Бориска
Кристина подольше припала к чашке, тараня меня колючим взглядом:
— Глянь в комнате на первом, — мотнула неопределенно головой в сторону зала.
— Спасибо, — было отвернулась, собираясь на поиски Андрея, как голос змеи остановил:
— Дала бы ему выспаться, — протянула тетка. — Он вернулся не так давно.
— Я знаю, что мне делать со своим женихом, — отрезала я, устав от вида красотки и её снисходительно-великодушного тона.
— Милая, — елейно пропела Кристина, улыбаясь в чашку, — тебе бы терпения, ума и гибкости. Ад не мальчишка на побегушках, не преданный пёс, и не робот. Он устаёт.
— А вам бы такта, — парировала, топя прежним спокойствием. — Советов ваших не спрашивали.
— Да ты хамка, — не то восхитилась Фейцман, то не констатировала, что предположение на мой счёт подтвердилось. Отставила чашку. В светлых глазах вековой лёд сверкнул.
— Почему? — была невозмутима я. — Потому что указываю ВАМ, — значимо подчеркнула, что на" ты" не переходила, — место?
— Ты вообще-то у меня дома! — типа напомнила стерва.
— Да, спасибо, что приютили, но вы ни капли не подруга. И даже не пытаетесь ей показаться. С первой минуты, как мы увиделись, вы отыгрываете любовницу моего мужчины!
— Отыгрываю? — фыркнула Кристина всем видом показывая, что она «Любовница»! И никаких игр!
— Игра! — вторила с большим убеждением. — Дешевый спектакль с рубашкой, — кивнула на её прикид. — Двусмысленные фразы. Едкие советы — это отнюдь не дружелюбно!
— Девочка, ты еще не доросла до уровня моей подруги, — пренебрежительно скривила личико Кристина.
— А я и не собираюсь. Думаю, до этого потолка никто ещё не допрыгнул, — нашлась с язвой я. — Либо досрочная дисквалифицировали, либо уничтожение особо кровавым способом. Что-то мне подсказывает, вы не допускаете в жизнь Андрея ни одной женщины и избавляетесь от каждой, кто окажется подольше, чем на один раз.
Стерва прищурилась, словно собиралась на меня вылить тонну грязи, но в следующий миг преобразилась: засияла, в глазах льды растаяли.
— О-о-о, — наш разговор нарушила его причина — Андрей. — Всем привет! — махнул всем и никому конкретно. — Девчонки, вы чего воюете? — Поморщился, словно даже общение ему причиняло головную боль. — Меня делить не надо, лучше накормить, — зевнул, почесав затылок. И вообще помятым и недовольным выглядел.
Я аж залюбовалась его беспредельно обаятельному отсутствию морали. Хотя, чего греха таить, моё сердечко забилось с ускорением — Адаков даже такой, домашне уютный, был преступно прекрасен. Никогда его не видела в подобном виде: сонный, волосы растрепаны, в одних спортивках, голый торс и босые ноги.
М-м-м, словно кадр из другого фильма который мне безумно захотелось досмотреть.
— Когда мы отсюда уедем? — вместо «поторопиться» накормить своего «ненаглядного» в лоб спросила я.
— Когда будет время, — ещё сильнее помрачнев буркнул Ад. Посмотрел хмуро на меня, на стерву, и понимающе кивнул: — Ясно, значит не поделили, — опять взгляд с меня на Кристину перескочил и обратно.
— Просто у нас обоюдная неприязнь, — была прямолинейна. — Но виноват ты! — не собиралась такой момент спускать на тормозах, Если позволить раз, он будет подобное продолжать, а мне моя психика дорога. — Я не держу тебя за штаны! Хочешь трахать других — вперёд, но меня со своими шлюхами не знакомь.
— Я не понял твоих претензий, и почему ты обзываешь Кристину?
— Если не понял всей аморальности своего поступка — ты не должен был меня к ней привозить.
— Крис, проследи, чтобы кофе был горячий, я сейчас, — бросил мрачно своей любовнице Ад, и меня грозным взглядом прочь из кухни погнал: — Пойдем, поговорим, — в зале еще и толкнул для ускорения. — Напомни-ка, когда я тебе давал разрешение меня перед другими в нелицеприятном свете выставлять? — наехал с порога в комнату, в которую меня чуть ли не пинком отправил.
— А в каком свете меня выставляешь ты? — парировала гневно, сжимая кулаки. — Не помню в нашем контракте такого пункта, как унижение!
— Кого из вас этим поступком я больше унизил, ещё вопрос, — прищурился Ад.
— Рада, что хоть понял, как неправильно поступил! А теперь услышь меня: я не хочу здесь оставаться! Она мне не нравится! — упрямо ткнула пальцем в сторону двери, но упреком бросала в Кристину.
— Она тебе что-то сделала?
— Ещё чего не хватало?! — фыркнула я. Вот что не допускала никогда, оскорблений от всяких и разных. Ад в эти рамки не влезал, потому с ним терялась и шишки набивала.
— Тогда не понимаю твоей агрессии. Мы в гостях, а ты смеешь предъявлять что-то хозяйке.
Меня уже не удивляло недовольство Андрея мной и всем, что я делала. И всё же не отменяло того, как мне было неприятно слышать раз за разом какая я не такая и как он мной недоволен.
Зачем он со мной связался, если я его так раздражала? Этот вопрос меня уже давно мучил, а вразумительного ответа так не находила.
