– Интересно, нас там ищут? – Тамара решила прервать тишину.
Возвращаться в школу ей теперь совсем не улыбалось. Хотя была еще крошечная надежда, что охранники почему-то решили ничего не сообщать Озерову. Ни ей, ни Артему за все это время никто не звонил.
– Скорее всего, да. Но какая разница? Ясно же уже, что с этой школой все. Придется в новую идти… – Артем пнул носком кроссовки камень.
– Отстой, согласна. А из прошлой ты почему ушел? – Тамара уже и сама вспомнила почему и осеклась.
– Кажется, ты знаешь.
– Да…
Температура между ними, начав было расти, снова упала на пару градусов. Еще несколько минут Тамара слышала только звуки их шагов и гул машин, изредка проезжающих мимо.
– Я не хотел, чтобы так вышло, – выпалил Артем. – С Лизой…
– Не хотел?
– Очень тупо получилось. Я думал, я ей нравлюсь. Просто уверен был и еще перед парнями выделывался – мол, смотрите, мне стоит только ее позвать, и она сразу куда угодно со мной пойдет. А может, и не только… Но Лиза меня отшила. Я не понял, думал, она так… ну, заигрывает. Цену себе набивает. Везде же пишут, что девушку надо добиваться, действовать уверенно, решительно, и типа у девушек «нет» – это на самом деле «да, но я хочу тебя проверить». И отец мне тоже так говорил… – Он потер пальцами переносицу. – Короче, я решил, что не надо быть лохом и омежкой, стал за ней ходить, писать ей. Она продолжала меня посылать подальше… ну не напрямую, конечно. Ребята уже начинали ржать. И я с катушек слетел просто, аккаунты ее взломал, начал ее шантажировать, чтобы она со мной встречалась, домой к ней притащился…
Артем отвернулся. Между ним и Тамарой разрасталось неловкое молчание, которое нужно было чем-то заполнить.
– Мне кажется, «нет» – это всегда «нет». Ну почти. Лучше, наверное, побыть иногда омежкой, чем…
Артем фыркнул:
– Вас не понять вообще! Знаешь, как бесит? Прямо ничего не говорите, вечно какие-то намеки. В статьях на разных сайтах одно пишут, на пикап-форумах другое, в инстаграме третье…
– Ну вот Лиза же прямо тебе сказала, без намеков… – смущенно заметила Тамара.
– Да знаю уже, понял, представляешь?! – Артем увидел ее округлившиеся глаза и сбавил тон. – Сначала думал, она специально это делает, чтобы перед подружками повыпендриваться, еще сильнее меня зацепить, подарков вытянуть побольше, денег… И отец тоже так считает до сих пор. И про мать тоже говорит, что она его использовала…
Тамара вспомнила историю о травле и переезде, покачала головой.
– Для Лизы это все куда хуже закончилось.
– Угу. Но я этого долго не знал. А меня из-за того случая чуть не посадили, из школы пришлось уйти. Все, кто знает, либо пальцем показывают, либо делают вид, что все ок, а сами за спиной разное говорят… Я злился пипец, чуть с ума не сошел. Начал боксом заниматься и ездить на велике. Немного помогло.
Тамара спросила:
– У вас с Лерой все серьезно?
И тут же почему-то покраснела и поспешила тряхнуть головой, чтобы растрепанные волосы спрятали лицо.
– Не знаю, – смутился Артем. – С ней интересно поговорить. Она иногда бесячая, конечно, но умная и вроде бы меня понимает.
– Сочувствую. – Тамара коснулась его предплечья и тут же убрала руку. – Надеюсь, она поправится. Мы с Лерой не особо дружим, но я не хотела, чтобы с ней такое случилось.
– Понимаю, – кивнул Артем.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, но Тамара не смогла понять, о чем думает Самбуров, и отвела взгляд.
Впереди уже показалась нужная автобусная остановка, а дальше – ворота школы с будкой охраны. Стоило Артему и Тамаре подойти поближе, как автоматические ворота отъехали в сторону. Дверь будки открылась, и навстречу беглецам шагнул Озеров.
– Рад, что вы вернулись, – произнес он холодно. – Нужно поговорить.
Глава 45. Очень страшно
В кабинете Озерова наэтот раз царил полный беспорядок: повсюду были разбросаны документы, мусорная корзина переполнилась, скомканные бумаги лежали рядом. На столе выстроилась батарея грязных чашек из-под кофе. Сам директор тоже был не в форме: несвежая, мятая рубашка, щетина, темные круги под глазами. В приемной оказалось пусто: никаких следов Марины.
– Садитесь, – бросил Озеров.
Тамара опустилась на тот же диванчик, на котором сидела пару недель назад. Артем остался стоять, только привалился к подоконнику и с вызовом сложил руки на груди.
– Ты зря хорохоришься, Артем. – Директор сел в кресло и откинулся на спинку. – Ты не в самом лучшем положении. Вы оба.
– А что мы такого сделали?
– Что вы сделали… – Директор собрал невидимые ворсинки с рукава клетчатого пиджака. – Надо подумать. Систематическое нарушение устава школы, побеги. Бесконечное хамство с твоей стороны, Самбуров. Прогулы. Порча школьного имущества. – Его взгляд впился в Тамару, и она поняла, что Озеров знает про разрезанный потолок…
– И что? – фыркнул Артем. – Замечание в дневник напишете? Родителей вызовите? Из школы исключите? Очень страшно!
