Однажды Хуан Чжунцзе, по своему обыкновению, отправился на ярмарку. Он брёл по одной из улочек, ведя гружённого товаром пони под уздцы, как вдруг услышал, что его окликают:
– Постойте, пожалуйста, у меня к вам дело! – Хуан Чжунцзе, слегка удивленный, обернулся и увидел молодую женщину в очках, догонявшую его. Подойдя, она остановилась и, не переведя дух, сразу спросила:
– Вы отец Хуан Вэньсю? Я учительница, работаю в школе, где учится ваша дочь.
Хуан Чжунцзе не понимал, зачем он понадобился этой модно одетой молодой женщине. Может быть, Сюэр что-то натворила? Или опять не уплачен административный сбор? Кроме этих двух причин, он не мог найти других, зачем ещё к нему обращаться. Сюэр уже в пятом классе: кто знает, может, эта невероятно умная девчонка, которая становится смелее день ото дня, совершила в школе что-то недопустимое, и учитель теперь мчится по улице, чтобы пожаловаться на неё? От этих мыслей Хуан Чжунцзе разволновался, аж вспотел.
– Ваша Хуан Вэньсю поразительная, у неё прекрасные успехи, и она так любит учиться! Спасибо вам! Спасибо за то, что воспитали такую замечательную дочь! – говорила тем временем учительница.
Так вот оно что! Значит, она догнала его, чтобы сказать слова похвалы и благодарности… Хуан Чжунцзе был так рад! Он днями напролет трудился на каменистом склоне и редко успевал сходить в школу, чтобы узнать, как учится Сюэр. Он и подумать не мог, что учительница так ценит его дочку.
Вернувшись домой, Хуан Чжунцзе никак не мог дождаться её возвращения из школы – теперь-то он о многом хотел с ней поговорить. Сюэр частенько выполняла школьные домашние задания вместе с одноклассницей у той в гостях и возвращалась лишь к вечеру. Когда она наконец пришла домой, отец не стал её ни о чем расспрашивать, только похвалил:
– Вот какая наша Сюэр молодец – чтобы рассказать про её успехи, учительница разыскивала меня на улицах! Как отдадут табель за год, сразу неси нам посмотреть!
Просили – получайте.
Хуан Чжунцзе сначала не смотрел на баллы. Он принялся читать, как учитель оценивает успехи его Сюэр: «Умная и талантливая, учится с большим рвением, правильно подходит к задачам и получает прекрасные результаты, одна из лучших учениц…» Чжунцзе впервые так внимательно изучал учительское мнение. Похоже, его дочь и вправду была прекрасной ученицей – об этом писали многие педагоги, в том числе и классный руководитель Сюэр.
– Особые способности к художественному искусству, – продолжал читать Хуан Чжунцзе, всё с большим трудом сдерживая ликование. Он был очень рад, что у Сюэр способности к искусству. Когда дочка делала домашнее задание, он всякий раз сидел рядом и прописывал иероглифы перьевой ручкой или кистью; и как бы плохо она ни рисовала иероглиф, он всегда говорил, что красиво, а тут – ишь ты… способности к искусству…
Это был очень, очень счастливый вечер для семьи Хуан. Родители расположили баллы Сюэр по убыванию и внимательно изучали их, после чего отец снова начал хвалить дочь:
– Наша Сюэр и правда такая разумница!
Как быстро летит время, а Сюэр-то выросла! Обычно он расспрашивал её, только когда вся семья собиралась за едой: интересовался, не обижают ли в школе, все ли задания понятны, какие у них учителя… А она раз – и выросла. Хуан Чжунцзе задумался об этом, и ему стало очень совестно перед дочкой. Да, выходит, что из троих детей учёбой Сюэр он интересовался меньше всего. Просто ну совсем не успевал. Сюэр уже в шестом классе, и если бы не Новый год, она так и осталась бы без новой одежды, носила бы старую, из которой её брат с сестрой уже выросли.
Хуан Чжунцзе заботился о Маои с Цзюаньэр и много работал в поле, малышке частенько не доставалось его внимания, а теперь он и вовсе стал думать, что всё это время плохо относился к Сюэр.
А вот сама Сюэр так не считала. Если отец не слишком сильно опекает её, это вовсе не значит, что он её не любит.
Её папа – удивительный папа! Он трудится от рассвета до заката, но никогда не жалуется, а ещё всегда находит время прихватить в горах полешко, обрубок бамбука или вылущенный початок кукурузы, а потом сделать из них волчок, рогатку или куклу.
Сюэр помнила, что, когда ей исполнилось шесть лет, отец принёс откуда-то доски и сколотил из них игрушечную машину. Сначала он усадил в машину Сюэр, и когда та наигралась, в машину села Цзюаньэр. Больше всего Сюэр поразило, что папину машину можно было по-настоящему катить, если, конечно, кто-то толкал её сзади.
В её мире папины руки поддерживали небо и творили радость. Он мастерил игрушки не только для своих детей: маленьким друзьям Сюэр, жившим по-соседству, тоже всегда доставались его поделки, если те просили. Разве не такой удивительный папа был ей нужнее всего в самом детстве?
Папа, который усердно мотыжит землю в полях и в то же время может соорудить игрушечную машину для сестёр, который, словно большой ребёнок, радостно играет с детьми, пока они растут – как могла Сюэр не слушаться его, не учиться прилежно? И что она выросла без карманных денег на лакомства, неизбалованная любовью, – ни капельки не жаль!
