– Егорка схватил Али за руку и втащил в ближайшую подворотню. Мимо пронеслись пять или шесть преследователей.
– Галопом скачут, – насмешливо сказал Егор, – он осторожно выглянул и поманил Али. Они вышли из укрытия и торопливо пошли в сторону мечети. Минарет был виден над домами. Полиция выскочила из бокового переулка. Схватились тут же на небольшом крошечном, т-образном перекрестке. Шестеро против двоих. Четверо взяли Егорку в оборот. В одиночку никто не мог к нему подступиться. Али увертывался от ударов двоих наседавших на него человек. У агентов на поясах бряцало оружие, он они почему-то не спешили пустить его в ход. Кто-то из жителей выглянул с верхнего этажа и крикнул:
– Эй, вы, разбойники, а ну расходитесь.
Ему ответили:
– Закрой рот и окно.
И он послушал, обложив их бранью напоследок. Али видел, что двое противников Егорка уже лежат бездыханными на земле. Самому же ему приходилось нелегко. Противники теснили его, прижимая к стене. Когда к нападавшим присоединились еще трое, Али понял, что дела гораздо хуже, чем кажутся. Противникам удалось разделить их. Мечеть находилась со стороны Егорки. У Али же был один путь к спасению – в теснинах крепостных улочек.
– Надо бежать! – крикнул он Егорке, – иначе пропадем, беги к мечети, там пир, там тебя не тронут.
– Почему? – отозвался Егор.
– Долго объяснять, беги.
– А ты как же? – не унимался Егор.
– Я тебя найду, – бросил Али, выхватывая кинжал. Он сделал несколько устрашающих выпадов, и, проложив себе путь, бросился бежать. Увидев это, Егор не стал медлить и последовал его примеру. Этим маневром они вызвали у врагов некоторое замешательство, но затем полицейские разделились и погнались за беглецами. Менее всего им пришлось преследовать Егора. Светловолосый атлет добежал до мечети, вошел в ее пределы и, упав на колени, воздел руки к небу и воскликнул!
– Всемогущий Аллах, прибегаю к твоей защите!
Преследователей, готовых вытащить его из-за ограды, остановили возмущенными криками служители мечети.
– Харам, – кричали они, набегая со всех сторон, – не смейте трогать человека под сенью святилища.
– Он гяур, иноверец, – попытались объясниться оторопевшие полицейские, – отдайте его, он преступник. Мы должны его арестовать.
Но к муллам присоединились и верующие.
– Не имеет значения, – сказал один из служителей, – человек, воззвавший к помощи великого Аллаха, должен получить ее, независимо от его вероисповедания. Уходите отсюда.
– Но мы на службе, – возразили ему, – мы обязаны забрать его.
– В таком случае, пусть ваш начальник обратится к имаму.
Скрипя зубами, неудачливые преследователи в досаде вернулись за ограду. Вскоре к ним присоединились полицейские, что погнались за Али.
– Не иначе, как иблис[26] помешал нам и запутал его следы, – сказал один из них, разводя руками. – Как сквозь землю провалился.
Егор же в это время пил поднесенную ему воду, и отвечал на сочувственные вопросы. У прихожан была минута религиозного восторга и единения. Защитой пира много лет уже никто не пользовался. Многие даже забыли об этой великой мусульманской традиции. Да и Егор вспомнил о ней в последний миг, поняв, что имел в виду Али. Через некоторое время Егорка, выглянув на улицу, заметил одного из полицейских, поодаль другого. Его сторожили. Упустив одного, полиция решила не рисковать и выставила посты вокруг пира. Отсюда была видна мечеть, в которой служил молла Панах. До нее было недалеко, но расстояние это преодолеть было нельзя. Постепенно народ вокруг него разошелся, обсуждая это редкое событие. Рядом с ним остался служитель пира. На вопрос Егорки – нет ли здесь подземного хода – он засмеялся и покачал головой.
– Расскажи свою историю, иноземец, – предложил он, – почему они тебя преследовали?
– Я расскажу, – ответил Егорка, – только дай отдышаться.
Служитель похлопал его по плечу и ушел по своим делам. Между тем, солнце поднялось довольно высоко. Место поклонения стало наполняться людьми. Очевидцы происшествия к этому времен разошлись, и о Егорке скоро забыли. Он сидел в стороне на каменной скамейке, наблюдая за людьми. Некоторые приносили сюда жертвенные дары – курбан, для раздачи беднякам. Один из посетителей подошел к погруженному в думы Егорке и тронул его за плечо. Подняв голову, Егор встретился со смеющимися глазами Али.
– Видишь, как важно знать обычаи других религий, – сказал Али.
Он был в другой одежде, просторный плащ с чужого плеча доходил до пят, а башлык с лицевой повязкой совершенно скрывали его лицо. Егор схватил его за руку и усадил рядом.
– Как это тебе удалось?
– Я с детства хорошо бегаю, – усмехнулся Али, – когда ты растешь маленьким и тощим мальчиком, это качество спасает во многих ситуациях. А эти псы разжирели на казенном коште. Где им за мной угнаться. А потом я зашел к нашему другу-старьевщику и приобрел вот этот дивный плащ.
– Эти ребята снаружи, – сказал Егор.
– Не все, часть их, видимо, отправилась с докладом начальству. Но я прошел беспрепятственно. Наглецы сами редко ожидают подобного поведения от других.
