Погружённая в учебу, она не так чутко реагировала на смену сезонов, как другие девушки, и уж тем более не тратила время и силы на поиски нарядов, чтобы приодеться.
Мало-помалу холодало. Сияющая золотисто-жёлтая листва срывалась с веток и скользила по плечам и ногам Сюэр. У девушки не было времени остановиться, чтобы вдоволь полюбоваться осенними листьями, она не видела, как уходит лето. Учёба занимала все её мысли. Сюэр не утеплялась, ходила из своей комнаты в классы и обратно легко одетая, совсем не замечая, как холодно стало на улице.
И вот однажды она получила от сестры посылку: большущую, тяжеленную посылку. Посылки Цзюаньэр всегда приходили к новому сезону, и в этой оказался огромный теплый, пушистый кроличий шарф. Сюэр расстелила сестрин подарок на кровати. Кажется, именно в тот момент, когда её пальцы коснулись шарфа, девушка наконец-то почувствовала, что стало холодно.
Сюэр обмотала шарф вокруг шеи. Долго-долго она глядела на девушку в зеркале, чья улыбка лучилась счастьем. В душе Сюэр невольно ахнула от восхищения. Шарф, который купила её сестра-дизайнер Цзюаньэр, был совершенно особенный: и красивый, и согревал в морозы.
Вместе с шарфом сестра прислала подарочную коробку, сделанную вручную. Сюэр открыла её. Ах! Внутри были две куколки из дерева. Две девочки с короткими волосами в длинных платьях рука об руку сидели в лодочке-месяце и любовались звёздами. Какая красота! Сюэр не могла наглядеться на сестриных кукол и одежду, которую создала для них Цзюаньэр. Сюэр поставила эти крохотные, с запахом дерева и домотканой материи, поделки к стене у изголовья кровати и любовалась ими каждый вечер перед сном. Посмотрит – и усталость после напряжённого трудового дня как рукой снимет, и спится крепче.
Сюэр знала, что Цзюаньэр мечтала стать дизайнером. А Сюэр разве нет? Ведь и она тоже. В детстве у сестёр не было возможности наряжаться, и обе девочки, не сговариваясь, хотели выучиться и стать дизайнерами одежды или архитекторами. И тогда в будущем, когда вырастут и разбогатеют, они сделают для родителей много прекрасной одежды и построят огромный красивый дом.
Конечно, мечты пятнадцатилетней Сюэр не ограничивались дизайном. Ей нравилась музыка, и она мечтала о гитаре или скрипке, но в семье тогда денег на это не было; ей нравилось рисовать и ужасно хотелось стать художником, но у неё опять-таки не было денег на альбом, кисти и краски, да и времени, чтобы осваивать живопись, тоже. Но Сюэр твёрдо верила, что все мечты ждут её где-то далеко-далеко, пока она отучится в школе, а уж тогда можно будет воплощать их шаг за шагом.
И вот теперь мечтательная Сюэр грезила о том, чтобы «запрыгнуть наверх, как заяц».
Да! Покоряя высокую гору под названием «учёба», Сюэр должна, как заяц, не щадя сил «прыгать наверх», настойчиво идти к намеченной цели! В своей семье из семерых человек она и есть заяц: заяц-везунчик, заяц-счастливчик. Заяц, которого любят бабушка и дедушка, папа и мама, которого обожают и которому уступают брат с сестрой. Заяц, на которого семейство возлагает самые большие надежды. Ей нельзя, да и незачем отказываться от «прыжка» на желанную высоту. Ведь эта высота – цель, поставленная для неё всей семьей.
Как прекрасно, когда тебя любят брат и сестра! В те выходные Сюэр приехала домой в красивом шарфике, подарке Цзюаньэр.
К большой радости Сюэр, брат Маои тоже возвратился домой. Как раз в то время, когда она старательно выводила письмо сестре и рассказывала в нём о необходимости плеера, Маои, беспокоясь, как без него справятся родители и Сюэр, вернулся в Байсэ и устроился работать водителем рейсового автобуса на центральный автовокзал города. После возвращения брата папа собрал семейный совет, чтобы обсудить покупку плеера для Сюэр. Маои и Цзюаньэр не раздумывая проголосовали «за».
Заполучив плеер, Сюэр самозабвенно погрузилась в английский. Однако новый аппарат работал-работал и вдруг сломался. Как хорошо, что вернулся Маои, который умеет ремонтировать электронику, – теперь не страшно, что с плеером что-то случится, ведь брат мигом всё починит.
Пропавшие талоны на питание
Ничего Сюэр не ждала так, как выходных.
Снова наступила пятница. Прозвучал звонок с занятий вечерней самоподготовки. Сюэр, мигом собрав вещи со стола, включила плеер и, слушая упражнения по аудированию на английском, направилась прямиком в общежитие. Завтра суббота, поэтому ей надо навести порядок в комнате и собрать вещи в дорогу, чтобы в субботу после обеда, как только закончатся уроки, сразу бежать на автобус.
Она не знала, что, когда самоподготовка завершилась, кроме неё из класса вышла ещё одна девушка.
Эта девушка отправилась не в общежитие, а в кабинет классного руководителя Хуан Хундэна.
– Учитель, сегодня в полдень я обнаружила, что некоторые вещи из моего чемодана пропали, в том числе деньги и талоны на питание. Я подозреваю Хуан Вэньсю. Проверьте, пожалуйста, так ли это, – выпалила девушка на одном дыхании и посмотрела прямо в глаза учителя Хуана.