Удивительный папа – в то же время и любознательный папа. Под его влиянием Сюэр с первого класса полюбила писать, рисовать, петь и танцевать. А поскольку в школе также с первого класса проводились уроки английского языка, Сюэр совершенно естественно увлеклась английским и постепенно стала в этой дисциплине лучшей среди одноклассников.
Удивительный папа – ещё и богатый папа. У него столько горных песен, что и не счесть. Папины горные песни сопровождают его год за годом, пока он возделывает скудные земли пустыря. У папы один за другим сменяются пони. Пони год за годом увозят с пустыря папин долгожданный урожай – сахарный тростник и манго, тащат на своих спинах папину надежду. Папины посевы пробуждаются на холодном ветру, всходят в проливные дожди, а в тёмные ночи мучительно ждут погожих дней. Папу сопровождают целые горы и долины красных, оранжевых, жёлтых, зелёных, синих, голубых и фиолетовых деревьев и цветов.
Папа богат, а значит, и Сюэр тоже. Сюэр любила всё, чем владел папа, любила разноцветный склон, который подарила им матушка-природа. Из всего богатства красок девчушка не выделяла какой-то один цвет: ей нравились даже чёрный и красно-бурый, какими бывают старые пни. Папина улыбка подсказывала ей, что многообразие цветов и есть жизнь.
Сюэр нравилось заводить друзей.
Неподалёку жила девочка по имени Лицюнь. С прелестными ушами, но не слышит, с прелестным ртом, но не разговаривает. Лицюнь была несчастным ребенком, дочерью папы Лу. Папа Лу работал на кирпично-черепичном заводе, он рано уходил и поздно возвращался домой. Лицюнь была его любимицей, светом его жизни. Он боялся отпускать её одну – вдруг потеряется, или её кто-то обидит? Когда он уходил, Лицюнь послушно сидела дома, как ей и было наказано. Но, глядя, как сверстники весело шагают в школу, девочка очень-очень тосковала.
Однажды после школы Сюэр случайно заметила в одном из домов Лицюнь. Та одна-одинешенька сидела у окошка. Сюэр сходила за Тань Людань, и вместе они отправились к Лицюнь, чтобы позвать её поиграть.
У каждой девочки в сердце крепость с замком на воротах. Лицом к лицу с немой и глухой Лицюнь Сюэр растерялась. У неё не было ключа от этой крепости: она не понимала, что сказать и что сделать, чтобы донести свои слова до Лицюнь. А Лицюнь не понимала, как поведать двум этим девочкам о своём одиночестве. Раз за разом приходя к Лицюнь, девочки пытались отгадать, что означает каждый из её странных жестов. Когда им это не удалось, Сюэр придумала свой язык жестов, чтобы общаться с Лицюнь. После многих визитов смешливой Людань девочка Лицюнь тоже мало-помалу, но всё чаще начала смеяться. Лицюнь теперь каждый день ждала Сюэр и Людань, и те, конечно, не могли её разочаровать.
Потом папа Лу отдал Лицюнь в спецшколу изучать стандартный язык жестов. Беспокоясь о Лицюнь, иногда после уроков, пока солнце еще не село, Сюэр спешила в спецшколу и училась там вместе с ней. Постепенно Сюэр заметила, что Лицюнь стала обращать внимание и на ребят из своей школы. Увидев на лице подруги радостную улыбку, какой не бывало прежде, Сюэр почувствовала, что не зря приходила в гости к Лицюнь.
На последнем собрании в шестом классе Сюэр весело болтала и смеялась со своими одноклассниками, как вдруг неожиданно перед её внутренним взором всплыла робкая улыбка Лицюнь. И, сама не зная почему, девочка показала ребятам несколько слов на языке жестов. Посмотрев, одноклассники стали повторять за ней. Ловкие пальцы Сюэр беззвучными словами разожгли у ребят интерес к этому языку. Ощутив их поддержку, Сюэр растроганно улыбнулась и прослезилась. То были слёзы радости за подругу, у которой наконец-то появилась возможность учиться в школе. Пусть школа и совсем не такая, как у них, пусть, обретя множество школьных друзей, Лицюнь в итоге и забудет про Сюэр – она всё равно была рада за неё.
Если в безмолвном мире Лицюнь стали появляться пение птиц и жужжание насекомых, весеннее тепло и распускающиеся цветы, значит, будущее, которого она ждёт с такой надеждой, обязательно будет чудесным, а раз так, то и Сюэр счастлива.
Не подавать виду тяжело
А вот и двор школы, где учится старшая сестра Айцзюань.
В 2001 году здесь прошёл удивительный цветочный дождь. На тёплом ветру мириады маленьких розово-жёлтых и жёлто-зелёных цветков срывались с веток, танцевали и порхали в воздухе, опускались на волосы, плечи и туфли миловидной девушки.
В белой рубашке и короткой красной юбке Сюэр одна стояла у дорожки между корпусами начальных и средних классов, и на душе у неё была легкая печаль, как у цветка, покидающего ветку. Сестра окончила здешнюю среднюю школу и поступила в старшую, а здание, где она училась, скоро снесут! Когда Сюэр ходила в начальную школу, то не раз думала, что когда-нибудь тоже будет здесь учиться, но теперь этому не суждено сбыться. Наполненное цветочным ароматом трёхэтажное здание, увы, не станет родным для неё! Теперь оно принадлежит прошлому Сюэр и Цзюаньэр.