Девочка-беда для Казановы — страница 15 из 54

Всё оставшееся время до ухода главы «семейства» мы сидели в удручающей

тишине, что впрочем было не ново.

Когда дверь за отцом закрылась, мы будто по негласному договору с мамой

выдохнули и заметно расслабились. У меня оставалось полчаса, прежде чем мне

вновь придется отчалить и трудится на благо института.

— Дань, — тихо и вместе с тем нерешительно раздался голос матери, чем заставил

меня вздрогнуть.

Пожалуй, я был слишком занят самобичеванием, дабы заметить как нервно

подрагивали ее руки.

— Что? — хмуро отозвался.

— Я… — запнулась, опуская глаза в пол. — Я неправильно поступила, оставив

тебя с отцом, но пойми, — умоляюще заглянув мне в глаза прошептала, между тем

притягивая и сжимая мою руку, — я не могла больше так. Это как наваждение. Я

потеряла рассудок, и я бы солгала если бы сказала, что в тот момент была

несчастна.

Что должен чувствовать разочаровавшийся однажды человек, слушая

оправдания?! Жалость? Гнев? Я в таком случае был неправильным человеком,

ведь во мне ничего не дрогнуло.

Должен ли я сейчас кинуться к женщине, которая меня воспитала, с объятиями?! Не

знаю, но одно я знал точно… Всё хорошее может быть перечеркнуто одним

поступком. Сейчас она стоит здесь и оправдывается передо мной, но где была её

поддержка, когда я в ней нуждался?! Полагаю, всю свою заботу в тот момент она

отдавала другому. Вероятно, тому кто делал ее счастливой, а мы с отцом, похоже,

делали ее несчастной.

— Хорошо, — отстранено промолвил.

— Я виновата перед тобой, — взволнованно и поспешно выдавила. — Я должна

была объясниться, когда уезжала, а не просто собрать вещи…

— Всё в порядке, — уже с трудом выдавил я.

Мое горло пересохло, а грудь сдавило так, будто на ней лежала тонна кирпичей. И

эти кирпичи были воспоминаниями.

Нихрена я не в порядке! Ее оправдания не имели смысла и не трогали меня, но

воспоминания другое дело.

Я встал, а затем схватив пиджак быстрым шагом направился на выход. Мне нужен

был воздух.

На улице я поджег сигарету, а затем затянулся, между тем медленным ленивым

шагом направляясь к остановке.

Очередное поганое утро, жизнь определенно преподносит мне урок.

Глава 11

Матильда

«Остановись мгновенье ты прекрасно!» — пронеслось в моей голове, в то время

как я за чашкой вкусного зеленого чая наблюдала за звездами.

Так тихо и безмятежно, что хочется летать. Представить себя птицей и взлететь, не

обращая внимания на мирские заботы. Мне хотелось стать одной из этих ярко

сияющих звезд. Быть свободной и независимой! В детстве папа всегда говорил, что

наша мама- это самая яркая звезда на небе, и как только наступает ночь она всегда

за нами наблюдает.

— А днем? А где она днем? — взирая на него любопытными детскими глазками

спрашивала я, как всегда в нетерпении подпрыгивая.

Тогда папа отвечал, что днем мамочка наблюдает за другими детьми, на другой

стороне планеты. Пожалуй, будь тут кто-то из моих знакомых, они бы просто

рассмеялись, поделись я своими излишне сентиментальными мыслями. Однако

сейчас я была одна и могла себе позволить подобную слабость.

Когда папа уезжал мне становилось особенно одиноко. Полагаю, в такие моменты

просыпалась моя ранимая натура, которая в обычные дни пряталась под ярко

разукрашенной оберткой и излишней уверенностью в себе.

Зачастую мне приходилось изображать эдакую бой-бабу. Не сказать что это была

маска, отнюдь! Большую часть времени я ей и была, но в последнее время что-то

внутри меня заставляло чувствовать себя весьма странно.

Я прекрасно понимала, что в свои годы, целовалась пару раз да и только. И

совершенно не умею заинтересовывать и соблазнять парней. Это для меня, будто

непостижимая наука. Да, я дружила с парнями, находя дружбу с ними интересней,

чем со своими сверстницами. Я действительно могла с ними обсудить футбол, без

покраснения слушать грубые и порой пошлые шуточки.

Не сказать, что меня это волновало, но в последнее время что-то изменилось, и я

всё больше допускала до себя непрошенные мысли.

Я прекрасно понимала, что у монеты две стороны, и, общаясь с молодыми людьми,

будучи своим “парнем”, я вскрываю только одну сторону. Вторую они слишком

упорно скрывают.

Копаясь в своих мыслях, я даже не заметила, как чай закончился. Мне ничего не

оставалось, как подняться и ‚ уйдя с балкона, отправиться спать, морально

подготовившись к очередному дню в университете. Моя комната едва освещалась,

идеально выглаженные темные штаны и блузка уже висели на вешалке, дожидаясь

своего часа, а груша в свою очередь висела неподвижно.

Из меня вырвался смешок, стоило мне вспомнить какую истерику закатил

Разумовский. И кто бы мог подумать, что этот мальчик такой неженка?!

