– Не будешь лопать, что ни попадя.
После этого, все так же, не взглянув в лицо Али, неторопливо удалился. Али остался один в пустынном коридоре. У него болела голова, и нестерпимо хотелось пить. И влево, и вправо коридоры уходили в неизвестность. Али сделал по десятку шагов в ту и другую сторону. Кругом не было ни души, стены были лишены окон, и была полная иллюзия того, что он все еще продолжает находиться в подземелье. Хотя он очень хорошо помнил, что относительно караульного помещения он находится на третьем этаже, держа в руках тяжелую пику. Али прислонил ее к стене и осторожно повернул дверную ручку. Дверь неожиданно легко подалась, и Али оказался в небольшой зале. Три окна в стене напротив были занавешены от пола до потолка неплотно задернутыми тканями. Узорчатое мозаичное окно вверху было прозрачным и позволяло увидеть звезды на небе.
– Эта ночь никогда не кончится, – подумал Али.
Он подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и увидел, столик на низеньких изогнутых ножках. Он был уставлен снедью: печенье, сладости, плоды фруктовых деревьев, фиги, какие-то ягоды, виноград. Венчал все это тонкий стеклянный кувшин. Али понял это на ощупь, прикоснувшись к нему. Он поднес его к губам, сделал несколько глотков и обнаружил, что это вино.
– Опять вино, сколько же можно, – жалобно подумал он, но жажда его была столь велика, что остановиться не мог, и оторвался от сосуда, осушив его наполовину. Али протянул руку к блюду с фруктами и ухватил самый крупный плод похожий на айву. Вонзив в нее зубы, убедился в правильности догадки – это была айва, спелая, сочная и терпкая. Али жевал, из-за внутреннего хруста желваков на короткое время, утратив остроту слуха, не слыша ничего подозрительного вокруг. Поэтому, когда ласковые тонкие руки обвили его стан, и нежный женский голос произнес: «Наконец-то», он едва не подавился.
– Я думала, – продолжал голос ночной сирены, – что ты никогда уже не осмелишься. Ну, хватит уже есть, скажи хоть слово.
Али с трудом проглотил недожеванный кусок и хрипло произнес:
– Прошу прощения.
– А ты гораздо красивее, чем твой голос. Но одним прости, ты не отделаешься.
Али почувствовал девичью руку на своем запястье. Таинственная незнакомка влекла его в другую комнату. «Надеюсь, ее внешность в отличие от меня соответствует голосу», – мелькнуло у него в голове. Али безропотно пошел за ней, лихорадочно соображая, как поступить. В чем ему было признаваться незнакомке с чарующим голосом. В каком из своих прегрешений. В том, что он не тот гвардеец, что он вообще не гвардеец, а вовсе беглый арестант, каким-то невероятным образом совершивший побег из тюрьмы и оказавшийся в алькове, судя по всему какой-то вельможной особы.
– Меня волнует твоя сабля, – прошептала девушка, – но ты ее все же сними, чтобы я не перепутала твои орудия.
Али благоразумно решил промолчать. Она говорила с каким-то знакомым говором.
– Ты грузинка? – спросил он.
– Конечно, грузинка, – ответила весело девушка, – ты, что же до сих пор не знаешь, кого стережешь? Я грузинская княжна, жена ширваншаха.
«О, Аллах, – мысленно взмолился Али, – только этого мне не недоставало»!
– Как тебя зовут? – спросила княжна.
– Али, – недолго думая, ответил наш герой.
– Ну, конечно, как еще вас могут именовать, либо Али, либо Мамед.
– А как зовут тебя? – спросил Али.
Княжна закрыла ему губы поцелуем, а когда Али, едва не задохнувшись, оторвался от нее, произнесла тяжело дыша:
– Послушай гвардеец – это дерзость. До сих пор не знать, как зовут твою госпожу. Хотя я знаю, что ваш брат не блещет умом.
Али хотел еще что-то сказать, но, чувствуя, как княжна срывает с него одежды, сам потерял самообладание. Единственное что он спросил, оказавшись на шелковых простынях под балдахином:
– Еще не поздно остановиться, что со мною будет, если меня здесь застанут?
– Отрубят голову или четвертуют, – страстно ответила княжна, – да, какая разница. Все смертны, годом раньше, годом позже…
Спустя некоторое время она продолжила эту фразу.
– …Татары стоят под стенами, их видели из Сабаиловской крепости. Не думай об этом. Меня быть может завтра будет насиловать узкоглазый и вонючий монгол, а после это засунет мне между ног саблю.
– Поэтому она тебя так волнует, – пошутил Али.
Пощечина оказалась слишком тяжелой для такой нежной ручки.
– Убирайся, пока я не подняла шум, – сказала княжна, – твоя дерзость не знает границ.
Она встала и подошла к окну.
– Прости меня, – сказал Али.
– Если ты сейчас же не уйдешь, – не оборачиваясь сказала она, – я подниму шум и скажу, что ты напал на меня.
– Али подобрал с пола одежду и пошел к выходу. За окном начинало светать, и он мог оценить, как красива нагая княжна. Она смотрела в окно с гневным видом. Али чувствовал вину перед ней и потому сказал:
– Я воевал с татарами. А перед тем, как они начали штурм моего города, у меня умерла жена вместе с ребенком.
Княжна по-прежнему продолжала смотреть в окно, но Али видел, что лицо ее смягчилось.
