– Почему же она не попросила твоего отца о разводе, если она хотела быть с другими мужчинами?
– Ты пытаешься быть логичным, но моя мать была какой угодно, только не логичной, – сказала она. – Анни была невероятно сложной личностью. Я всегда знала, что она была сложной, но до прошлого года я и понятия не имела насколько. Она любила моего отца. Я полагаю, что по-настоящему любила, всем сердцем. Но что-то заставляло ее отдаваться всем этим остальным.
Она зажмурила глаза покрепче.
– И самое пугающее, – она замолчала, пытаясь набраться смелости произнести то, что хотела, – кажется, я унаследовала… ген шлюхи.
Бобби рассмеялся, и она не могла винить его.
– Не думаю, что это возможно.
Она подняла голову, чтобы взглянуть на него.
– Я знаю. Это звучит нелепо. Но, Бобби… я годами повторяла эту модель поведения и даже не знала, что и мать была такой.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что ты повторяла эту модель?
Она села и потянулась за пляжным полотенцем, накинув его на плечи, несмотря на то что ей все еще было жарко. Ей вдруг понадобилось прикрыть свою наготу.
– До прошлого года я меняла любовников одного за другим, но не заводила постоянных отношений, – призналась она. – Я избегала тех, кто хотел стать мне ближе. Я избегала глубоких чувств. Все было так ужасно, что моя семья стала беспокоиться за меня. Я знаю, что некоторые люди, может быть, многие люди, сплетничали обо мне. Но, когда я узнала о своей матери прошлым летом, я заключила пакт с самой собой, что я остановлюсь.
– Ты обратилась к консультанту? – Он смотрел на нее, но понимал, что трогать ее не надо.
– Да.
– Она сказала тебе, что ты сексуальная маньячка?
– Она сказала, что я не подхожу по критериям.
– Ты смогла остановиться? – Он задавал много вопросов, но она думала, что обязана дать ему ответы.
– Да, – сказала она, – до сегодняшней ночи.
Он улыбнулся ей.
– Я полагаю, что сегодняшняя ночь другая, однако… Или я себя обманываю?
Она покачала головой.
– Прости, Бобби. Я просто не знаю. Все, что я знаю, это то, что мне хотелось заняться любовью с тобой. Но это не так просто, как с другими парнями, потому что ты отец Маккензи. У меня к тебе слишком много других чувств. Они усложняют дело.
– Именно так и должно быть, Лейси, – сказал он, пробегая руками по ее рукам сверху вниз. – Предполагается, что отношения – это не только секс.
– Ты относишься к тому типу мужчин, к которому меня всегда тянуло, – хмыкнула она. – Необузданный, дикий тип. Я могу отличить плохого парня издали.
– На самом деле я не плохой парень, – улыбнулся он. – Может быть, когда-то был, но не теперь. Я заинтересован не только в сексе.
Она вздохнула и уронила голову прямо на песок, чувствуя свое поражение.
– Думаю, мне еще раз нужно навестить своего терапевта.
– Неплохая идея.
Положив голову на колени, она изучала его лицо. Белки его глаз светились в темноте.
– Ты считаешь, что я сексуально озабоченная женщина?
– Не знаю, – растерялся он. – Ты интересуешься порно?
– У-у, нет. Совсем нет.
– Тебя одолевают сексуальные фантазии?
Она покачала головой, изумляясь тому, что сидит здесь и беседует с ним об этом.
– Ты всегда после секса чувствуешь себя так плохо, как сейчас? – На его губах была едва заметная печальная улыбка.
– Да нет, обычно нет… Но сегодня я чувствую разочарованность в самой себе. Слабость.
Со вздохом Бобби сел и посмотрел в сторону моря. Вдали виднелись огоньки, где-то шел корабль, пробиваясь сквозь темноту ночи.
– Не думаю, что ты классический пример сексуальной одержимости, – сказал он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. – Но я считаю, что тебе надо и впрямь кое с чем разобраться.
Она усмехнулась:
– Поэтому я и встречаюсь с Риком. Меня к нему совсем не тянет.
Бобби рассмеялся.
– Ты – красивая, – признал он, – но, боюсь, один из твоих красивых винтиков разболтался.
– Я знаю, – признала Лейси его правоту. – Но это как… – Она внимательно смотрела, как огоньки прокладывают себе путь вдоль горизонта, и пыталась собраться с мыслями. – Это как если бы ты был эквивалентом любовников моей матери, а Рик – эквивалентом моего отца.
Бобби ничего не сказал, и она поняла, что выразилась слишком вольно, обидела его.
– Извини, – сказала Лейси. – Это прозвучало ужасно.
– Все в порядке.
– Я тебя боюсь, – призналась она. – Я хочу сказать, что я боюсь того, что я чувствую рядом с тобой. Что утрачу контроль над собой, как сегодня ночью. А Рика не боюсь.
– Он не кажется очень уж опасным, – признал Бобби.
– Я думаю, он мог бы подойти мне.
– Послушать тебя, так он что-то вроде насыщенного витаминами рыбьего жира. Но когда в последний раз ты глотала эту жидкость?
– Бобби, извини, – сказала Лейси снова. – Я чувствую себя так, как будто использовала тебя. Использовала обманом и хитростью.
