– Фаина.
– Такое редкое имя! Кстати, забавно, что оно так созвучно с именем героини спектакля. У меня нет ни одной знакомой Фаины. Впрочем, как и Фионы. А Вы знаете, что у Вашего имени греческое происхождение? Оно означает «блестящая» и «сияющая».
«Главное не сиять так, как герои романов Кинга», – мимолетно подумала девушка.
– А как Ваше имя?
– Мое? Ах да, точно. Я кретин, меня зовут Олег. К Вашим услугам. Давайте по глотку за знакомство.
Они подняли узкие длинные бокалы и отпили. Шампанское было легким и вкусным, и Фаина подумала, что уже весьма давно не прикладывалась к алкоголю, который всегда помогал ей справиться с аллергией на реальный мир.
– Отойдем подальше от людей? Там, у колонны с картиной Босха, отличное место, к счастью, пока никем не занятое.
Фаина с облегчением последовала за Олегом в укромный угол, попутно встречая заинтересованные мужские взгляды. Людей было много, и маски окутывали их лица флером загадочности и средневековой аристократии. Публика разбилась на отдельные группки и негромко беседовала, звучала живая музыка, некоторые пары уже танцевали, ничего не смущаясь.
Как это у них получается, недоумевала Фаина, вести себя естественно и не терять самообладания, когда на тебя обращены десятки взглядов? И почему у меня этого никогда не выходит? Почему при активном внимании к моей личности мне хочется забиться в самый дальний угол, изолироваться, испариться?.. Почему меня без продыху съедают глупые страхи, тревога и паранойя? Я совершенно разучилась контактировать с людьми. Они смущают меня, сковывают и раздражают. Но разве я не такой же человек, как они?
– Знаете, я очень рад, что Вы со мной спустились. Правда, я и не надеялся Вас уговорить. Сразу понял, что Вы упрямы, не в обиду будь сказано, – Олег активно заговаривал ей зубы.
– Если бы не Вы, я бы уже ехала домой, – призналась Фаина и глотнула еще шампанского, чтобы тем самым себя утешить. Она рыскала глазами в безликой толпе, ожидая в любой момент поймать там знакомую фигуру.
– Вы не пожалеете, что остались! Сегодня здесь красивая публика. Да еще такое событие. Вечер обещает быть приятным. Точно не хотите танцевать?
– Увольте.
– Не настаиваю. Еще шампанского?
Тут Фаина была не против. Она не заметила, как ее бокал опустел. Сколько в нем миллилитров? Максимум сто пятьдесят, что сущие мелочи. Пока Олег отходил в поисках еще одного плавающего среди людей подноса с алкоголем, к Фаине успели дважды подойти с приглашением на танец. Приходилось очень долго отнекиваться, применяя все известные ей методы убеждения. Она пыталась оставаться вежливой, но мужчины почему-то не слышали слова «нет» и воспринимали отказы за робость или смущение. Так и не добившись своего, они обижались и, уходя, одаривали ее неприятными взглядами.
«Не стоит находиться на балу, если не собираешься ни с кем танцевать, – говорили эти взгляды исподлобья, – не трать свое и наше время на глупые уловки». Фаина понимала, что отчасти они правы, но ей до смерти хотелось увидеть Яна еще раз – хотя бы одним глазком. Зачем? А кто из нас не мечтает предстать еще раз перед живописным полотном талантливого художника, произведением искусства, достойным восхищения? Таков был Ян, и никто не в праве уличать Фаину в подсознательном желании полюбоваться им хотя бы со стороны.
Девушка радовалась тому, что Олег не дал ей сбежать. Трусливое бегство изначально не входило в ее планы, но теперь… теперь оно выглядело как единственный спасительный вариант. Но от чего же она спасается? Боится, что ее постигнет участь Фионы? И не поздно ли метаться, если все уже случилось?..
– Что случилось? – переспросил Олег.
Оказывается, он уже был рядом, а ладонь Фаины приятно отяжелял новый бокал с пузырящейся золотистой жидкость с ароматом ванильно-малиновой сказки.
– Прости, я что-то выпала из реальности ненадолго.
– Часто с тобой такое?
– Весьма, – призналась она без стеснения, вспомнив те славные времена, когда могла обсуждать свои странности с Браль – открыто и без купюр.
– Не любишь, когда много людей?
– А стоять на одном месте при таком скоплении еще тяжелее. Ощущаю себя экспонатом, на который то и дело глазеют против воли. Неприятно.
– В защиту глазеющих могу сказать, что прекрасно их понимаю, – улыбался Олег. – А что им еще остается? Ты же потрясающе выглядишь! Без лести. В тебе все так гармонично, что глаз не отвести.
– Я теряюсь, когда слышу подобное.
– Неужели тебе такого раньше не говорили?!
Фаина попыталась вспомнить, чуть откинув голову назад, и замолчала более чем на минуту, что само по себе было красноречивым ответом. Она честно пыталась вспомнить, но из недр памяти, хранившей столько воспоминаний, так и не выпало подходящего отрывка жизни, в котором она получала бы столько мужского внимания, как сегодня вечером.
– Непривычно, – наконец, ответила она.
– Понял. Давай пройдемся, не хочу, чтобы тебе было некомфортно. Когда движешься, больше походишь на других и меньше привлекаешь внимания.
– Отличная мысль.
– Не забывай также, что ты в маске. Никто не видит твое настоящее лицо. В этом свои преимущества. Почти как капюшон, только более элегантно. Можешь представить себя грабителем, если тебе это поможет.
