– Тогда почему нынешние пони такие низенькие, такие коротконогие? И у них нет никаких длинных алых усов, растущих высоко над губами и развевающихся на ветру, и большого густого хвоста? – спросила Сюэр.
– Ха-ха-ха-ха, да потому что они знают, что теперь больше не надо сражаться – знай таскай себе наши кукурузу и манго! К чему им быть высокими и красивыми? – захохотал дедушка.
И правда, никто не умеет адаптироваться к среде лучше, чем пони из местечка Люшан, что в волости Бабе посреди гор Дашишань! В древности они участвовали в военных походах, затем вместе с дашишаньцами ходили по горам, а после перебрались на эти холмы в пригород Тяньяна, где стали носиться туда-сюда, добывая средства к существованию для семьи Хуан. Пони привыкли к изменениям среды и климата, без жалоб и сожалений идут по жизни вместе с хозяевами и заботятся о них.
До этой истории у Вэньсю было совсем мало воспоминаний о Бабе. Некоторые отрывочные сведения она почерпнула из чужих разговоров, и всё это были рассказы о тамошних тяготах – бедности да отсталости. Дедушкина же история разожгла в ней интерес к месту собственного рождения, и она стала чаще задумываться о своей малой родине.
А ведь дедушка у нас сам почти что пони! Такая мысль пришла к Вэньсю, когда она выслушала рассказ старика. Почтенный милый дедушка тихо трудится не покладая рук. Каждые выходные он приносит с гор много-много фруктов – столько, что Вэньсю с братом и сестрой требуется добрых несколько дней, чтобы их съесть. Как и пони, после переезда их большой семьи дедушка постепенно адаптировался к новым условиям, постепенно менялся…
Опять настал понедельник, и Вэньсю с вещами за спиной вышла из дома и села в автобус, идущий до тяньянской школы. Разлука предстояла недолгая, но почему-то Вэньсю заплакала. Дедушка состарился, бабушка тоже, но ради этой семьи они держались изо всех сил и работали без продыху, словно пони.
Вэньсю дала себе обещание, что пусть она будет хоть трижды по уши в учёбе, раз в неделю ей обязательно нужно ездить домой, чтобы побыть со стариками – обнять бабушку и послушать дедушкины рассказы о старых временах, о дашишаньской волости Бабе. Она верила, что у дедушки осталось ещё очень много историй, которые он ей не поведал. Историй, какие Вэньсю не расскажут на уроках в школе, но она-то как раз их хочет послушать больше всего на свете.
Да, жизнь у старшего школьника занятая – в мгновение ока пролетело целых два месяца с тех пор, как Вэньсю пошла в старшие классы.
Начало холодать. Листья на ещё вчера зелёных деревьях постепенно желтели.
В тот день под вечер резко упала температура. Сидевшей в классе Вэньсю стало зябко. Порывы ветра устремлялись в окно и проникали за шиворот, точно струи студёной воды, леденя тело. После урока Вэньсю побежала в общежитие и надела ветровку.
Тогда девушка ещё не знала, что, когда она бежала к себе в комнату, тот же самый порыв ветра унёс любимого и близкого ей человека. Во время ужина Сюэр услышала оклик мужчины из будки охраны, который сказал, что её ожидает отец.
– Сюэр, дедушка умер… – выдохнул Хуан Чжунцзе, когда дочь подбежала к нему.
Смерть дедушки оказалась какой-то нелепой. Дело было так – одна из коров отелилась, и радости старика не было предела. Он побежал в коровник и хотел взять телёнка на руки, но корова, движимая материнским инстинктом, крепко лягнула его, и удар пришёлся прямо в грудь. Старик упал, у нему бросились на помощь, повезли в больницу, но сделать уже ничего было нельзя.
Когда Вэньсю, зайдя в дом, увидела тихо лежащего, теперь уже навсегда неподвижного деда, она, никогда прежде не переживавшая смерть близкого человека, поначалу оторопела. Но умер – значит умер, уже не вернётся. Бабушка сказала: не надо плакать, дедушка ушёл с покоем в душе, все люди покинут этот мир, только кто-то раньше, а кто-то позже.
– Не плачь, твоему дедушке было уже восемьдесят пять лет – считай, хорошо пожил, – проговорила бабушка и обняла внучку за плечи. Лицо старушки было на удивление безмятежным, она поглаживала Сюэр по волосам и утешала её самыми добрыми словами.
Похороны прошли так, как хотела бабушка. Тело деда лежало дома два дня и две ночи; бабушка, помня, как старик любил горные песни и душой был привязан к своим землякам из Бабе, попросила тамошних его близких побыть с ним в траурной комнате и проводить усопшего песнопениями.
Среди пришедших проводить деда в последний путь были не только родственники. Услышав печальную весть, люди из Бабе садились на автобус и за полдня добирались в пригород Тяньяна. Сидя рядом с дедушкой, они вспоминали о былом и прощались со старым другом. Один старик восьмидесяти с лишним лет от роду когда-то давно работал в горах и вывихнул плечо – плечевой сустав выскочил у него из суставной сумки. В трёх больницах ему помочь не смогли, а дед вылечил. Каждый год этот старик привозил кого-то к нему в пригород на приём, но в этот раз приехал один и со слезами на глазах говорил слова прощания.