Мои глаза хитро прищурились, как это часто бывало, когда в мою голову влетала

очередная пакость.

Я с ноги ударила грушу, отчего та с громким стуком ударилась об стенку, а затем

злорадно хихикая, аки баба-яка, прыгнула в кровать с головой укутавшись в

одеяло.

Не прошло и двадцати секунд, как в ответ ударили в стену, что вызвало у меня

приступ смеха. Вот, теперь можно и поспать.

Прям душу отпустила…

Жара буквально меня убивала, а дурацкие черные стрейчевые штаны только

усугубляли ситуацию. Пожалуй, в такие крайне редкие моменты я действительно

сожалела, что не потрудилась надеть юбку, она бы несомненно облегчила мою

участь.

Единственным правильным решением этим утром, — было сделать на голове

пучок. Полагаю, если бы я щеголяла с распущенными волосами по зданию, которое

можно сравнить с адовым котлом, то я бы уже давно валялась где-нибудь под

ступеньками.

К слову, абитуриентов стало меньше, нежели первые два дня. Вероятно, как только

ребята увидели точные даты. Они ломанулись подавать документы, словно на них

мест не хватит. Благо, ажиотаж спал и у меня даже появилось время для легкого

перекуса, чем я и собиралась заняться в ближайшие полчаса.

Я уже буквально подходила к выходу, когда проходя мимо лестницы увидела

Разумовского, своей собственной гадской персоной.

Наглец стоял, вальяжно облокотившись на стену, с руками в карманах. весь его

крайне неприятный для меня вид источал тщеславие. Можно ли вообще быть столь

уверенным?! Почему на его лице вечно пренебрежительное выражение, будто он

делает всем одолжение. Он разговаривал с каким-то смутно знакомым мне парнем.

«Где же я могла его видеть?» — напряженно крутились шестеренки в моей голове.

«Эврика!» — ликующе подумала, вспомнив его лицо.

Этот парень был одним из лучших на отборе в футбольную команду. Я не

сомневалась, что его взяли. Вспомнив о футболе я поникла, ведь Баринов мне так

и не позвонил, а тренировки, к слову, уже были на носу. Не знаю, если ли во мне

что-то эдакое потустороннее, но стоило мне об этом подумать, как я лицом к лицу

столкнулась с Глебом, тот так мчался, что едва не сбил меня с ног

— Прости-прости, — вежливо протороторил впопыхах, а после внимательно меня

оглядел.

— Привет! — добродушно улыбнулся.

— Привет, — в ответ улыбнулась я, что в общем-то не удивительно.

Этот парень будто заряжал своим позитивом и простодушием. В нем не было

излишней заносчивости, он всегда был приветлив и добродушен по отношению к

людям. Для меня оставалось загадкой, что у Баринова может быть общего с

Разумовским. Они полные противоположности, север и юг, минус и плюс.

— Извини, что не позвонил… Совсем Замотался, — поморщившись, промолвил

Глеб, очевидно недовольный сам собой.

— Ничего, я все понимаю, — пожала плечами, после чего несколько неуверенно

добавила, — Так…

— Да, тренер одобрил, — поспешил меня обрадовать приятной новостью.

Сперва во мне зародились сомнения. Откровенно говоря, я не ожидала что меня

все же возьмут. Ко мне подкралось осознание, да так стукнуло по голове, что

вероятно со своей сумасшедшей улыбкой во все тридцать два зуба я напоминала

городскую сумасшедшую.

— Тренировки начинаются со следующего вторника, о времени сообщу смс.

— Хорошо, — кивнула, пожалуй излишне воодушевленно.

Затем парня кто-то позвал и он, извинившись, покинул мою скромную персону,

оставив меня стоять, улыбающейся как дурочка.

Это новость была просто замечательная! Теперь я не буду слоняться по дому без

дела.

Совсем невзначай мой взгляд зацепился за Разумовского, тот стоял на прежнем

месте, однако теперь его фигура источала раздражение, вместо привычного

пофигизма. Полагаю, причина такой внезапной перемены настроения была

блондинка, стоящая около парня. Она мило улыбалась и о чем-то щебетала ему, а

его лицо между тем все больше и больше хмурилось.

Не то чтобы я особо верила в энергетику и тому подобное, однако смотря на этого

парня, казалось, над ним сгущались тучи, а у меня в душе в данный момент было

самое настоящее солнышко, поэтому дабы мое солнышко не затмили эти самые

тучи, я благоразумно решила ретироваться с места событий.

И, вероятно, мне бы это удалось если бы себе в след я не услышала:

— Эй!

Я замедлилась, остановившись спустя секунду, и смерив его презрительным

взглядом. А затем это воплощение зла, совершенно беспардонно притянув к себе,

заставил меня в изумлении хлопать глазами, как заводная кукла, ещё и

непозволительно близко придвинув лицо.

— Ты?! — хриплый, и всем с тем удивленный шепот вырвался из его рта.

По выражению лица было понятно, что парень был сражен на повал моим новым

образом. Не то чтобы во мне многое изменилось, я лишь заменила шорты на