у меня дома не все, как в шалаше с милым и любимым.
— Да все нормально, Вась, — я играю лучше, чем любая драматическая актриса, звезда которой уже лежит на Звездной аллее славы. — Ты же знаешь мой характер. Мне нужно, чтоб все вокруг горело синим пламенем. А тут все как-то слишком устаканилось.
Не знаю почему, но во мне еще теплилась надежда, что в моей семейной жизни еще может произойти перелом в лучшую сторону. Я удивлялась собственной недальновидности. Однако к зиме я уже кричала своему мужу, что он — полный козел и что ему нужно сказать мне спасибо за то, что я не беру с него плату за проживание. Меня понесло. Сказались десятки скандалов на почве патологической ревности и жадности моего сероглазого супруга. Я не вешала себе награды, потому что тоже подливала масла в огонь. Но себя я любила больше, чем какого-то случайного мужчину, по документам числившегося моим мужем. Дошло до того, что мы перестали заниматься любовью, укладываясь спать на старом диване «валетом». Это было последней каплей.
Однажды я явилась к Васе и попросила ее оставить у себя на время сверток: там были деньги и мои немногочисленные украшения.
— Можешь открыть и посмотреть, что это, — сказала я, сидя у подруги на кухне с сигаретой в зубах. Я курила по пачке в день, едва сдерживая себя, чтобы не начать новую поздно вечером, когда становилось особенно невыносимо выдерживать присутствие Егора. Но в этот день я была полна решимости выставить его из своей квартиры.
— Зачем ты это принесла?
— Чтобы ты сохранила в целости и сохранности. У нас начинаются боевые действия.
— Как это? — Вася удивленно подняла брови. Ее копна рыжих волос взыграла от резких движений.
— Все, — призналась я Ваське. — Нет больше моих сил. Завтра подаю на развод.
— Ты что, с ума сошла? — Подруга села на стул, едва не приземлившись мимо.
К тому времени у нее уже появился кандидат на руку и сердце. Она только начала ловить кайф от нормальной сексуальной жизни, от общения с мужчиной, который ее, кажется, любил. Говорю «кажется», потому что в этом вопросе никогда нельзя быть уверенной на сто процентов. Когда человек счастлив, он желает того же для всех. Сомневаться в том, что моя Вася желала мне счастья, не приходилось. В ее глазах была паника.
— Нет, я в полном здравии, — коротко ответила я. Долгие объяснения, по-моему, были с таким вопросом не совместимы.
— Я чувствовала, что у вас непорядок, — подняв указательный палец, заявила Вася.
— Да, у нас не сложилось.
Не знаю почему, но я решила не вдаваться в подробности. Мне не доставило бы удовольствия говорить о своей неудавшейся сексуальной жизни, о том, что я ошиблась, с самого начала приняв за любовь обыкновенное разыгравшееся самолюбие.
— Что это за деньги? — Вася все-таки заглянула в пакет, который я ей собиралась оставить. Я поднялась и заглянула в конверт, как будто желая удостовериться, что мы говорим об одном и том же. — Что это?
— Это наши сбережения, которые теперь станут моими.
— Ты считаешь, что так будет правильно? — Сомнения в голосе подруги не смутили меня.
— Да. Это еще недостаточная сумма за столько испорченных дней и ночей! — с жаром сказала я и тут же замолчала. — Я стою дороже.
— Я знаю, — Вася поднялась, обняла меня. — Бедная моя, как же тебе тяжело.
— Не драматизируй. — Я не желала показывать, что на душе у меня зловонно, как утром во рту после хорошей порции чеснока на ужин. — Прорвемся. Это испытание, которое я должна пройти. В следующий раз буду умнее. Можно было, конечно, еще ждать и надеяться на чудо. Но его не будет — это раз, и Новый год я хочу встречать в нормальной компании — это два.
— Ладуся, я с тобой.
— Спасибо. — Для меня была очень важна ее поддержка.
Но, как показала жизнь, умнее, дальновиднее, проницательнее я не стала. За пять лет я успела трижды выйти замуж. Два последующих брака, в которые я вступала исключительно по большой любви, имели все тот же конец. Второй муж был старше меня на семнадцать лет. Оказывается, такая разница в возрасте не говорила о его большем опыте, знании жизни. Я думала, что выхожу замуж за успешного бизнесмена, от которого в самое время родить ребенка, а оказалось, что Глеб — выпивоха и гулена, дела которого давно и уверенно шли под откос. Это был единственный мужчина, от которого я хотела иметь ребенка, но у него были иные планы, и мне в них скоро вообще не осталось места.