Он улыбнулся, услышав это, потом стал серьезным снова.
– Я собирался предложить тебе пользоваться мной в любое время, когда тебе захочется, но после всего, что ты только что рассказала мне, я понимаю, что это не то, что тебе требуется услышать.
Бобби встал, и она отвернулась, пока он надевал шорты. Она посмотрела на темную полосу побережья и подумала о том, что стало с ее купальником.
– Пошли, – он протянул ей руку.
Лейси поднялась на ноги, поправив полотенце, в которое куталась, прежде чем взять его руку и пойти с ним в дом.
– С нами все будет в порядке? – спросила Лейси, когда они подходили к крыльцу. – С тобой и со мной? Я хочу сказать, что мы должны ладить друг с другом ради Маккензи.
– Конечно, мы будем в порядке, Лейси. Хотя если ты ждешь, что я забуду то, что произошло ночью… – Он потряс головой. – Я не смогу этого сделать.
Она кивнула, зная, что никогда не сможет просить его об этом. Она даже не хотела, потому что, несмотря на боль, которую ей это причинило, несмотря на досаду и разочарование, она тоже не хотела забыть это.
Глава 38
Фей припарковала взятую напрокат машину перед красивым старинным особняком в викторианском стиле в нескольких кварталах от территории Принстонского университета. Улица была обсажена деревьями, листва которых нависала так низко, что образовывала зеленый туннель над головой, а воздух был наполнен стрекотом цикад. Она вышла из машины и стала разглядывать дом. Он был тщательно отреставрирован, окрашен в мягкий голубой цвет с красновато-коричневой отделкой, а на втором этаже справа возвышалась башенка. Крыльцо протянулось вдоль всего дома. С высокого потолка крыльца свисали на цепях качели. Если это действительно дом Фредди, значит, он хорошо преуспел в жизни. И, должно быть, он женат. Одинокий мужчина не стал бы жить в таком огромном доме. Есть ли у нее внуки? Фей не было видно заднего двора, но она представляла себе качели, повешенные там, или красивую деревянную игровую площадку, или, может быть, даже игрушечный домик в стиле большого дома. Она мысленно разговаривала с сыном всю дорогу от Сан-Диего до Принстона. Она и теперь все еще обращалась к нему.
Пожалуйста, Фредди, что бы ни произошло между нами, позволь мне принимать участие в жизни моих внуков.
Но, может быть, вдруг подумала она, это какое-то студенческое общежитие, раз уж дом находился так близко к университету. Может быть, Фредди учится в высшей школе и проживает с группой других студентов.
Был только один способ выяснить это. Она прижала вспотевшие ладони друг к другу, вздохнула, как будто собиралась нырнуть с высоты, и направилась по тротуару к дому.
Звонка не было, и она постучала огромной медной колотушкой. Она подождала почти минуту и уже собиралась постучать еще раз, как молодой человек, совсем непохожий на Фредди, открыл дверь. Ее догадка, что дом использовался как жилье для студентов, вероятно, была правильной, и она быстро оставила фантазии насчет внуков.
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросил молодой человек. Он был ростом примерно с нее, и улыбка у него была приветливой. Он поднял брови, ожидая ее ответа.
– Я разыскиваю Фреда Пойнтера.
– О, сожалею, его в настоящее время нет в городе. – Мужчина склонил голову с выражением откровенного любопытства на лице. – Могу я передать ему сообщение?
– Он живет здесь? – Фей заглянула мужчине за спину, пытаясь рассмотреть, как выглядит дом внутри.
У нее мелькнула ужасная мысль: может быть, из окна на втором этаже Фредди увидел, как она приехала, и велел своему товарищу не впускать ее?
– Вы из университета? – с прежним дружелюбием поинтересовался мужчина.
– Я его мать, – честно сказала Фей.
У него рот раскрылся от изумления, но глаза его продолжали улыбаться.
– Миссис Пойнтер?
– Я живу под фамилией Коллиер, – сказала она. – Фей Коллиер.
Мужчина покачал головой.
– Совершенно не могу поверить, что вы – здесь. – Он отступил на шаг от двери. – Пожалуйста, входите.
Его ответ и озадачил, и порадовал ее.
– Спасибо, – сказала она, входя в дом. Полы в фойе были мраморные, а стены бледно-золотистые, но она поняла, что дом все равно не был полностью восстановлен в прежнем великолепии. Ее окружала желанная прохлада. Фей была видна гостиная, богато меблированная антикварными предметами или по крайней мере репродукциями. В углу стоял маленький рояль. Декор совершенно не соответствовал никаким представлениям о студенческом жилье.
– Меня зовут Кристиан, – представился мужчина. – Входите и присаживайтесь.
Он провел ее в гостиную, и она присела на красный диван с изогнутой спинкой. В шортах и босоножках она чувствовала себя одетой неподобающе для этой комнаты.
– Это дом Фреда? – спросила она. – Я имею в виду, он снимает комнату здесь или…
– Это его дом. – Кристиан присел на другом конце дивана. – Его и мой.
– О, – сказала она, все еще пытаясь разобраться в сложившейся ситуации. – Вы вдвоем купили его, чтобы починить и продать или… Она замолчала, внезапно поняв все, и, казалось, не могла сказать больше ни слова.