– Так вот, – сказала Лейси, когда настала его очередь и Рик подошел к дорожке. – Я еще раз созвонилась с отцом Маккензи вчера вечером. Он приедет на Внешнюю Косу на этой неделе. Он планирует пробыть здесь день-два.
– Ты рада?
– Я считаю, что это правильно.
– И я так считаю. – Какое-то время он молчал, сосредоточившись на кеглях. Он шагнул вперед, отведя руку назад и тщательно контролируя движения, сделал резкое движение вперед и отпустил шар. Рик проследил, как шар резко свернул вправо и прокатился мимо трех кеглей.
– Я надеюсь, что он приличный парень и что я не совершаю большую ошибку.
Рик охладил ладони у вентилятора, ожидая, когда вернется его шар.
– Какой у него был голос по телефону? – спросил он.
– Приличный. – Она улыбнулась. – Как будто он многое испытал и многому научился.
– Большего и ожидать нельзя.
– Думаю, что да, мистер Прощение.
Рик рассмеялся:
– К слову сказать, как продвигается твое заявление?
Она со стоном пожаловалась:
– Не очень хорошо. Я никудышный писатель.
– Ты можешь это сделать.
– Адвокат велела не писать слишком эмоционально, – закусила губу Лейси. – Но это моя мать, и, когда я начинаю вспоминать случившееся, мне хочется проткнуть бумагу ручкой.
– Хм, – Рик поддел пальцами шар и поднял его к груди. – Не знаю, согласен ли я с тем, что ты не должна быть эмоциональной. Я думаю, ты должна отразить эмоции. Выплеснуть боль и ярость.
– Но адвокат говорит совсем не так, а выносить суждение моему письму будет она. – Лейси присела, вытянула ноги прямо перед собой и посмотрела на уродливые ботинки для боулинга. – Думаю, что это может оказаться безнадежным, – сказала она. – Адвокат говорит, что Пойнтер был образцовым заключенным. Что он собирается стать священником, когда выйдет из тюрьмы.
Рик сосредоточился на кеглях, наклонился вперед и пустил по дорожке еще один шар. Шар покатился по дорожке, но сбил всего одну кеглю. Рик был недостаточно внимательным.
– Пойнтер раскаивается? – спросил он, повернувшись и пристально глядя на Лейси.
– Так он говорит.
Рик снова охладил руки перед вентилятором.
– У меня есть радикальное предложение.
– Какое? – Она встала, так как была ее очередь кидать шар.
– А что, если ты увидишься с ним? – спросил он. – Послушаешь, что он тебе скажет. Задай ему вопросы. Тогда ты сможешь сформировать собственное мнение о том, каким человеком он стал.
Рик видел, как лицо Лейси посуровело.
– Откровенно, Рик, эта идея кажется мне тошнотворной. – Она подняла шар для броска. – Я не хочу никогда больше видеть его. Я видела его однажды – в тот день, когда он убил мать, и поверь мне, этого достаточно. – Она повернулась к кеглям и бросила шар с силой. Он упал аж на соседнюю дорожку, и Лейси заохала. Потом обернулась и взглянула на Рика, уперев руки в бока. – Ты знаешь, – сказала она. – Хорошо, что ты не занялся уголовным правом. Ты очень мягкий.
– Ты тоже мягкая, Лейси, – улыбнулся Рик. – Ты пытаешься скрыть эту часть самой себя, но у тебя это не очень получается.
Она подошла к тому месту, где он сидел, и плюхнулась на скамейку рядом.
– Я не хочу об этом больше говорить. У меня полно других забот. Вроде той, где устроить Бобби во время его визита.
Рик показал на дорожку:
– У тебя есть еще один шар.
Она снова посмотрела на свои ноги и опять нахмурилась при виде ботинок.
– На Внешней Косе не бывает дешевого жилья летом.
– А он не мог бы остановиться в доме смотрителя? – предложил Рик.
Она сморщила нос:
– Слишком близко. Я имею в виду, а что, если он все еще плохой парень? Да и для Маккензи это будет чересчур.
– А бабушка Маккензи не приютит его?
Лейси рассмеялась:
– Ни в коем случае. Она пришла в ярость от того, что я вообще с ним связалась. Я подумываю попросить Тома, моего биологического отца. Он тоже состоит в АА и будет рад мне помочь.
Рик подумал о свободной спальне в своем коттедже.
– Он может остановиться у меня.
Лейси резко обернулась к нему:
– Ты серьезно?
– У меня есть лишняя спальня. Ему не придется платить за нее.
Она недоверчиво взглянула на него.
– Я не могу гарантировать тебе, что он порядочный человек, – предупредила она.
Рик пожал плечами:
– Меня это не беспокоит.
– И я не знаю, как долго он захочет побыть здесь. Тебе не будет тесно?
– Все, что мне надо, – это угол гостиной, где стоит мой компьютер. Я ни разу не заходил в свободную спальню с тех пор, как поселился в доме. Это не четырехзвездочный отель, но…
– Господи, ты такой милый. – Она улыбнулась ему так, что у нее на щеках появились ямочки.
Рик улыбнулся в ответ и пожал плечами:
– Я хотел бы помочь.
– Спасибо. Это было бы потрясающе. – Она отвернулась, стала по стойке «смирно», сосредоточилась на кеглях, и он почувствовал, как сильно его сердце забилось в груди.