– И вообще, я не тот, за кого ты меня принимаешь.
Княжна вздрогнула и посмотрела на Али.
– Черт возьми, – сказала она весело, – так даже интересней. То-то я смотрю, что вроде как меньше ростом и не такой уж здоровяк, как мне казалось.
«Надо было Егорку сюда в караул», – подумал Али.
– А ну-ка, иди сюда, – приказала девушка.
Али вернулся. Княжна схватила его за руку и потащила к ложу. Али уронил одежду и последовал ее призыву. Еще через некоторое время изнемогающим голосом княжна произнесла:
– Кто же ты на самом деле, о великий мастер любовных утех?
– Я сегодня бежал из тюрьмы, – ответил Али. – Только ты не бойся, я не преступник.
И Али рассказал княжне все, что случилось с ним по приезду в Баку. Вплоть до того момента, как он оказался у дверей ее покоев в карауле. Княжна воскликнула.
– Это все настолько невероятно, что я могу сказать лишь одно – все ты врешь. И мастер же ты, сочинять. Но ты меня развеселил и взволновал. Иди ко мне.
– Нет, – жалобно сказал Али, – не надо. Ты знаешь, я не уверен, что получится еще раз. А мне бы не хотелось, как говорят китайцы, потерять лицо.
Однако княжна, не обращая на его слова ни малейшего внимания, впилась в его губы долгим поцелуем. Еще через некоторое время княжна произнесла плачущим голосом:
– Иисус, что это была за ночь?!
– Я прощен? – спросил Али.
– Да ты прощен. И я люблю тебя! Теперь я точно знаю, что люблю тебя, а не его.
– Кого его?
– Того гвардейца, с которым я тебя перепутала.
– А вот о нем мы еще поговорим, – ревниво сказал Али.
Княжна засмеялась.
– Что я могу для тебя сделать? – спросила она.
– Отпустить, – быстро сказал Али.
– И не надейся. Ты останешься со мной, а лучше во мне. В крайнем случае будешь жить у меня под кроватью.
– Уже совсем светло, – возразил Али, – сейчас будут менять караул…
– Так и быть отпущу, иди, меняйся, хотя постой, может быть, попробуем еще раз. Мне, кажется, ты сможешь.
– Возможно, но тогда я упаду в коридоре под тяжестью пики.
– Ладно, иди, когда ты придешь в следующий раз?
– Я рассказал тебе чистую правду. Я не знаю, что со мной будет, когда я покину твои покои.
– Хорошо вот тебе деньги, – сказала княжна.
И Али ощутил в своей руке увесистый кошелек.
– Я не беру денег за любовь, – возразил Али, и тут же получил вторую пощечину.
– А я любовь не покупаю, – сказала княжна, – я беру ее даром. Я решила поверить тебе. Деньги тебе для того, чтобы ты открыл на центральном рынке лавку благовоний. Если, конечно тебе удастся покинуть дворец без ущерба для жизни. К тебе придет моя служанка и скажет, где и когда мы встретимся.
– Слушаюсь, моя госпожа, – ответил Али.
– Как ты сказал, зовут чиновника, положившего глаз на твою рабыню.
– Мирза Джамал, он служит в диване внешних сношений, и он то ли сын, то ли племянник вали Баку.
– Я запомню. Что ты хочешь сказать мне на прощанье?
– Я надеюсь, что тот гвардеец, которого я сменил, не окажется в этой комнате, – ревниво сказал Али и получил третью пощечину.
– Негодяй, – гневно сказала княжна, – как ты смеешь говорить мне такое! И это после того, что между нами было. После того, как я призналась тебе в любви.
– Прости, – сказал Али, – я очень ревнив. Но я не хочу уходить с пощечиной.
Теперь он привлек к себе княжну, несмотря на ее сопротивление и целовал, пока ее тело не обмякло. Когда он уходил, княжна произнесла слабым голосом:
– Ты забыл свою саблю.
– Ты об этом? – улыбнулся Али, беря в руки оружие.
– Пока, да.
Али скрылся за дверью, взял в руки пику и услышал шаги караула. Пришла смена.
– Как прошла ночь на посту? – сонным голосом спросил разводящий.
– Без происшествий, – хрипло ответил Али.
– Сдай пост и следуй за мной.
Али отдал сменщику пику и зашагал за командиром, вспомнив, что так и не выпил воды в покоях княжны. Его по-прежнему мучила жажда. Зато от головной боли не осталось и следа. В караулке, куда привел его разводящий стоял храп и полумрак. На лежанке помимо Егорки спало еще четверо. Как только за начальником закрылась дверь, Егор поднял голову и встревожено произнес:
– Где ты был, что случилось?
– Меня изнасиловали, – честно сказал Али. После этих слов он откинулся на деревянное ложе и мгновенно заснул. Или лишился чувств.
– Это как же понимать? – озадаченно произнес Егорка.
Молчание было ему ответом. Пока он размышлял над ситуацией, за дверью послышался шум, раздался чей-то командный голос. Егорка, недолго думая, закрыл глаза. В караулку в сопровождении чауша, вошел начальник караула. Но это был уже другой начальник, вновь заступивший на дежурство.
– Мамед, – рявкнул он, – подъем, дежурство кончилось, новая смена заступила. Идите по домам. Вас не буди, так и будете дрыхнуть до вечера.