— Я просто не хочу быть здесь! — вторила упрямо. — Не стоило меня сюда вообще привозить. Лучше оставалась бы дома, с друзьями… — прикусила язык, не ожидав рывка от дикого хищника, по обычаю грубо схватившего меня благо, в этот раз не за горло, но крепко придерживая за затылок и без деликатности дернув меня к себе.
— Ты будешь там, где я пожелаю! — скрежатнул зубами, пугая до чертиков. Ад был так близко, что его облик почти расплывался и только взгляд чернющий гипнозом работал, не суля ничего хорошего.
— Я и так под твою дудку пляшу с самого начала, — не знаю откуда силы сопротивляться и огрызаться. — Я из трусов выпрыгиваю, чтобы тебе угодить и, не дай бог, не нарушить условий твоего контракта. Почему же ты не можешь хоть в чём-то уступить? Хотя бы в такой для тебя мелочи. — чуть не писала от страха, но молчать не могла. — Прошу, — голос всё же дрогнул, — мне тут очень плохо. — это уже почти блеяла, не видя просвета в омутах глаз Адакова. — Расчески нет, зубной щётки, прокладок и мне надеть нечего, — уверена, каждая женщина попав в другую обстановку будет себе места не находить, если из привычного мира убрать важные вещи, которые создавали уют и давали уверенности в себе. — Я не шучу и не капризничаю, Ад. Мне нужны вещи личной гигиены! И сменная одежда! Или предлагаешь делать как она, твои носить? — Неровно мотнула головой на выход, опять намекая на Кристину: — Тогда уж и комплект нижнего прошу мне выдать, а то я трусики постирала, а они не высохли. — глухо вскрикнула, когда Андрей бесцеремонно ладонью под платье нырнул и её на лобок припечатал:
— Смотрю, ты уже в клуб собралась? — холодно поинтересовался и вместо разумного, окатил меня надменным взглядом.
— Не смешно, — натянулась как струна, на грани начать карабкаться вверх, если Андрей вздымает какую-нибудь большую интимную ласку, чем уже есть. — Ты, наверное, запамятовал, но надеть мне больше нечего.
— И решила, что ходить без нижнего вполне нормальный вариант? — он всё переступил черту и пальцами скользнул по чувствительной части.
— Не надо, — позорно просипела, вцепившись в плечи Андрея: не то оттолкнуть, не то придержаться, чтобы не упасть.
— Не надо, что? — издевался надо мной Адаков, но его ладонь застыла, опять просто накрывая лобок.
— Не хочу секса! — рьяно потрясла головой, несмотря на крепкий хват Андрея.
— Не хочешь или так злишься, что нет настроения?
— А это не одно и то же? — осторожничала я.
— «Не хотеть», потому что я по-прежнему тебя не возбуждаю — одно, а другое… — многозначительно умолк.
— Мне плохо! Я расстроена, зла, обижена! И мне нечего надеть!!! — вторила, разделяя пункты небольшими паузами. — Прошу, дай мне хоть глоток свободы. Позволь в магазин съездить.
Ад не отвечал, продолжая таранить тяжёлым взглядом и опалять моё лицо жаром дыхания.
Я тоже молчала — ждала от него небольшой снисходительности или уступки, но не выдержала напряжения:
— И тогда, клянусь, сделаю, что скажешь без единого возмущения и ни слова против твоей… — не договорила. Андрей шумно выдохнул, словно под дых получил, прищурился, будто взвешивал все «за» и «против».
— Всё, что скажу? — задумчиво пробовал на вкус фразу. — А аванс будет? — огорошил. Секунду соображала, о чём речь, но когда за разумную мысль не зацепилась, робко уточнила:
— Какой?
— Авансовый минет, — буднично брякнул, словно ничего из ряда вон выходящего не прозвучало. Я опешила от его наглости:
— Почему тебе так важно меня унижать, заставляя вести себя как шлюха?
— Не понял, что из моего пожелания тебе толкнуло на такую мысль? Минет? Аванс? — невинно перебирал, будто издевался.
— Всё! И всё вместе! — поперхнулась возмущением. — Может для тебя это привычное дело, когда тебе минетик делают с лёгкого твоего посыла, я вот не привыкла к подобному!
— Я говорил, пора привыкать! И кто-то мне обещал не огрызаться и выполнять прихоти? — протянул, словно из контекста воспоминания вырывал.
— Сначала магазин! — канючила я, уже понимая, что банально торговалась, а ведь суть оставалась! Через магазин или нет — «минетику» быть!
— То есть, закупившись шмотками ты себя шлюхой не почувствуешь? — не преминул поддеть.
— По крайне мере, — возмущенно хапнула воздуха, — не дешевкой.
— Минет за барахло? Хм… А как по мне куда омерзительней быть шлюхой за шмот, чем шлюхой в интимной обстановке с мужчиной! — почему-то понизил голос Адаков, и смотрел так пронзительно прямо, что я и ответить ничего не смогла. — И поверь, Барбариска, ни один нормальный мужчина не откажется от шлюхи в постели.
— По себе людей не судят, — шикнула обиженно.
— Быть шлюхой по жизни — это одно, а быть раскрепощенной и страстной — другое, — не повелся на мою реплику Адаков. — Не путай понятия, а то у тебя каша в башке. Идеальная женщина она разная. На кухне — кухарка, в компании — прекрасная собеседница, на работе — специалист, а в постели она вполне может быть шлюхой! — Его откровение меня шокировало, но самое ужасное, кажется, я поняла, что он имел в виду.