Лицо Озерова на мгновение стало таким, что Тамара подумала: сейчас он бросится на Самбурова. Но он взял себя в руки.
– Страшно? Нет, это не страшно. А вот это? – Директор извлек из-под бумаг планшет и разблокировал экран.
Тамара и Артем увидели фотографию влажной, укрытой осенним ковром земли, на которой отпечаталась рифленая велосипедная шина.
Лицо у Артема вытянулось.
– Ну, от моего велика. Что дальше?
– Хорошо, что ты признаешь, – кивнул Озеров. – И правда от твоего. Только вот где этот след, ты спросить не хочешь? Нет? Я скажу. Совсем недалеко от места преступления.
Артем пожал плечами, но даже Тамара увидела, как натужно у него это вышло.
– Я по всей территории катаюсь каждое утро. Тут где угодно эти следы можно найти. Это ни о чем не говорит.
– Катаешься, да. А еще преследуешь девушек и суда избежал только благодаря отцу. И с одной из пострадавших вас все время видели вместе. А перед тем как ее изрезали в лесу – утром, как раз в то время, когда ты обычно катаешься на велосипеде, – вы с ней поссорились. Не смотри так, я знаю обо всем, что здесь происходит. Учитывая твое прошлое, люди охотно поверят, что это сделал маленький распущенный мажор, почувствовавший свою безнаказанность. Или… – директор перевел острый взгляд на Тамару, – неуравновешенная девица с галлюцинациями и припадками ярости.
Тамару словно холодной водой облили: это про нее?
Озеров продолжал:
– Да, Колокольцева, у тебя история тоже не самая безупречная, ты и сама знаешь. Выгнали из двух школ, чуть не поставили на учет из-за поджога. С пострадавшей вы не ладили, а в комнате у тебя… – Он разворошил бумаги на столе и показал прозрачный пакетик, в котором лежал канцелярский нож.
Первые пару мгновений Тамара даже сказать ничего не могла. Потом выдавила:
– Вы в моих вещах рылись!
– Этого требовала необходимость. Я же должен защитить детей! – Озеров развел руками.
– Это бред. – Артем сделал шаг вперед. – Мы тут ни при чем. Даже если вы нас обвините, школу все равно закроют. Никто не захочет сюда ехать.
– Да, скорее всего. – Озеров оскалился и посмотрел на Тамару. – Из-за тебя. Нельзя было просто вести себя спокойно, не лезть куда не надо, не провоцировать… Просто немного подождать, принимать то, что тебе дали. С благодарностью! Ты даже не представляешь, как тебе повезло… – Он осекся. – Теперь всему конец, и, хотя предъявить мне нечего, эти стервятники найдут к чему прицепиться. Какие-нибудь ошибки в документах, тараканов на кухне, нарушения пожарной безопасности… Уже проходили. Но меня запомнят как человека, который просто хотел помочь малолетним преступникам, дать им последний шанс, – и не справился. А вот вас…
Тамара скосила взгляд на заваленный бумагами стол. Среди документов и папок торчал уголок раскрытой тетради, старой, с пожелтевшими страницами. И там, на этом уголке, хоть и с трудом, но можно было разглядеть фрагмент нарисованного черной тушью крыла. Тамара быстро отвела глаза, чтобы Озеров не увидел, куда она смотрит.
– Что вам надо вообще? – буркнул Артем.
– Как невежливо. – Директор усмехнулся. – Мне нужно, чтобы вы прекратили лезть туда, куда вас не звали. И чтобы не выходили из своих комнат, пока за вами не приедут ваши родители, а я не попытаюсь исправить и договориться… – Он замолчал. – Понятно?
– Мои мама с папой смогут приехать только через два дня… – начала Тамара.
– Значит, просидишь в комнате два дня, – огрызнулся Озеров. – Безвылазно.
– Но это же нарушение прав…
– Как жаль, Артем, что мне все равно. Ваши родители только спасибо мне скажут: я следил, чтобы вы снова не сбежали. Кстати, с твоим отцом я тоже связался. Оказалось, он даже не был в курсе того, что происходит, – до такой степени ему на тебя плевать.
Под скулами у Артема напряглись желваки. Прежде чем Тамара успела отреагировать, он оттолкнулся от подоконника, пересек комнату и оказался рядом с Озеровым. Тот даже не вздрогнул.
– А дальше что? Почему остановился? Давай, помаши кулаками, тебе это очень поможет.
Артем взял дыхание, чтобы ответить, но промолчал. Только сжал кулаки так, что побелели костяшки, и процедил:
– Лера и Поля скажут, кто это с ними сделал. Когда поправятся.
– Если поправятся, – с нажимом ответил Озеров. Потом поднялся с места и посмотрел на Артема сверху вниз. – А теперь вон! По своим комнатам и чтобы не выходили, ясно?
Артем не двигался с места. Директор крепко взял его за локоть и потянул к выходу. Артем сжал зубы и уперся ногами в пол. Завязалась короткая молчаливая борьба. Тамара тоже поднялась и засеменила к выходу, надеясь как-то успокоить Артема. Поравнявшись с письменным столом, она еще раз бросила взгляд на тетрадь. Быстро удостоверилась, что никто не видит, и, не соображая толком, что делает, молниеносным движением выхватила ее из-под груды документов. К моменту, когда Озеров вытолкал Артема и повернулся к ней, она как раз успела запи