Я видел весь скепсис, написанный на ее лице в отражении кабинки. Поэтому,
притянув к себе ближе и расположив свои руки на её груди, я принялся ласкать
девушку.
Вода стекла по нашим телам, запах геля для душа заполнил всё пространство, а
мое возбуждение не заметил бы, разве что, слепой. А Марголис, к счастью, слепой
не была и сразу поняла, что ей упиралось в спину и настойчиво
требовало внимания.
Робко, она повернулась и опустила глаза вниз. Дыхание перехватило. Кто ж знал,
что это так сексуально?! Не выдержав напряжения, я прижал хулиганку к стене.
Моя рука опустилась ей между ног и я довольно промурлыкал, когда заметил, что
она уже готовая для меня. Намотав волосы на кулак, я отвел ее голову, но тотчас
же сбавил свой напор, понимая, что несколько забылся.
Я хотел остановиться, но девушка ухватилась за мои плечи.
— Я дружу только с парнями. Это тебе придется смириться, — борзо заявила она,
тем самым развязывая мне руки. Это была провокация, и я на нее повелся.
Я подхватил Марголис за ягодицы, она обхватила меня ногами за талию. Девушка
была легкая, как перышко, и держать ее в своих руках было наслаждением.
Неторопливо я вошел в нее, не забывая оставлять на её ключицы засосы. Боясь
причинить ей боль, я двигался размеренно, постепенно наращивая темп, но
Матильде было мало, и вскоре она уже сама насаживалась на меня.
Снова она командует! Рыкнув, тем самым выражая свое негодование, я опустил эту
бестию на ноги и, повернув к себе спиной, смачно шлепнул по ягодице.
Наша разница в росте была колоссальная, поэтому, подхватив Матильду, я
буквально на весу начал входить в нее сзади. Горловой стон вырвался из неё Вода
все еще лилась на нас сверху, а стекла душевой кабины запотели. Я прикусил кожу
на ее шее, затем еще и еще, не в силах остановиться. Найдя ее губы, я
немедленно впился в них поцелуем. Наши языки сплетались, и едва ли в этом было
что-то целомудренное и пристойное. Мы горели, жаждали, терзали друг друга. От
вчерашней нежности не осталось и следа. Толчок за толчком, и девушка громко
выкрикнула мое имя. Вот мой повод улыбаться до завтрашнего дня. Я не
продержался долго и выйдя, кончил ей на спину.
— Дружбы между мужчиной и женщиной не существует, — хрипло прошептал я
Матильде на ухо.
— Но… — заикнулась она, но я оборвал ее.
— Они слепые ослы! И, поверь, однажды настало бы время и каждый из них
валялся бы у твоих ног
Я знал, о чем говорил. Ей бы ничего не стоило стать роковой красавицей и крутить
мужиками, как ее величеству только вздумается. Она бы могла устраивать
олимпийские игры за её сердце. Просто девушка этого еще не осознавала…
— Ты такой ревнивец, — пролепетала Матильда, поворачиваясь ко мне.
Обняв Марголис, я вылил немного геля на мочалку и принялся нас мыть. время от
времени, она хихикала, когда я нарочно пощипывал ее или щекотал.
Мы вышли из душа красные, уставшие, будто пробежали марафон, но вместе с тем
счастливые.
Одеваясь, девушка позвонила отцу и сказала, что уже подъезжает. На меня
накатила печаль. Этот дом снова без нее будет пустым.
Глава 29
Матильда
— Ты уже приготовила подарок? — спросила Камила у Яны, в то время, как мы
сидели в «Фаворите».
— Я его подарок, — ухмыльнулась девушка, подмигнув.
— Конечно, кто ж его еще вытерпит, — хмыкнула Ками.
— Это да, но на самом деле я уже купила золотой браслет.
— Солидно, — вставила я свое слово.
— Ладно, а теперь к делу. Я уже всех пригласила, стол заказала, мясо Баринов
замаринует, алкоголь купили, осталось только Тиму не проболтаться. Так что, рот
на замке, девочки, — комично закрыла рыжая рот воображаемым ключом,
выкидывая его.
— Конечно, — одновременно сказали мы, соглашаясь.
Девочки уже все организовали, и я чувствовала себя несколько неудобно. Ведь я и
пальцем о палец не ударила, а они меня все равно позвали. Да и вели себя так,
словно мы тысячу лет знакомы. Пожалуй, я впервые чувствовала себя настолько
уютно в обществе девочек.
— Тим приедет от родителей в семь вечера. Значит в шесть вы должны быть в
доме.
Вечеринка по случаю Дня Рождения в прошлом самого закоренелого бабника
«Гладиаторов» должна была состояться в четверг, а значит, через два дня. Яна к
этому готовилась с пятницы. Ей хотелось сделать ему сюрприз, что было
похвально. Она хлопотала, нервничала и была действительно взволнована. А еще
девушка приготовила парню песню. Полагаю, после этого Тимур будет обязан
женится на этой рыжей бестии.
— Злату видела на днях, на кофе заходила ко мне, — фыркнула Яна.
