Фаина вспоминала, как пальцы Яна побывали в ней и довели до полубессознательного блаженства, как жесток он был и не терпел сопротивления, и ее колени жались одна к другой в мучительной истоме, и горячая волна шла по телу от живота и вверх. Такому, как он, сдаться не зазорно, ибо все, что есть в его внешности, вплоть до формы пальцев, цвета кожи и разреза глаз – нравилось Фаине до помрачения сознания. Стоило признаться себе еще и в том, что нестабильный темперамент Яна, его вспыльчивость и неспособность к самообладанию привлекают ее ничуть не меньше, вызывая мазохистское влечение к жестокому, но идеальному созданию. Сколько бы она ни старалась подавить это влечение, отринуть в себе животное, какая-то малая часть ее естества продолжала желать Яна, и эта часть со временем разрасталась, как молекула вируса, оставшись в здоровом организме.
По пути в общежитие она много думала о предстоящей ночи. Неужели это действительно все, чего Ян от нее хочет? Исходя из последней встречи, да. И если ему это дать, возможно, он отстанет навсегда. Просто выбросит ее. Теперь его безразличие кажется недостижимой мечтой. Кирилл все твердил, чтобы она приняла Яна и подчинилась ему, чтобы не сопротивлялась, впустила его и позволила быть рядом, делать то, что ему хочется. Если физическая близость – это максимальное подчинение, значит, речь шла именно об этом.
Единственный способ перестать его интересовать – оказаться в списке трофеев, стать для него открытой книгой, как многие другие. Так Фаина и решила поступить, подумав, что надо было с самого начала откупиться малой кровью. Может, не сопротивляйся она так долго, Ян бы не обратил на нее особого внимания, а своими упертостью, смелостью и нежеланием поддаваться она его только провоцировала. Но Фаина лукавила: она давно грезила об предстоящем событии, пусть и трудно было честно себе в этом сознаться.
Брат дал ей носки, обувь и чистую одежду не по размеру, но Фаине было все равно на такие мелочи, как трико и рубашка не по размеру. Какая разница, в какой одежде быть, если возвращаешься в общежитие, чтобы переспать со своим демоническим соседом? Ничто больше не имело смысла, кроме предстоящего вечера. Боялась ли она этого? Уже нет. Скорее, даже предвкушала. Плотские позывы сводили ее с ума. А в голове звенели слова Яна о том, что она должна его боготворить, потому что он самый привлекательный в ее окружении, и он все для этого сделал. Что он имел в виду? Что конкретно он сделал?.. Подстроился под ее личные вкусы?
Неужели Фаина капитулирует, поднимает белый флаг и отдает себя врагу? Это проигрыш или новый стратегический ход? Забудь о стратегиях раз и навсегда, посоветовала она себе, не в твоей власти доминировать в этой борьбе, тысячу раз тебе это уже доказали. Все твои беды оттого, что ты, как обычно, закрываешь глаза на очевидную правду, отторгаешь ее, потому что она тебе не нравится. Тем не менее, истина одна, и сейчас ты на пути примирения с нею. Как ловко бывает обманывать себя, даже если прекрасно знаешь, что лжешь. Где же равновесие во всей этой истории? Придут ли они сегодня к нему?
Настроив себя больше не мучиться вопросами, а действовать с пустой головой, Фаина поднялась на свой этаж. На балконе Даша развешивала постиранное белье. Заметив беглянку, Даша нахмурилась, поджала губы и понимающе кивнула, будто благословляя ее на некий отчаянный шаг. Но Фаина хотела задать пару вопросов и кое о чем попросить, поэтому вышла к ней, чего та совсем не ожидала.
– Ян здесь?
– Нет, сейчас его нету… Мы рады, что ты вернулась.
В голосе заметное облегчение.
– Понятно. Не знаешь, когда он вернется?
– Сегодня он впервые вышел из своей комнаты за все это время. Так что даже не представляю… Нам всем сразу стало легче дышать. Не знаю, что он за человек, но какая-то дурная энергия от него идет. Очень мощная. Трудно представить, как ты с этим справляешься.
– Просто я знаю, что он не человек.
– М? – Даша словно не расслышала, а может, действительно не услышала фразы целостно из-за порывов ветра и шума мокрого белья.
– Знаешь, я побуду у себя, морально настроюсь… на встречу с ним. Если увидишь его, не говори, что я вернулась. Я сама к нему приду.
– Как скажешь. Только помиритесь обратно. Пока вы были в ладах, так спокойно было. А сейчас… даже с третьего и пятого этажа люди жалуются. Сама знаешь, на что, – понизив голос, договорила Даша.
Так странно, решила Фаина, пока медленно шла в свою комнату, все время оглядываясь через плечо, Даша прекрасно чувствует и понимает, что от Яна исходит нечто нехорошее, и его присутствие вредит людям. Но она скорее поверит в плохую ауру, проклятия, порчи и дурной глаз, нежели в то, что через стенку от нее живет существо, нацепившее на себя человеческий облик и притворяющееся привлекательным юношей. Хотя Фаина и сама долгое время отказывалась верить в это, разве нет? Трудно принять то, к чему современный человек максимально не подготовлен. Вдвойне трудно принять это тем, кто и с обычной реальностью не в ладах.