Но вместо этого Фаина вспомнила, как представляла грабителем Яна – во время того, как он вскрывал ее захлопнувшуюся дверь, помогая вернуться в комнату, а она стояла рядом в его халате и нелепо улыбалась, подозревая, что все это ей снится. Когда это было, вечность назад?
Девушка коротко усмехнулась, и Олег подумал, что это реакция на его шутки, часть из которых Фаина даже не слышала за гулом маховика собственных воспоминаний. Он повел девушку по залу, следуя хаотичной траектории, не имеющей пункта назначения, и они стали частью большого броуновского движения. Фаина осушила еще бокал, с каждым глотком ее наполняла пузырчатая легкость.
Олег разговаривал с нею, как разговаривают с человеком на грани потери сознания, чтобы он не отключился, не уснул, оставался здесь. Перманентно привлекая ее внимание, молодой человек не позволял себе прикасаться к ней и нарушать личное пространство. Неким магическим образом он вел ее сквозь людской рой, не позволяя и другим слишком приближаться к девушке, за что она была ему отчаянно благодарна. И как он понял, что она именно из таких?.. он будто по глазам читал все, что может причинить ей неудобства, и предпринимал меры.
– Как тебе спектакль?
– Я под впечатлением. Как под прессом.
– Да… думаю, как и многие тут. О чем он был, как ты думаешь?
– Я думаю об этом даже слишком многое. Всего не описать.
– Попробуй подвести выводы. Как в курсовой работе в конце раздела.
– О том, что зло неистребимо, непобедимо и циклично, – разговорилась Фаина. В движении, да с тремя бокалами внутри она ощутила прилив раскованности. – А еще о том, что любую душу можно довести до падения на самый низ. До омерзительной беспомощности и бессилия что-либо изменить. Зло вездесуще. Оно всегда будет сопровождать людские жизни.
– Ты интересная девушка, Фаина. Я это сразу понял. Что ж, ты вполне сформулировала и мои личные мысли. Вот только мне кажется, смыслов у этого сюжета еще больше, чем мы можем пока уловить. Талантливая постановка. Создатель посвятил ее девушке, которая его вдохновила. И я не могу отделаться от ощущения, что в сюжете скрыто послание, адресованное ей. Ой, извините, пожалуйста, – обратился Олег к женщине, которую задел плечом. На ней было песочное платье в пол и красивая жемчужная маска, отчего-то напомнившая Фаине паука с множеством белесых глазок. – Так вот, интересно было бы эту девушку увидеть и поговорить с нею, понимаешь? Я о множественности рецепций художественного произведения говорю. А какой был смысл для нее? Что самое главное она выделила для себя? И так далее. По словам Кирилла я понял, что на спектакле она присутствовала.
– Ты знаешь постановщиков?
– Знаю. Кирилл и Ян. Не разлей вода. Лучшие студенты УКВИ.
– Откуда ты их знаешь?!
– Ну, я там тоже учился, а теперь преподаю. Так что этих двоих знаю не понаслышке.
– Правда? А этот второй, главный сценарист, какой он?
– Ну… – Олег замялся, словно поздно осознал, что зашел слишком далеко, пытаясь впечатлить собеседницу. – В целом неплохой парень, талантливый и очень эрудированный. Но, как и все люди искусства, заносчив и гордец.
– Вот как… А они пригласили тебя сюда?
– Нет, не они лично, конечно. Среди преподавателей ходили свободные билеты, а я люблю театр.
– Что ты преподаешь?
– Античную литературу.
– Надо же. Ты полон сюрпризов.
– Почему? Молодые люди не могут обучать сложным дисциплинам, да? Это делают пожилые или хотя бы за тридцать преподаватели… Стереотип, Фаина. Не более.
– И как давно ты преподаешь?
– Два с половиной года.
– А выглядишь как студент.
– Приятно слышать. Значит, я еще не слишком стар.
Фаина даже засмеялась и не узнала собственный голос, но тут же ее лицо изменилось и застыло с неестественным выражением. Она ясно увидела Яна в прорехе расступившихся на краткий миг людей. Молодой мужчина с бокалом в руке обнаружился на противоположной стороне зала, рядом с зеркалами. Высокий и притягательный, в маске и красивом черном костюме, он уже давно наблюдал за нею сквозь танцующих, пока она безуспешно пыталась его отыскать, и люди не мешали ему видеть его Фаину, на каком бы расстоянии она ни находилась.
Ян стоял на своем месте недвижимо и смотрел целенаправленно, взгляд его следовал за нею, но положение тела и головы не менялось. Застыл изваянием. Фаина ощутила легкую тошноту. Или это от шампанского на голодный желудок? Точно, вспомнила она, мне же нельзя много пить, а то опять сахар подскочит, только этого еще не хватало…
Как можно быть слушать Олега и думать о чем-то еще, кроме того, что наблюдающий за нею – самый привлекательный мужчина в этом зале, в этом здании и в этом городе? Он лишь смотрит и ничего не делает, а ей хватает наглости прогуливаться с другим и, хуже того, болтать и смеяться. В сердце кольнуло, но девушка собралась, напомнив себе, зачем вообще пришла сюда и о чем думала, стоя на входе в театр. Пусть смотрит. Сегодня мужское внимание сыграет ей на руку. Может быть, она даже подарит кому-то танец, кто знает? Главное, чтобы ОН видел это и сделал выводы. Она ему не принадлежит и имеет собственную волю. Не все идет по его сценарию.