После развода[3] в жизни женщины может включиться, а может и не включиться такой компонент, как более зрелая сексуальность.
Это зависит только от того, разрешите вы себе это или нет. Вы можете остаться там же, где были в вашем браке, но в наступившем одиночестве перед вами открываются спокойные, безопасные пути изучения самой себя и своей женской сути – ведь вы сейчас несколько другой человек, чем были в своей семейной жизни. И я считаю такое изучение той возможностью, не воспользовавшись которой мы бездарно просвищем этот уникальный шанс.
Именно зрелая сексуальность, чувственное восприятие себя как взрослой женщины, а не как маленькой девочки, может быть, и есть инструмент для создания и поддержания той самой дистанции, которую не опишешь словами, но необходимость которой в какой-то момент начинаешь ощущать всей кожей.
Не утратила ли я в этой своей более зрелой и более смелой сексуальности способности любить и быть нежной? Романтичность? Не утратила.
Чувственности прибавилось на порядок.
Один почти незнакомый мужчина, прочитав вышенаписанное, сказал: «Но нам так надо, чтобы вы раскрывались!»
На что я ему ответила: «Этот текст для девочек. Для женщин. Только мы знаем, насколько умеем быть милосердными, всепрощающими без меры и насколько готовы буквально утопить любимого мужчину в самых лучших, на наш взгляд, вещах: всегда говорить „да“, прощать ему все, принимать его таким, какой он есть, даже если он жесток, непорядочен, черств или непроходимо глуп, нам для самих себя гораздо комфортнее быть хорошей, нежели плохой или жесткой, мы плохо умеем требовать или требуем невовремя и невозможного, и кидаемся из крайности в крайность. Когда мы даем себе волю быть такими, не зная в этом меры и называя это любовью, все рушится. Мы готовы быть сундуком с всегда распахнутой крышкой, откуда любимый мужчина может черпать горстями. А если не черпает, мы склонны выливать на него это почти насильно. Знать меру– это не значит быть закрытой или зажатой. Это значит знать меру».
Глава 10Хитрости, облегчающие жизнь. Не буди лиха
Снова сделаем небольшую передышку и ненадолго уйдем из более глубоких тем на мелководье.
Прошло уже много или немного лет после вашего развода, но мои пожелания остаются все теми же: пожалуйста, не стоит рассказывать подробно своему бывшему мужу о своих поклонниках. Даже если он уже трижды женился.
А вам захочется! Вы тут не просто так сидите, уныло ковыряя известку, а вон как востребованы. Но воздержитесь.
Мой опыт показывает, что, спустя четыре года после развода, даже в моих очень дружеских отношениях с бывшим мужем я не застрахована от вспышек ярости и раздражения, которые подозрительно похожи на вспышки ревности. Все идет прекрасно, и мы хихикаем или всерьез советуемся, и вдруг – на, получи по голове, и я, пригибаясь, бегу и прячусь в окопе. У детей, как пить дать, будут тихонько, чтобы не спугнуть, выспрашивать, как там мама. (Я надеюсь, что мой бывший муж до этого места не дочитает.)
Когда-то он мне сказал – если ты спал с женщиной, то всегда будешь воспринимать ее как собственность. Даже если она тебе на фиг не сдалась. Даже если по отношению к ней у тебя не было никаких серьезных намерений. Такова мужская природа. Так сказал мне мой бывший муж, и я ему поверила, потому что неоднократно в этом убеждалась.
Я вот порой подозреваю, что, если соберусь замуж, мне придется предъявлять будущего мужа бывшему на предмет поиска изъянов. И он их найдет в степени «это самый неподходящий для тебя чувак». Так уже было с французом, собравшимся на мне жениться, – муж вывез меня на автомобильную мойку под предлогом помыть машину вместе, усадил там на стул, как школьницу, и спросил: «Сколько ему лет?» – «Сорок семь». – «Ну вот, а тебе тридцать четыре – у вас у обоих самый неподходящий возраст для брака». Я не упала со стула, но выводы о его псевдолояльности сделала, открыла и закрыла рот, удержалась от подколки и покивала в знак согласия.
Пусть лучше у вас в квартире стоит букет роз. Это улика. Но не прямая. Вы нравитесь мужчинам, но в глаза ему этим не тычете.
А если тычете, то будьте готовы к тому, что в ближайшее время последует выпад, мелкий или крупный, который осложнит вам жизнь. В финансах, с ребенком, с чем-то еще. Поначалу вы можете и не увидеть связи между двумя этими событиями. Ведь на словах он говорит, как ему хочется, чтобы вы были счастливы – да, счастливы без него.
У вас такого нет? Вам повезло. У всех моих знакомых женщин и у меня самой есть.
Повторяю – даже если он сам от вас ушел к прекрасной принцессе и вам хочется пройтись перед ним под ручку с небритым загорелым мачо, воздержитесь, если вы хоть в чем-то еще от него зависите. Одной моей приятельнице после демонстрации очередного поклонника бывший муж наотрез отказался подписывать разрешение на вывоз ребенка за границу.
Все, что я хочу сказать, – не мозольте ему глаза и уши рассказами о ваших любовниках и влюбленностях. Не-на-до.