Он в самом деле хотел помочь ей. Отплатить ей, потому что она в скором времени тоже ему поможет, знает она об этом или нет.
Глава 21
Лейси услышала рокот подъезжающей машины прежде, чем увидела ее. Они с Риком сидели на широком крыльце дома смотрителя маяка, когда услышали хруст гравия и тарахтенье мотора, своим грохотом перекрывающего шум океанских волн. Лейси всмотрелась в сторону леса и различила пятно светло-голубого цвета среди деревьев.
– Не могу поверить, – присвистнула она, поднимаясь на ноги.
– Чему? – Рик проследил за ее взглядом.
– Он все еще ездит на этом фургоне, – поразилась Лейси. – Он был древним еще в 1991 году.
Потрепанный, выцветший светло-голубой, местами белый «Фольксваген», подпрыгивая, выскочил из-за деревьев на парковку, и Лейси почувствовала ностальгию. Как страстно ей хотелось увидеть этот фургон у своего дома в то лето, когда ей было четырнадцать. Бывало, она выискивала его, оглядывая ряды машин на пляжной парковке.
Рик привстал с крыльца, чтобы лучше рассмотреть машину. У него была ухмылка на лице.
– Я не видел такие с самого детства.
– Я сейчас вернусь.
Лейси торопливо сбежала по ступенькам и направилась через песчаный двор к стоянке. Бобби выбрался из фургона, и ей пришлось сильно постараться, чтобы скрыть свое удивление, когда она окинула его взглядом. Лейси совсем не была уверена, что узнала бы его, если бы встретила на улице. Подумать только, он был обрит наголо! На нем были джинсы и светло-голубая футболка, из-под рукава которой выглядывала татуировка. Плечи стали шире, а руки – мускулистее. Но голубые глаза и кривая ухмылка, о которых она, бывало, грезила, были прежними, и если Лейси не думала об этом раньше, то ясно поняла сейчас: присутствие Бобби Ашера станет финальным этапом испытания ее воли.
– Лейси! – Он с улыбкой распростер руки и, когда она подошла ближе, заключил ее в какое-то медвежье объятие. Она уловила исходящие от него запахи мыла и табака. Он отступил назад, держа ее на расстоянии вытянутой руки. – Я ужасно рад, что ты снова отпустила волосы. С той красно-черной шахматной доской на голове ты выглядела чертовски опасно.
Она засмеялась, пытаясь осторожно выбраться из его объятий.
– Так приятно тебя видеть, – смутилась Лейси. – Не могу поверить, что ты до сих пор ездишь на этом «Фольксвагене». – Ей было трудно смотреть ему в глаза, так как он, казалось, мог видеть ее насквозь, до самого нутра, охваченного истомой.
Он провел одной рукой по своей голове.
– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил он.
– Ты чудесно выглядишь, – сказала Лейси, и она не лгала.
– Оба моих старших брата унаследовали один и тот же ген, так что я знал, что это произойдет, – ухмыльнулся он. – Я сбрил волосы до того, как они полностью вылезли. Это дало мне иллюзию, будто бы я держал процесс под контролем.
Он стеснялся из-за лысины? Это вызвало у Лейси нежные чувства.
– Ну, – махнула она рукой, чтобы он следовал за ней. – Пойдем в дом.
Он зашагал рядом.
– Это так классно, что ты живешь здесь.
– Я знаю. Мне повезло.
Ей было интересно, как она выглядит в его глазах. В это утро она одевалась со всей тщательностью, досадуя на себя за то, что для нее имеет значение, что он о ней подумает. Она старалась соблюсти баланс между консервативной молодой особой, которой отчаянно стремилась стать, и маленькой потаскушкой, которой была раньше. На ней были брюки в голубую полоску и белая рубашка без рукавов. Когда Лейси взглянула на себя в зеркало, подумала, что ей удалось достичь желаемого. Не очень сексуально, но и не совсем как пуританка.
Они приближались к дому, и Бобби заслонил рукой глаза, чтобы посмотреть на крыльцо.
– Это твой брат? – спросил он.
– Нет, друг. – Ей хотелось бы знать, какой смысл он вложит в такое описание Рика. – А ты знал моего брата?
– Нет, но я помню, что он у тебя есть. А где Маккензи?
– Наверху, в своей комнате. Она нервничает. – Лейси засмеялась. – Не то чтобы она мне призналась, что нервничает. Она мне ничего не говорит. Но, когда я поинтересовалась, не хочет ли она подождать на крыльце вместе с нами, она отказалась от приглашения.
– Не могу винить ее в этом, – пожал плечами Бобби. – Это, должно быть, тяжело для нее.
Они дошли до крыльца, и Лейси представила Бобби Рику, когда они поднялись по ступеням.
– Рик намеревается поселить тебя в коттедже в Дакке, пока ты будешь гостить здесь, – сказала она. Лейси надеялась, что теперь, когда Рик увидел Бобби во плоти, он не пожалеет о своем приглашении.
Они пожали друг другу руки, двое совершенно разных мужчин. Рик, безупречный от густых темных волос до безукоризненного «БМВ», припаркованного рядом со старым фургоном на стоянке, и Бобби, который, конечно же, не был неопрятным или неухоженным, но в нем все же была некая небрежность, которую никаким мылом с него не смоешь.
– Это так мило с вашей стороны, – сказал Бобби Рику, – я буду рад заплатить столько…