По желанию деда его похоронили за манговым склоном, чтобы он мог, как и при жизни, присматривать за плантацией, любоваться рассветами и закатами, видеть, как Маои, Айцзюань и Вэньсю возвращаются домой и опять отправляются на работу или учёбу.
Да, дедушка действительно ушёл. Дети и внуки проявили к нему ещё так мало заботы и уважения, а он взял и ушёл…
Прошло уже несколько месяцев после его смерти, а у Вэньсю перед глазами всё стояла картина былых лет: дедушка с бабушкой каждые выходные спускаются с гор, и вся семья ест рис, вылущенный из подобранных колосьев. Сейчас у них деревянный дом, на склоне появились водопровод и электричество, и семья ест белоснежный рис на завтрак, обед и ужин.
Но дедушка больше его не отведает.
– Не плачь, дедушка на небесах, там можно есть облака, сколько хочешь, – говорила бабушка, обнимая Вэньсю.
Вспоминая дедушку, Вэньсю тут же думала и про бабушку – однажды и ей придет пора уйти. А еще папа с мамой, они ведь тоже состарятся и в конце концов покинут этот мир, оставят своих детей одних. Как можно такое пережить? Ведь в её жизни они незаменимы… Но все они покинут её и уйдут один за другим. Вэньсю их не удержать, и единственное, что она может сделать, – это дорожить ими сейчас. Дорожить теми днями, что у них ещё есть, жить с родными в согласии, быть ребёнком, за которого они спокойны.
Частенько, вспоминая дедушку, Сюэр убегала мыслями далеко-далеко, а когда не могла справиться с охватившей её печалью, то закутывалась в одеяло и тихо плакала.
Как летал феникс
В самом начале учебного года Вэньсю узнала, что её хорошая подруга Тань Людань решила не поступать в старшую школу в Тяньяне, а выбрала вместо этого профессиональное училище. Другая подруга Вэньсю, Сяосун, поступила в тяньянскую старшую школу, но девушки оказались в разных классах. К счастью, школа была небольшая, и виделись они ежедневно – проводили время вместе после окончания уроков и до того момента, пока не пора было идти спать.
Днем их занимала только учёба, да и видеться было совсем некогда. А после ужина у подруг находилось немного свободного времени, и они не сговариваясь обе приходили на школьную спортплощадку. Там росло несколько низеньких манговых деревьев и высоченный баньян – и это было практически всё ландшафтное озеленение школы. Да уж, не то что на отцовском склоне, который за эти годы буквально утонул в зелени… Итак, по вечерам девушки встречались в школьном дворе под баньяном, гуляли, разговаривали, слушали радио, думали о своём. Сяосун каждую неделю, выкроив свободную минутку, звала Вэньсю пройтись по магазинам: они шли на единственную в городе главную улицу, за юань-два брали напрокат две книги не по школьной программе и читали их по очереди.
Когда напряжённо учишься, без бега по утрам не обойтись. Вэньсю и Сяосун срезали свои длинные черные косы и неприметными резинками завязали на затылке коротенькие хвостики, чтобы не тратить время на уход за волосами, а ещё чтобы не мешали на пробежке. Порой Вэньсю и вовсе казалось, что она бежит наперегонки со временем.
Женские комнаты располагались на верхнем этаже. Днем после уроков целая толпа девушек заботилась вовсе не о еде, как можно было бы предположить. Нет, все их мысли были о том, что стоит лишь опоздать немного домой, и давления в трубах не хватит, горячая вода не побежит из крана, словом, помыться будет невозможно. Поэтому после учебы Вэньсю первым делом вместе с другими ученицами неслась в общежитие, и кому доставалась горячая вода, тот намывался вволю, а кому не доставалась – пытался мыться уже после вечерней самоподготовки.
Зимой холода ужасные, и если в душевой не было горячей воды, девушкам приходилось идти вниз и на пронизывающем ледяном ветру стоять в очереди в столовую за ведром кипятка. Так Вэньсю бегала-бегала за водой, а потом ей это надоело. Она попробовала мыться холодной водой: сперва намочит грудь, потом спину, и вот уже как будто и не так холодно… К тому же, говорят, это полезно для здоровья. А когда её все-таки пробирало до дрожи, она напевала себе под нос.
Боль взросления постепенно проходит. Жизнь не может состоять только из уныния и печали, ведь впереди всегда ждут счастье и радость!
Пятнадцать-шестнадцать лет – это возраст, когда, наевшись, всё равно жалуешься на голод. Сяосун знала кучу способов, как превратить печаль в радость.
Съев два ляна риса на ужин, к вечерней самоподготовке ученицы уже опять были голодны. Сяосун звала Вэньсю в школьный буфет за пончиками и тортом «Черный лес». А еще Тяньян славится своими квашеными овощами и рисовыми рулетиками с начинкой. За школьные ворота выходить запрещалось, поэтому Сяосун окликала хозяина лавки и просила принести овощи и рулетики к воротам и передать через ограду. Девушки скрывались в общежитии, и Сяосун вручала Вэньсю плеер, чтобы та слушала английские песни, пока уплетает вкусности за обе щёки. Утиные ножки в кляре, а еще клейкий рис на пару и булочки во фритюре из лавки у школьных ворот – две лакомки всегда находили способ, как всё это заполучить.