И тем более глупо свежеразведенным женщинам, в соплях и слезах коротающим холодные ночи, интенсивно притворяться почти что блядью, пропадая по вечерам якобы с новым мужчиной, чтобы убедить бывшего мужа в собственной половой востребованности. Все, чего вы дождетесь, – это того, что вас объявят плохой матерью, родственники поцокают языками, а вам будет досадно, что ваши одинокие вечерние сеансы в кино наедине с попкорном или полные горечи прогулки по сырым бульварам так подломили вашу репутацию. «Лучше шлюхой быть, чем ею слыть» – так грубо, но точно известная поговорка отражает суть вещей.
Глава 11Деньги
Если бывший муж не берет на себя ваше содержание, ха-ха, вам придется зарабатывать самой.
Деньги как атрибут мира взрослых в период моего брака не существовали для меня, я не видела в себе ни малейшей способности их заработать и могла выклянчивать их у мужа, как клянчат шестилетки на мороженое.
Наступившее вслед за разводом безденежье – это было то, от чего я ревела темными ночами и не могла уснуть. В голове крутились цифры необходимых платежей. Зарплата была маленькой. Мужнины деньги на ребенка оставляли желать лучшего. Мне казалось, я попала в темную скользкую яму и никогда теперь не увижу света. Мой уровень доходов упал на порядок, и я больше не имела никакого финансового прикрытия. Я никогда не умела зарабатывать деньги, чтобы полностью себя обеспечивать. Я испытывала жуткую вину перед ребенком за то, что не сохранила прежний уровень жизни.
Я ощущала себя стремительно постаревшей и понимала, что уже не смогу покупать любимую дорогую косметику, тратить деньги на понравившиеся вещи и ездить за границу. В голове роились образы тоскливых очередей в сберкассу, тяжелых сумок с продуктами, растоптанной обуви и беспросветного будущего.
А ведь я работала тогда в глянцевом журнале про шопинг, я разбиралась в премиум-и люкс-брэндах, я вела ресторанную рубрику и по долгу службы должна была присутствовать на мероприятиях – от федерального турнира по бильярду до светской дорогой вечеринки. Я не имела права плохо выглядеть. Нам нельзя было быть без маникюра. При этом я продавала рекламу в собственной рубрике, редактировала чужие тексты во всем журнале и писала еще кучу всего.
Зарплата моя зависела от процентов с продаж. Утром я вставала и ехала на встречи. Возвращалась домой в девять вечера. Спала и в полночь садилась писать. В четыре утра ложилась спать. В восемь вставала будить дочку в школу. Я помню, что я все время бегала. Бегом. Я любила клиентов и сделала для них не одну рекламную кампанию. Я была терпеливой и выносливой, как лошадь или ослица.
Если бы я не любила то, что я делаю, я бы сдохла. Потому что физически не было сил ни на что. Я помню промозглые зимние вечера. Темно, а у меня еще один клиент. Мне нужно выходить из ресторана, где у меня интервью, в ресторане тепло, а на улице холодно. Я выхожу и иду. Думаете, я себя жалела? Нисколечки. У меня был азарт. Я должна была с этим справиться, и все. Я говорила себе ужасную фразу неприятным, диким голосом, как какой-нибудь тренер: «Тэк, встала, пошла. Я сказала, встала, пошла!» Я вставала и шла. Очень быстро. Еще немного, и можно будет пойти домой. В два часа ночи интервью? Отлично. Я люблю работать ночью. А потом в редакцию, там меня ждет дизайнер. Я с любовью вспоминаю эту работу. За год такой пахоты я заработала себе доброе имя.
Однажды утром меня разбудил телефонный звонок. Звонила моя родная тетя, которая собралась нас навестить. Спросила адрес. А я забыла. Не могу вспомнить. Даже номер дома. Название улицы. Ничего. Знаете, как я напугалась. У меня была информационная перегрузка. И у меня больше не было сил плакать по ночам от страха – я засыпала мгновенно.
В одном из моих первых интервью одна умница, известный и успешный дизайнер сказала – я очень много работала, буквально как лошадь, чтобы в конце концов позволить себе жить так, как я хочу. Мне тогда это казалось недосягаемым.
А потом меня уволили. Хлоп – и в один день я осталась без работы. Вообще это история легендарная, потому что потом меня пригласили на более высокую должность в ту же систему, и, вы будете смеяться, сейчас, когда я пишу эти строчки, я все еще в этой системе.
Но тогда было вот это вот «хлоп». И полная пустота на несколько месяцев.
На следующий день после увольнения, когда я пришла в себя и немного выспалась, я обнаружила, что у меня очень подросла дочь, которую я видела урывками. А еще я обнаружила на кухне на подоконнике тыкву. Был март. Тыкву могла привезти только свекровь. Свекровь была последний раз в октябре. Значит, я с октября не замечала тыкву? Я позвонила свекрови и уточнила. Да, это была ее тыква. Почти полгода ухнули в пропасть. Я помнила только светящийся экран компьютера по ночам и ледяную кашу под ногами темными зимними вечерами.
Так я тогда жила. Моя репутация потом еще год меня кормила – мне заказывали статьи за неплохие деньги и на моих условиях. Через две недели после увольнения (я все это время отсыпалась) мне позвонили. Я высунула нос из-под одеяла и узнала, что мне предлагают делать телепередачу. Я сделала несколько. Потом меня пригласили обратно в мою редакцию, и я приступила к новым обязанностям, а потом пригласили переехать в Москву. Но это совсем уже другая история.