Фаина вздрогнула от мысли об истинной природе Яна. А какие у нее доказательства? С чего она решила, что это на сто процентов так? Откуда взялась уверенность? Девушка попыталась воскресить в памяти события, которые могли бы абсолютно точно подтвердить ее гипотезу, но опустевшая голова отказывалась работать. Впервые в жизни была такая легкость и полное отсутствие мучительных размышлений, болезненных умозаключений и прочего дерьма, которое всегда преследует тебя, если ты сопротивляешься. Но стоит тебе сдаться… и вот, все двери открываются перед тобой, совпадения оказываются удачными, самочувствие улучшается, обстоятельства переходят на твою сторону. Вот, чего все ждали и требовали от нее, а она не понимала, что же делает не так. Всё. Раньше она всё делала не так. Двигалась наперекор, жила, бесконечно стремясь к нулю, но никогда его не достигая.
Фаина опустилась на кровать и долго так сидела, улыбаясь сама себе. Не нужно было идти в душ, она сделала это у брата дома. Все, что от нее теперь требовалось, это дождаться Яна, накинуть на себя как можно меньше одежды и постучаться в дверь 405-ой комнаты. Далее все случится само собой.
Сосед вернулся через пару часов, и это сразу стало ясно, не пришлось даже выглядывать из комнаты, чтобы убедиться наверняка. На этаже стояла тишина, и створки лифта разъехались с отчетливым звуком. Потом шаги. Мужские, тяжелые. О, эти шаги ни с чем не перепутать. Фаина могла узнать это существо даже по дыханию, по запаху, а уж как он передвигается – выучила наизусть. Более того, с его появлением на этаже что-то незримо менялось. Воздух будто загустел, свет ламп потускнел, прошлась волна слабого гула, больше похожего на легкую вибрацию, как будто стоишь недалеко от работающего трансформатора, только никакого трансформатора нет.
Фаина прислушалась, приникнув к своей двери и не двигаясь. Шаги приближались, гул нарастал, кожа на теле шла мелкой рябью, да и внутренние органы мелко дрожали, судя по ощущениям. И вот шаги затихли, это Ян подошел к двери и потянул ее на себя, но вдруг остановился. У Фаины заложило уши, как от резкого перепада давления, и она задержала дыхание, чтобы не выдать себя.
Ни звука, ни шороха. Несколько секунд тишины чуть не свели ее с ума. Сама вечность разверзлась у нее под ногами, а она стояла на краю и едва держалась, чтобы не сорваться в ее темные глубины. Почувствовал ли Ян? Понял ли, что его Фаина вернулась? Мог ли не понять этого? И если все же уловил ее присутствие, почему не пришел сам?
Дверь закрылась, и вновь по этажу разрослась вибрирующая тишина. Как будто в 405-ой никто не находился. Как будто ни в одной из комнат никого не было. Фаина знала, почему все сидят так тихо. Они напуганы. Как и она сама. Ее восприятие обострилось до предела. Казалось, она может услышать работу всех механизмов внутри собственного тела.
Как она раньше могла быть такой дерзкой с ним? Откуда в ней столько смелости и напора? Сейчас она не рискует даже двинуться с места и вдохнуть полной грудью, а какое-то время назад грубила ЕМУ, пыталась что-то доказать, поставить на место и даже убить. Где же настоящая Фаина? Сейчас, дрожащая, или тогда, отчаянно идущая наперекор? Или настоящая Фаина – та, что в недоумении задает себе эти вопросы в данный момент?
Наконец, она отошла от двери и сбросила с себя всю одежду. Отыскала в шкафу легкое ночное платье, в котором даже перед Геной не рисковала показываться. На всякий случай распустила волосы, чтобы выглядеть более соблазнительно, взглянула на себя в зеркало, затем на часы. Пора. Медлить больше нельзя.
Обуваться она не стала. Как глупо будет выглядеть, если она придет к нему в резиновых шлепках. Босиком ходить ей уже в привычку. Всего лишь пересечь пару метров коридора. Давай, Фаина. Твое тело ждет этих нескольких шагов, отделяющих от Яна. Будь решительна, как никогда прежде. Скоро все изменится, и, что самое главное, именно ты станешь инициатором этих изменений, а не внешние факторы, на которые ты не влияешь.
Минуту или даже более стояла она перед дверью в 405-ую, не решаясь поднять руку и постучать. Может, стоило выпить? А когда-то она стояла тут с дрелью, изо всех сил вдавливала кнопку, чтобы соседа разозлить. Да, точно, ведь в тот вечер она как раз неплохо выпила.
Она постучала, подписав тем самым свой приговор. Спустя пару секунд изнутри раздались шаги, и дверь приоткрылась. Фаина вздрогнула, увидев его лицо – оно заметно изменилось. В худшую сторону. Без тени радости или облегчения Ян окинул ее пронзительным взором из-под темных бровей.
– Зачем ты вернулась?
Она не нашлась, что ответить. Совсем не так представляла себе этот момент. Но Яну и не требовались ответы. Он схватил ее за локоть, дернул на себя и захлопнул дверь, чуть не прищемив ей ногу.
– Зачем же ты снова вернулась? – с куда большей эмпатией спросил он. – Не так все должно быть.
– Разве ты… этого не хотел?..
Она готова была разрыдаться, стоя перед ним в постыдной наготе, в нелепом платье, чуть менее прозрачном, чем тюль.