Второй развод подкосил меня посильнее, чем первая неудачная попытка. Может быть, я так болезненно пережила его, потому что разбилось мое неосуществленное желание стать матерью. Иногда я думаю: а что было бы, если бы за то недолгое время, что мы были вместе, я бы все-таки забеременела? Нет ответа. Я страшусь задавать себе этот вопрос, потому что, даже будучи обеспеченной женщиной, я не хочу быть матерью-одиночкой. Я твердо уверена, что ребенок должен расти в полноценной семье. В той, которой не хватало мне самой. К сожалению, такую семью я не смогла создать и в третий раз.
Решение выйти замуж на этот раз подогревалось моими успехами в работе. Я шла вперед семимильными шагами. Воспользовавшись возможностями, которые щедро предоставляло предприимчивым людям государство, приложив к этому основательную долю из накопленных сбережений, я круто изменила свою жизнь. Став хозяйкой парикмахерской, в которую пришла чуть больше трех лет назад, я начала новую веху в ее истории и в своей. Через полтора месяца помещение нельзя было узнать. Теперь все это имело весьма привлекательный, современный вид и называлось не парикмахерской, а салоном. Имя ему мы придумали вместе с Васей.
— А что если «Феникс»? — предложила она, когда в одном из телефонных разговоров я пожаловалась, что не могу найти подходящего названия.
— Не знаю даже, есть в этом что-то мистическое, завораживающее.
— Возрождающаяся из пепла, — добавила я. — В этом что-то есть.
На празднование открытия салона «Феникс» я уже пришла не одна, а в компании Влада. Это был мужчина, который сразил меня своим обхождением, своей галантностью. Он не ухаживал за мной ни дня, потому что познакомились мы в день открытия салона. В кафе, в которое я зашла днем просто для того, чтобы спрятаться от дождя. Я была без машины, без зонтика и чувствовала себя очень паршиво. Представляя, как намокнет мой костюм, во что превратится моя прическа, я вскипала. Конечно, меня высушат, выгладят, причешут, но на все это нужно время, а мне его последнее время катастрофически не хватало. И когда рядом неожиданно прозвучал незнакомый мужской голос, еще не оборачиваясь, я поняла, что у меня с ним будет все. Правда, я не думала, что снова решусь на замужество.
— Бьюсь об заклад, что вы спешите, а решиться выйти под такой дождь без зонта не можете. Я прав? — Ровная интонация, красивый тембр голоса настроили меня на симпатии. Еще до того, как мы первый раз встретились взглядами. Я вообще любительница сопоставлять: голос и сексуальность, походка и сексуальность, улыбка и сексуальность — все эти понятия неразрывно связаны. Это путеводитель, который, оказываясь в опытных руках, обязательно укажет нужное направление.
— Да, вы правы.
Я обернулась и увидела брюнета средних лет, с карими глазами необыкновенного разреза, которые я мысленно назвала «глаза-листики». Его застенчивая улыбка окончательно расположила меня к нему.
— Влад, — он первым протянул руку.
— Лада, — я пожала ее, с удовольствием наблюдая его замешательство.
— Влад, Лада — в этом есть нечто от неслучайного совпадения. Вы не находите?
— Пожалуй, — я уже была готова окунуться в очередной роман.
— Я точно вижу в этом уверенную руку провидения.
— Вы верите в провидение? — Я включила весь свой аппарат кокетства и обольщения. От поворота головы до грудного тембра голоса, которым я говорила, желая нравиться.
— Я верю в самого себя, — ослепительно улыбаясь, ответил Влад.
— Попахивает откровенной самоуверенностью, но она вам идет. — Мне так хотелось, чтобы праздник, который состоится в салоне, продолжился у меня дома. Этот мужчина мог бы стать отличным кандидатом на роль моего бойфренда. Так это теперь называлось. Я не хотела его просто так отпускать. — Если у вас есть зонт, я могла бы отблагодарить вас за возможность им воспользоваться.
— Зонт? Без проблем. Сейчас я подам его к дверям этого кафе.
Я не успела ничего ответить, как мой новоиспеченный знакомый выскользнул из вестибюля. Он оказался у темно-синей «мазды», габариты которой внушали мне уверенность в том, что ее обладатель твердо стоит на ногах. Еще мгновение — передняя дверца открыта. Заминка — и Влад подходит ко мне с черным зонтом. Мужской зонт, размер которого позволяет нам обоим прекрасно спрятаться от дождя. Еще через пятнадцать минут мы подъехали к «Фениксу».