– Но, как тебе удалось убежать и вернуться в столь короткое время? – спросил Егор.
– Тот, кто строил этот город, был человеком с фантазией. Ты делаешь два шага и попадаешь на другую улицу. Хочешь вернуться в исходное место, попадаешь куда угодно, но не туда, откуда пришел. Я обожаю этот город. Только одному из них удалось удержать короткую дистанцию. Видимо, ему тоже часто доставалось в детстве. Он загнал меня в какой-то тупик и там к своему несчастью остался.
– Ты убил его?
– Надеюсь, что нет. Во всяком случае, когда я оттуда убегал, он поносил меня в спину последними словами. В Табризе так ругаться не умеют. Теперь, я всегда смогу отличить настоящего бакинца. Я запомнил пару оборотов, возьму на вооружение. Да что я все о себе, да о себе. Расскажи, как твои дела, друг мой? Что нового?
– Вообще-то мы расстались час назад, – напомнил Егор.
– Но как много за это время произошло. Ты воспользовался преимуществом древнего мусульманского обычая, прибег к защите святилища. Люди, живя в эпоху войн и неисчислимых бедствий, как-то подзабыли об этом. Но как ты сумел вспомнить мой рассказ?
– Ты не поверишь, но я до последнего момента гадал и не знал, что делать, но как только я упал на колени, слова сами сорвались с моего языка.
– Имей в виду, что никакая сила, включая ширваншаха, не может взять тебя отсюда, – торжествуя, сказал Али.
– А ты, что же не хочешь прибегнуть к защите святилища? – спросил Егор.
– Не могу, дел невпроворот, – весело сказал Али.
– А мне, что же теперь до конца дней здесь сидеть? – недовольно произнес Егор.
– Ну почему же? Что-нибудь должно измениться, – философски заметил Али, – как говорится, либо ишак сдохнет, либо падишах научится говорить, то есть наоборот.
– Можно уточнить, кого и под кем ты подразумеваешь? – спросил Егор.
– Никого. Это образное выражение. Как мне сказала княжна этой ночью – сдача Баку татарам, вопрос времени. Между монголами и ширваншахом идет нешуточный торг.
– Постой, постой, осади назад, – не на шутку взволновался Егор, – какая княжна, какие татары? То есть, про татар я догадываюсь, но откуда взялась княжна? Вот это вопрос вопросов.
– Ты что же хочешь сказать, что этот пустяк, эта житейская мелочь занимает недюжинный ум философа? – удивился Али.
– Еще как занимает, – подтвердил Егор.
– Ну, ладно. Вообще-то это не в моих правилах компрометировать женщин, но наличие татарской орды за пределами крепостных стен как-то нивелирует эти принципы. Сегодняшней ночью у меня было волшебное свидание с грузинской княжной. Только я не понял, чья она жена – самого ширваншаха или одного из его сыновей. Но она всеми забыта, отвергнута и несчастна. Посему вопрос супружеской верности для нее не главный.
– Постой, постой, – сказал Егор, – то есть, выходит, что пока я спал в вонючей караулке, ты прохлаждался в постели царевны?
– Вообще-то, я не прохлаждался, а трудился в поте лица, – скромно заметил Али.
– А ты знаешь, что за это и убить можно, – сказал Егор, – то есть, я хочу сказать, что это одна из причин, из-за которых друг убивает друга, а брат – брата. Я даже начинаю догадываться, из-за чего на самом деле Каин мог убить Авеля. Ты помнишь ту гору напротив твоего дома в Дамаске.
– Помню, но хочу напомнить о том, что ты счастливо женат. А во-вторых, это произошло практически помимо моей воли. Конечно, я бы предпочел это свидание – философской беседе с тобой за дружеским застольем. Но поставь себя на мое место, мог ли ты отказать несчастной одинокой женщине, пусть она и царевна?
– Хорошо, хорошо, я успокаиваюсь, – сказал Егор, – я должен взять себя в руки. И вообще, подобные разговоры в этом месте не только неприличны, но и греховны. Но я возвращаюсь к своему вопросу. Как долго я буду здесь находиться? Я не могу прожить здесь остаток жизни. Как ты справедливо заметил, я счастливо женат. И моей жене эти новые условия совместной жизни вряд ли придутся по вкусу. Так что пошутили и хватит. Каков план действий?
– Никакого плана у меня нет, – заметил Али, – со вчерашнего вечера, когда я легкомысленно последовал за тобой в недра земли, я наивно полагал, что именно ты действуешь по плану. Но, как показывает жизнь, скорые непродуманные решения ничем не уступают самому тщательно разработанному плану. Будем двигаться шаг за шагом. Как ты сказал, зовут твоего друга, которому ты доверил наших женщин?
– Молла Панах, – ответил Егор.
– Я отправлюсь засвидетельствовать к нему свое почтение, пока ты здесь в безопасности. И спрошу совета.
– Ладно, – буркнул Егор, – иди, дыши воздухом свободы. Я надеюсь, меня не заставят здесь молиться Аллаху.
– На твоем месте, – заметил Али, – я бы сделал это добровольно. В благодарность за спасение. А, если тебе на это укажут, то непременно надо будет сделать несколько ракатов. Иначе тебя вытолкают отсюда в шею.