Обиженная красавица сидела на прежнем месте. В полной прострации. Все еще не понимала, как могло произойти подобное. Хорошеньких девушек часто калечат, такова почему-то правда жизни. То завистница кислоту в лицо плеснет, то фанатичный поклонник подкараулит с ножом. Многие дивы шоу-бизнеса кончали жизнь самоубийством. Красота приносит страдания. В этом плане Фаина могла о себе не беспокоиться.
Она опустилась на пол рядом с Наташей, повернула ее лицо на себя, рассмотрела рану.
– Зажмурь глаз.
Полилась шипучая жидкость, вступая в бурную реакцию с кровью. Наташа морщилась, а Фаина знай себе лила и вытирала пену, вновь лила и вытирала, пока не увидела розовое мясо в щербинке.
– Слушай, ну это уже не дело. Может, вызвать полицию?
Наташа грустно усмехнулась.
– Сергей сам оттуда. В этом-то вся и проблема. Думаешь, как он сюда так просто попадает?
– О. Это все значительно усложняет.
– Куда бы я ни переехала, для него не составит труда узнать, где я живу.
– Что собираешься делать?
– Не имею понятия. Наверное, мириться. Не вижу иного выхода.
– Это еще не означает, что его нет.
– Мне все это жутко надоело. Я тысячу раз пожалела, что связалась с ним. Я плохо себе представляла, кто он такой. Деньги и власть – вот, что важно в мужчине. Так я думала раньше. Знаешь… спасибо тебе, Фаин. Что не оставила в этой ситуации.
– Наташа, я не хочу, чтобы эта ситуация повторялась снова и снова. Придумай, как разорвать порочный круг. Мы устали это терпеть.
– Думаешь, я не устала? А что мне остается? В органах у него связи, там будут на его стороне.
Они помолчали.
– Ты очень похудела, Фаина. Как твое здоровье?
– Далеко от идеала. Но точно лучше, чем месяц назад.
– Я рада за тебя. Раз уж мы тут сидим с тобой ночью, позволь мне кое в чем признаться.
– Тебе нужно мое позволение? По-моему, ты уже твердо решила исповедаться. Прозаично в твоем положении.
– Ты, как всегда, права. Наша проницательная Фаина. Моя самая странная соседка за всю жизнь… Может, я слишком хорошо скрывала то, что хочу рассказать тебе. Но я чувствую, что могу тебе доверять. Тебе одной. Мне очень нравится Ян. Я без ума от него, если говорить прямо. Он… необыкновенный. Я замечаю, что тоже ему небезразлична. Он оказывает мне недвусмысленные знаки внимания. Знаю, ты сейчас скажешь, что я дурочка, надеюсь на чудо, вижу то, чего нет, что у него полно женщин и так далее. Фаина, я все это хорошо понимаю. Но пойми, я люблю его. Я еще никого не любила до него. Все было ложью и ерундой, вся моя жизнь до его появления не имела особого смысла. Когда я впервые увидела его… сразу поняла, что не останусь к нему равнодушна. Я схожу с ума. Я хочу принадлежать ему. Он снится мне каждую ночь. И в то же время… Я боюсь его. Знаешь, с любым другим я бы не церемонилась долго. Пришла бы ночью в одном халатике, и готово. Но здесь совсем другое. У него есть власть, которой не обладал ни один мой бывший. Он харизматичен и привлекателен. Он может решить любую проблему… Мне нужен именно такой мужчина. Я искала его всю жизнь. И я костьми лягу, чтобы Ян стал моим.
– Ты превозносишь его до небес, так не должно быть. По-моему, он просто очередной засранец, который привлек тебя только тем, что ему на тебя плевать.
– Это неважно. Я люблю его. Я в нем нуждаюсь. И я буду его добиваться.
– Хорошо, удачи вам. Совет да любовь. Но почему ты мне об этом рассказываешь?
– Есть небольшие подозрения, что ты имеешь на него виды.
– Серьезно? У кого это?
– У нас с девочками.
– Чушь собачья.
– Мое дело предупредить.
– Я тебя услышала. Препятствовать не стану. Однако настоятельно тебе советую не лезть из огня в полымя. Твой дружок мент куда более безобиден, чем Ян. Поверь на слово. Этот всего лишь бьет тебя время от времени. А Ян морально уничтожит.
– Откуда тебе известно?
Фаина поднялась на ноги, придерживаясь за стенку дрожащей рукой.
– Спокойной ночи.
Была ли Фаина удивлена? Скорее да, чем нет. Она пообещала себе об этом не думать, легла в постель и уснула, не успев даже разуться.
Глава 16, в которой Фаина пытается вспомнить
«С того самого момента, когда господь бог придумал трагедию, зрителям остается только смотреть и наблюдать процесс, сходный с тем, что молотилка делает с человеком, когда его затягивает внутрь».
Курт Воннегут – «Механическое пианино»
С самого утра, с того момента, как Фаина распахнула слипшиеся глаза, в голове царил сумбур, а слова неохотно вязались в предложения. Она уже довольно долго не выпивала, но сейчас чувствовала себя как после хорошего кутежа. А это слегка несправедливо.
После исповеди Наташи спалось неспокойно. Всю ночь Фаина промучилась в полубреду, проваливаясь в неприятные догадки и ситуации, что генерировал спящий мозг под гипнозом панических атак, запертых глубоко внутри и мечтающих вырваться. Грань реальности в таком состоянии нащупать было невозможно. Падая в очередную яму болезненного видения, Фаина была уверена, что просыпается, а, раскрывая глаза, чтобы отдышаться, думала, что сейчас-то точно спит.
