– Любви?! – нервно усмехнулась Фаина. – Любви! Откуда тебе знать, что это такое? Ты не умеешь любить, Ян. Никогда не узнаешь, каково это. Думаешь, я в тебя влюблена? Ты не нужен мне. Не нужен! Я никогда не испытывала к тебе чего-то хорошего. Меня тошнило от твоего присутствия. Я думала лишь о том, как бы мне от тебя избавиться, как бы мне ВЫЖИТЬ! Все, что было между нами – это любопытство, сочувствие и мои животные позывы.
– Ты врешь! Не думай, будто я не распознаю твоего притворства! Я прекрасно знаю людей, а в частности тебя. Я провел с тобою много времени и знаю, что это ложь! Ты должна боготворить меня! Я лучше всех в твоем окружении, я привлекательнее всех, эрудированней, харизматичнее! Я сделал для этого все возможное! Ты обязана обожать меня! Ползать у меня в ногах! Обязана давно отдаться мне! Быть только моей и ничего иного не желать!
– Как все остальные? – с отвращением улыбнулась она. – Но я – не все остальные. Ты забыл об этом?
– Оттого столь жгучее желание обладать тобою. Не противься этому, ведь ты давно сдалась, – говоря это, он посадил ее на кухонный стол и заставил обхватить ногами свои бедра. – Будь моей, и ты поймешь, что ничего другого тебе не нужно… Не оплакивай тех, кто случайно встретился тебе. Я – главное, что с тобой случилось. Я – апофеоз твоей жизни. Разве ты сама не приходила к подобным выводам? Согласись со мной. Сдайся мне. Стань моей.
Тяжелые зеленые глаза в паре сантиметров от ее лица – гипнотизируют и подчиняют, лишают воли и рассудка. Откуда в ней силы все еще сопротивляться этому чудовищному, сверхчеловеческому магнетизму? Фаина не заметила, как он снял с нее футболку и перешел к пижамным штанам – хорошо знал, что у нее привычка ничего не носить под ними, находясь дома. Неужели он, наконец, решился силой взять ее?.. В это не верилось до самого последнего момента, пока Ян не опрокинул ее спиной на стол для собственного удобства, а сам занялся ремнем на брюках. Тогда-то Фаину словно ударила молния. Она окончательно поняла, что ее хотят изнасиловать, и вряд ли кто-то в блоке способен этому помешать, даже если очнется от дурмана.
– Нет! – вскрикнула она, – лучше избей меня, убей меня! Но не это, нет!
– Лежи на месте, сука. Лежи. Мне это надоело.
В ответ на мольбы на грани истерики Фаина получала лишь рычание и грубые, приковывающие к столу удары. Ян навалился сверху, не позволяя ей встать. Спущенные пижамные штаны все еще болтались в районе щиколоток, а свои он так и не успел расстегнуть. Гораздо важнее сейчас было не дать ей улизнуть.
– Не любишь нижнее белье носить, да, Фаина? – издевался он, запуская ладонь в промежность. – Мне это только на руку.
Фаина горела. Язык Яна блуждал по ее груди, пальцы уже проникали внутрь грубыми толчками. Это не может случиться именно так. Именно здесь. Нет! Только не так… Она попыталась закричать, но Ян зажал ей рот, как заправский маньяк.
– Не стоит будить своих друзей. Ведь они так сладко спят. И будут спать еще долго, ведь у меня на тебя большие планы, Фаина. Ухажера у тебя больше нет, так что, пожалуй, сегодня им побуду я. Возражения не принимаются!
Сказав это, он громко захохотал и больно укусил ее за плечо. Фаина покрылась гусиной кожей и сильно отпихнула его, но Ян продолжал демонически смеяться, подтягивая ее поближе к краю стола.
Он должен отвлечься, чтобы расстегнуть брюки. Это единственный шанс! Но Ян и не думал так скоро приступать к основной части. Он готов был подождать еще чуть-чуть, ведь ждал уже так долго. Кульминация должна быть сладкой, а ради этого стоит потянуть время. Он не давал Фаине шевельнуться, с блаженством облизывал пальцы, побывавшие в ней, и продолжал ласкать – все более нежно и мягко, все меньше встречая сопротивление. Фаина не знала, как ей быть. С каждой минутой это становилось все менее похоже на изнасилование, и все чаще вместо слов протеста из нее вырывались предательские хрипы.
– Расслабься, не сжимайся так, иначе будет больно, – горячо шептал Ян прямо ей в ухо. – Прекрати сопротивляться, ты же сама этого давно хочешь, я знаю. Все хотят.
Фаина выгнулась на столе, откинув голову – Ян решил было, что добился своего. Но почти сразу после этого она извернулась и ударила его ногой по лицу, воспользовавшись тем, как он завороженно следит за сокращениями ее тела. Ян в ошеломлении отступил на пару шагов, так силен был этот удар, и это позволило девушке спрыгнуть со стола на подкашивающихся ногах, быстро натянуть штаны, осмотреться и нащупать на столе нож, которым она помогала себе снять пломбу с алкоголя.
– Отчего же убегаешь? – оскалился Ян, – не понравилось?
– Ты чуть не убил Олега! Как ты можешь требовать этого от меня СЕЙЧАС?!
– Как эти вещи связаны между собой?
– Ты моральный урод, тебе этого не понять. Нет, не трогай меня! – она пыталась быть угрожающей, но голос срывался на визг животного, которого ведут на убой.
– Буду трогать. Еще как буду, – приближался обезумевший Ян. – Кто же мне запретит это удовольствие? Теперь меня уже не остановить. Я вошел во вкус.