Кто такая Злата, я смутно себе представляла, однако неприязнь в голосе Яны
глаголила, что это крайне неприятная особа. Девочки уставились на меня, будто я
должна что-то сказать. Однако, слов у меня не находилось. Я растерянно
поморгала глазами.
— Он тебе не рассказывал про Злату? — голос Ками вдруг из невероятного милого
превратился в рассерженный.
Я покачала отрицательно головой, устремляя свои глаза на руки. Стало по-
настоящему неудобно.
— Злата — это бывшая Разумовского, — выпалила Яна, очевидно, не собираясь
держать это в себе.
Как только эти слова слетели с её губ, я тотчас же расслабилась и улыбнулась.
— Знаю.
— Фух, — заметно выдохнула Ками. — Я уж было подумала, что этот засранец тебе
не рассказал.
— Короче, поздоровалась со мной и спросила про Разумовского, мол, есть ли кто у
него. Ну я и ответила, что есть, конечно! Так она такую рожу скривила, что у меня
чуть клиенты всё не разбежались, — выложила всё, как на духу, Яна.
Вполне возможно, дружба с девчонками не так уж плоха. В любом случае, и в ней
есть особые преимущества.
— Не переживай, мы, если что, сразу ее патлы блондинистые выдерем, — положив
свою руку на мою в знак поддержки, улыбнулась Камилла.
— А то! — отпив сока, воскликнула рыжая, а на её лице появилось кровожадное
выражение. С таким лицом она могла бы могла кричать: «На абордаж!», или
«Даешь хлеба и зрелищ!». — У меня на нее уже давно глаз наметан! Уж больно она
милая. Вся прям такая ми-ми-ми… Тьфу ты!
Мне нравилась Яна тем, что она всегда была открыта. В какой-то мере
бесцеремонна, но в этом была своя доля очарования. Я хихикнула, полностью
поддерживая эту идею, а затем мы чокнулись нашими стаканами с соком и
пригубили. Разойдясь, я отправилась на тренировку, а девчонки по своим делам.
До тренировки оставалось еще добрых двадцать минут, когда я зашла в спортзал.
Разумовского еще не было и я проверила свой телефон. Странно… Обычно от него
уже тысячу смс, а сейчас ни одной, будто сквозь землю провалился, демон! К себе
домой что ли отправился‘?! В груди тревожно кольнуло, однако, взяв себя в руки, я
решила не накручивать себя. Может у него батарея села, телефон сломался, мало
ли причин… Но, вероятно, повод для волнения все же был, так как и за пять минут
до начала тренировки парень не соизволил явиться. Тогда я действительно
забеспокоилась. Набрав его, я принялась ждать ответа. Телефон, к счастью, был
включен, однако абонент, судя по всему, не спешил мне отвечать. Похоже, телефон
в зоне доступа, а вот Разумовский напротив.
«Так, ладно! Отставить панику!» — приказала я себе, когда и после третьего звонка
Даниил не ответил.
Кинув с неким остервенением айфон в сумку, я вышла из раздевалки и, заметив
Баринова, поспешила к нему.
— Глеб, привет, — поздоровалась я, и тотчас же, не тратя время на любезности,
спросила, — Ты не видел Даню?
Баринов, приподняв брови, в изумлении выпучил глаза.
— А он еще не тут?
Просканировав Глеба своим взором, как рентген, я пришла к выводу, что парень
действительно был в неведении. А то, я уже в курсе, об этой мужской
солидарности, и «кодексе чести».
— Нет.
— Позвони ему, — хмуро велел Глеб.
— Не берет, — со вздохом ответила, а затем несколько замявшись предложила, —
Может ты попробуешь‘?
—Хорошо.
Парень направился в раздевалку, и за те несколько минут, что он отсутствовал, я
вся извелась. Нога в нетерпении дергалась, а руки не могли найти себе места,
постоянно поправляя хвостик на голове, поглаживая форму или нервно теребя
краешек футболки.
Когда Глеб вышел, я тотчас же по его лицу поняла, что хороших новостей ждать
мне не стоит, однако все же поинтересовалась:
— Ну что?
— Не берет, — покачал головой, а голос его звучал довольно мрачно.
Мое и без того унылое настроение, закатилась под плинтус тревожное чувство
меня не оставляло и было столь велико, что меня начало подташнивать. Какое-то
неведомое чувство, будто подсказывало мне, что неспроста все это.
— Так, шалопаи! — позвал нас тренер, но я была далеко от этого места. Мне
хотелось вернуться домой, прийти к Разумовскому и застать его спящего. — Вот,
вам установка на игру…
Баринов, прежде чем мы начали тренировку, оказал мне моральную поддержку. Его
внутренняя сила и уверенность вместе с твердыми словами: «Все будет хорошо!»,
оказали должный эффект. Полагаю, поэтому я играла неплохо. Неплохо, но хуже,
чем обычно. Сегодня не было никаких триумфальных голов.
К слову, от тренера Разумовскому влетит по самое не балуй, ибо парень и его не
предупредил о своем отсутствии. Баринов, разумеется, прикрыл своего друга,
сказав, что у того веская причина, но для тренера прежде всего была дисциплина.
Ведь в конце тренировки он, словно между делом, обмолвился: «Если какому-то
шалопаю взбредет в голову пропускать тренировки без уважительной причины, то