Ночные фантазии, в последнее время все более частые и отчетливые, отличались пугающим правдоподобием. Если раньше Фаина могла проснуться и даже не помнить сна, сейчас видение с трудом разжимало щупальца, чтобы выпустить ее в реальный мир, и еще долго после этого боль в теле напоминала о ночных приключениях. Уж лучше бы ей не снилось ничего, чем то, что не позволяет выспаться.
Этим утром Фаина ощущала себя более разбитой, чем когда-либо. Голова трещала, и во рту было так сухо, словно ночью кто-то сидел рядом и подключал трубки к ее телу с целью выкачать всю жидкость. Наверное, это снова диабет выкидывает свои штуки. Надо выпить таблетки и измерить уровень сахара, чтобы совесть была чиста.
Фаина поднялась с постели, собрала непослушные, электризующиеся волосы. Множество микроснов, вспоминать о которых было так же мерзко, как засунуть обе руки в кучу копошащихся опарышей, окутали ее едким облаком и долго не желали выветриваться из памяти. Но под напором ежедневных бытовых действий, доведенных до автоматизма, начали сдавать позиции.
Пытаясь взбодриться, Фаина звонко пошлепала себя по щекам, и те порозовели. Лицо было опухшим, с отпечатком одеяла под глазом. Угрюмо осмотрев себя в зеркало, девушка вздохнула, накинула халат и пошла умываться, прихватив маленькое белое полотенце.
В коридоре уже образовалась небольшая очередь. Ян и Наташа стояли рядом, но, кажется, не вместе – Наташа выглядела очень взволнованной, Ян – индифферентным, оба молчали, и Фаина с облегчением выдохнула. Следом за ними вполголоса переговаривались Гена и Даша, прижимая к груди предметы утреннего обихода.
Заметив Фаину, Гена расцвел улыбкой, Даша подмигнула и вскинула бровки, Наташа испуганно отвернулась, а Ян прищурился, скрестил мощные руки и прислонился к стене плечом. Он был на голову выше стоящей за его спиной Наташи, которая всеми силами прикрывала рассеченную бровь волосами. Да и вообще, сейчас сосед казался крупнее, чем на прошлой неделе. Среди обитателей блока он выглядел самым здоровым и пышущим силой. С остальными же происходили какие-то мелкие неурядицы. Исключая Фаину, ведь ее неурядицы были крупными.
– Афи-ина, доброе утро, – поприветствовал Гена, и зеленый взор Яна отреагировал на это хищным прищуром.
– Я же просила так меня не называть. Привет, Даш.
Теперь Фаине казалось, что злополучный сосед прислушивается к каждому слову. Еще ночью они с некоторой теплотой смотрели друг на друга, когда он стоял в толпе байкеров, а она проходила мимо. Но сейчас все было по-прежнему – они делали вид, что не знают друг друга, более того – Ян неприкрыто выказывал свою неприязнь по отношению к местным. Он оставался все тем же засранцем, что и раньше.
– Брось, это уже привычка.
– Ага. Вредная.
– А у тебя, можно подумать, вредных привычек нет.
– Чтобы целиком от них избавиться, мне нужно съехать отсюда. Но я хотя бы стараюсь.
– Кстати, ну и как там ночная шаурма? – вмешалась Даша, и Гена сделал это свое лицо, словно ему обо всем должны докладывать, а тут вдруг нарушили правило – брови взлетели на лоб, рот изогнулся, подбородок вытянулся.
– Ты ходила ночью за шавой? Без меня? И этот человек называет себя моим другом?
Фаина почти не слушала, все ее внимание уходило на наблюдение за благородным мужским профилем – промелькнет ли на нем хоть какая-то эмоция. Увы, привлекательное лицо оставалось бесстрастным.
– Шаурма была вкусной, вот только… – Фаина прокашлялась, с трудом переводя взгляд на друзей, – снова эти байкеры тусили ночью под стенами хлебокомбината.
– Оу, да, это я слышала, – сказала Даша. – Они к тебе приставали?
– Попытались, но… Видимо, меня с кем-то перепутали. В общем, повезло.
Ян отвернулся так, чтобы Фаина могла видеть только его затылок.
– Больше никуда без меня не ходи.
– Гена, ты спал. Неужели тебе в кайф было бы просыпаться, одеваться и идти куда-то среди ночи?
– Какая разница! А если бы с тобой что-то случилось? Там, снаружи, тебя некому было защитить.
– Абсолютно некому, – хотелось бы Фаине видеть лицо Яна в этот момент, но он не позволил ей такой роскоши.
Дверь душа распахнулась, оттуда вышла Арина и растерянно улыбнулась Яну, отжимая полотенцем волосы. Парень оглянулся на Наташу и сделал рукой пригласительный жест, пропуская ее вперед. Фаина видела, как засияло ее израненное лицо от такого знака внимания. Наверняка теперь она укрепится в своих убеждениях. Что ж, если Ян с нею любезен, у него, наверное, тоже имеются какие-то планы.
Арина подошла к компании, Ян остался поодаль, особняком.
– Вы слышали, тут вчера опять шумел этот идиот.
– Друг Наташи?
– Почему коменда его пропускает?
– Он мент, – сказала Фаина. – Боюсь, ему никто ничего не сделает.
– Откуда ты знаешь?