Каждую фразу он выговаривал с такой интонацией, словно сообщает нечто уморительное и вот-вот засмеется. Это вызывало граничащий с ужасом диссонанс. Фаина отошла и вытянула руку с ножом. Лезвие вздрагивало, ходило ходуном вместе с ладонью.
– Вот как? Значит, хочешь поиграть в жертву? Оказывать мне сопротивление даже после того, как мои пальцы побывали в тебе? Фаина, ты такая странная. Ты всегда была слишком непохожа на других девушек, девочек и женщин, с которыми я имел дело.
– Отче наш, – прошептала она чуть слышно, – сущий на небесах…
– Фу, как грубо, – поморщился мужчина и сделал шаг к ней. – Хочешь секрет? Тебе это не поможет, если ты не веришь в то, что это помогает. Ты ведь неверующая, Фаина. У тебя нет никакой защиты передо мной. В меня-то ты веришь, а вот в бога… Иди же сюда, моя любимая Фаина. Я жажду продолжения. Хочу сожрать тебя и обглодать до костей.
Это был уже не голос Яна, а голос монстроподобного создания из темных глубин, из далеких могил, где захоронены усыпленные хтонические чудовища. Он двоился, звенел и хрипел, как эхо из недр планеты, готовящейся к извержению. Не дожидаясь реакции, Ян ринулся на нее, а она – на него.
Все произошло слишком быстро.
Фаина полоснула лезвием по красивому лицу, и обычная человеческая кровь хлынула ей на руки, а то, что было мужчиной, отшатнулось на мгновение, позволив замахнуться для нового удара. Конечно, это не могло убить его. Конечно, это не могло даже задержать его. Но она искренне надеялась, что, заключенный в теле человека, он и живет по физическим законам людского облика, а значит, обязан испытать боль.
Если ему больно от ножа в горле – это согреет ей сердце и придаст сил. Но не было времени наблюдать, как Ян, хрипя, истекает кровью и хватается за ручку ножа, и Фаина помчалась прочь по бесконечно длинному темному коридору в сторону лестницы, на ходу набрасывая на себя футболку. Тьма была подозрительно плотной, как и утренний туман. Фаина увязала в ней, словно в желеобразной массе.
Наверное, Ян слишком удивился ее поступку, потому что погоню начал, лишь когда девушка оказалась на ступеньках. Она бежала так быстро и неосторожно, что сразу потеряла обувь, а потому ступни кололо от вездесущего мусора. Сердце колотилось и от страха, и от бега, в легких горело, но останавливаться было нельзя.
На лестничном пролете между четвертым и третьим этажом она услышала демонический хохот и машинально вскинула голову. Что-то мелькнуло в проходе – оно неслось за нею следом на нечеловеческой скорости: лицо, подбородок и шея залиты красно-бурым, из отверстия толчками выходит кровь, но это не мешало выкрикивать ее имя бурлящим, булькающим горлом. Вновь и вновь, как заведенная игрушка.
– Фаина! Фаи-и-и-на! Фа-а-аи-и-и-ина-а-а! – он ревел так громко, что весь студенческий городок должен был слышать его.
Но никто не слышал. И никто не мог помочь. Он позаботился об этом.
Разъярённая акула мчалась по пятам и нагоняла, Фаина кожей ощущала, что вот-вот у ее затылка будет клацать окровавленная пасть. В первый раз, когда он слишком приблизился и вытянул руку, ей повезло – она оступилась и избежала выпада. Во второй раз он дотянулся до ее волос, что были распущены и шлейфом развевались на бегу, и в ужасе отпрянул, потому что они ударили его током в сотни раз сильнее, чем прежде. И тогда он, растерявшись, стал кричать:
– Ты никуда от меня не сбежишь! Ты все равно вернешься! Тебе некуда идти! Фаина! Фаина!
– Даже если ты напустишь на меня саранчу, ураган, чуму или потоки лавы, я все равно уйду отсюда, ты не страшен мне, слышишь! Я не в твоей власти! Тебя же просто не существует!
– Нет! – рычали со спины, – нет! Ты не посмеешь сбежать! Ты любишь меня! Ты нужна мне! Пожалуйста, Фаина. Пожалуйста! Не бросай меня здесь. Мне нет смысла находиться здесь без тебя! Я погорячился, давай поговорим! Остановись же!
Но было поздно. Корпусом врезавшись в двери на первом этаже, она распахнула их и оказалась на улице. Босая, в наскоро натянутых футболке и пижамных штанах. Осталось всего-то пересечь двор общежития и успеть до автобусной остановки. Фаина молилась всем известным богам, чтобы в нужный момент там оказался отъезжающий автобус, иначе бежать придется еще долго, а в груди уже пекло, в боку кололо. Сегодня она была уверена, что сбежит, и это у нее получилось. Удача! Она подпрыгнула и покрепче схватилась за лестницу отъезжающего троллейбуса. Затравленно обернулась, ожидая увидеть Яна, бегущего за нею по проезжей части, но никого там не было. Словно за пределами студгородка он потеряет свою силу, или не хочет нарываться на свидетелей.
Она дала ему достойный отпор. Откуда в ней столько сил? Откуда? Похоже, гнев преображает ее, ярость питает ее. Она и не думает терять силы или умирать. Она как будто привита от заразы, которую распространяет Ян. Слишком долго получала яд в малых дозах, и теперь стала к нему почти нейтральна. В тот момент Фаина осознала силу, которой обладает. И ничто не способно прогнуть ее, придать удобную для себя форму. Ничто и никто во всем мире. Даже такой монстр, как Ян.