– Ты хорошо поискала? Действительно пропали? Может, ты сама взяла, а потом забыла? Нельзя подозревать свою одноклассницу просто так, без доказательств. – Учитель не верил, что виновата Сюэр.
– У меня было двадцать с лишним талонов и ещё четыре юаня, всё это лежало в чемодане. Обычно Хуан Вэньсю дольше всех сидит в комнате, после уроков тоже никуда не ходит. Все знают, что у неё бедная семья, и я заметила в её копилке много талонов на питание и денег. Если не она, то кто?
– Твой ящик взломали?
– Нет.
– А ключ от него у тебя был при себе?
– Нет, он всё время лежал под моей циновкой.
– Ключи надо держать при себе, ты слишком беспечна. Не суетись, не гадай на кофейной гуще и тем более не бросайся обвинениями. Я разберусь, что произошло, проведу расследование, а там поглядим.
Узнав в общих чертах обстоятельства происшествия, учитель Хуан отпустил ученицу в общежитие.
Дело ещё не успело проясниться, как вдруг ещё одна девушка из комнаты Сюэр сообщила учителю Хуану, что в субботу вечером в соседней комнате обокрали учениц: были вскрыты четыре ящика, и пропали опять-таки талоны на питание. Всё усложнилось. Вовлечённых стало слишком много, и учитель не только доложил о происшествиях в школьный отдел идейно-политического воспитания, но и сам продолжил расследование. Оно оказалось затруднено, поскольку был вечер субботы, и все ученики уже разъехались по домам, а в школе отсутствовали камеры видеонаблюдения.
Без улик невозможно выносить вердикт. В ходе расследования учитель предположил, что пропажа талонов на питание и денег из комнаты, где живет Хуан Вэньсю, – необязательно дело рук самой Хуан Вэньсю. Во-первых, никто не может подтвердить, что у той девушки действительно что-то пропало; во-вторых, место, где жильцы комнат хранят ключи от своих ящиков, обычно всем известно, так что вором мог оказаться кто угодно.
Однако ученицы указывают на Хуан Вэньсю. Одна девушка рассказала, что в пятницу утром, после пробежки, она видела в комнате одну лишь Хуан Вэньсю – та что-то писала. Вернувшись в комнату после обеда, она опять застала там Хуан Вэньсю, на этот раз она делала упражнения. А ученица с пропавшими талонами на питание говорит, что в копилке Хуан Вэньсю их много – мол, это странно, откуда у неё столько? Наверняка украла… Эта девушка даже сговорилась с подругой, и вдвоём они втайне открыли ящик Хуан Вэньсю, достали панду-копилку, и потерпевшая, сходу решив, что среди талонов в копилке три на рис и один на основное блюдо принадлежат ей, без колебаний забрала их. Но и на этом не успокоилась: в тот же день, зайдя в класс, она сразу направилась к Хуан Вэньсю и перед одноклассниками начала громко обвинять соседку:
– Куда делась часть еды из моего ящика? И ещё, из комнаты пропали мои деньги, это ты украла?
На перемене Сюэр не выходила из класса, она сидела на своем месте и переписывала конспект. И лишь когда прозвенел звонок на урок и та девушка подошла к ней и накинулась со своими вопросами, Сюэр оторвалась от конспекта и недоуменно уставилась на обвинительницу.
Сюэр не понимала, о чём говорит её соседка. Она до сих пор была в неведении, не знала, что её подозревают в краже.
– Да разве я могла взять твою еду и твои деньги?! – в смятении возразила Сюэр.
– Это ты и никто другой! После уроков все гуляют на улице, одна ты сидишь на своём месте за партой. Если не ты украла мою еду, то кто? – настаивала девушка.
Какая-то ужасная нелепость… Сюэр и не думала, что в классе будут её подозревать, сомневаться в её честности. Неужели они думают, что она совершила бы такое? Да никогда, даже под страхом смерти!
– Это ты, точно ты! Кто ещё в классе беднее тебя? Ха-ха! – радостно вторили обвинительнице двое стоявших рядом мальчишек, похоже, готовых к предстоящей потехе.
Сюэр перепугалась и, не зная, что ответить, заплакала.
Да, условия в её семье и близко не такие, как у одноклассников, она никогда не брала с собой в школу никаких вкусностей, в её кармане отродясь не бывало и полмао на повседневные расходы. Но… но ведь нельзя из-за этого её унижать и обвинять в воровстве…
Сюэр побежала в общежитие, открыла панду-копилку и рассортировала талоны на рис и основное блюдо. Она обнаружила, что три талона на рис и один на основное блюдо исчезли без следа. Сюэр хорошо помнила, что у неё был один юаневый талон на основное блюдо и три талона в пять мао, а ещё много талонов на рис. В субботу она всё утро держала копилку при себе, а днем, перед тем, как убрать её в ящик, ещё раз пересчитала талоны.
Время текло очень-очень медленно. Утром Сюэр не хотела вставать с кровати и идти в аудиторию. Она боялась, выйдя из комнаты, ловить на себе косые взгляды других учеников, не знающих правды, боялась злорадства мальчишек.
Ей было совершенно невдомёк, что её усердная затворническая учёба стала одной из причин их подозрений. Сюэр мучительно, день за днём, ждала субботы, когда она сможет вернуться домой, чтобы поплакаться родителям. Она больше ни минуты не желала оставаться в этом классе.