Смотрю на часы и понимаю, что эпичной встречи избежать не удастся. Вот же, блин, пипец подкрался незаметно. Что ей надо в такое время? Иду к двери, чтобы перехватить у входа и попытаться снизить последствия, но не успеваю. Дверной звонок разрезает тишину в доме.
– Мама! – Нюся выбегает из кухни и вперед меня несется к двери. Попадос...
Надо срочно разруливать. Они не должны встретиться сейчас. Я не готов к долгим объяснениям, да и с Викой хотел пообщаться без посторонних. Перехватываю малышку в шаге от двери.
– Пусти, папа, – возмущенно вырывается.
– Тише ты, – подхватываю на руки и несу в сторону кухни. – Это не мама. Это ко мне…
– Гости? – заговощирчески шепчет мне на ухо.
– Да, гости, – улыбаюсь ей. – Посиди пока с тетей Галей, я их провожу, и будем маму встречать.
Вхожу в кухню и опускаю девочку на пол.
– Галина Федоровна.
– Я здесь, – появляется вслед за мной.
– Пять минут, пожалуйста, – прошу ее кивая на Нюсю.
– Конечно, – радостно улыбается. – Нюсенька, пойдем булочки доставать и пудрой посыпать. А то маму нечем угощать будет.
Та радостно хлопает в ладоши и сразу забывает о моих «гостях». Облегченно выдыхаю, одними губами говорю «спасибо» Галине Федоровне и незаметно выхожу за дверь, плотно прикрывая ее за собой.
Нетерпеливый звонок в дверь повторяется. Шумно выдыхаю и открываю.
– Здравствуй, сын. – Во взгляде матери нет ни капли тепла, впрочем, как и всегда. – Рада тебя видеть.
– Здравствуй, мама, – усмехаюсь я. – Ты как здесь?
Скрепя сердце, пропускаю ее в дом, хотя больше всего хочется захлопнуть дверь перед носом.
– Мне не очень понравился наш последний разговор, вот решила приехать лично. – Звонко цокая каблуками, проходит в гостиную, скидывая по дороге шубу и перчатки. Ничего не остается, как проследовать за ней.
– Не стоило, – останавливаюсь около окна и бросаю взгляд на часы. Не больше двадцати минут до приезда Вики. – Чай и кофе не предлагаю, так как очень спешу, – поворачиваюсь к ней, опираюсь на подоконник и складываю руки на груди. – Поэтому давай ближе к делу.
– Хорошо.
Слишком быстро соглашается. Не нравится мне все это. Скольжу по ее лицу равнодушным взглядом, пытаясь хоть что-то пробудить в своей душе, но тщетно. Моя обида, видимо, проросла очень глубоко. И вроде бы надо что-то с этим делать, но зачем?
– Мне Павел рассказал о твоих проблемах…
Вот трепло. Закатываю глаза. Вот зачем трындеть о чем не надо?
– У меня нет проблем, достойных твоего внимания, – сухо отвечаю я, не собираясь вдаваться в подробности. Уж кого-кого, а ее мои проблемы касаются в последнюю очередь.
– Вань, что случилось? – Мама подходит ближе и кладет руку на плечо. – Расскажи мне, я попытаюсь тебе помочь.
Голос звучит мягко, даже, вероятно, с нежностью, но ничего во мне давно не откликается на него. Я не верю ни ей, ни ее словам.
– Спасибо, помогла однажды, – небрежно скидываю ее руку и отворачиваюсь обратно к окну. Убираю руки в карманы и сжимаю в кулаки. Не лучшая тема для разговора.
– Да что ж ты никак не можешь забыть эту свою… – театрально всплескивает руками и стремительно идет в противоположный конец комнаты.
– А должен? – хмыкаю я.
Наблюдаю за ней в отражении стекла и четко замечаю, что начинает нервничать. Движения становятся более резкими и торопливыми.
– Столько лет прошло… вон Карина у тебя… свадьба скоро.
– Причем здесь Карина?
А это уже интересно. Не помню, чтобы делился подробностями своей личной жизни. И приглашение это «с Кариной».
– Я думала, у вас с ней все серьезно, – останавливается посреди комнаты и разводит руки в стороны.
– У тебя ложная информация, – довольно усмехаюсь, разрушая очередную легенду. – Карина не та женщина, которую я хочу видеть своей женой.
Ожидаемого протеста и возмущений не происходит. Мама будто сдувается и из властной решительной женщины превращается в самую обычную на свете маму. Такое бывает? Нет. Значит, очередная игра, но я слишком большой, чтобы на нее вестись.
– Вань, давай поговорим, – тихо просит она и заглядывает в глаза.
– А есть о чем?
– Я была неправа тогда… – прекрасно понимаю, о чем она. – Я не должна была вмешиваться в ваши отношения с той девушкой.
– Ее зовут Виктория. – Меня вспенивает мгновенно. – Вик-то-рия! Неужели сложно запомнить?
Хорош. Тормози. Зачем тебе эти провокации? Мысленно считаю до десяти и обратно, немного отпускает.
– Я все поняла и раскаиваюсь. Ну что еще ты от меня хочешь?
Смотрю в ее глаза и отчетливо вижу фальшь. Все ложь. Вокруг меня целая паутина из этой лжи, но я должен как-то выпутаться.
– Правды, – неопределенно пожимаю плечами, прекрасно понимая, что я ее не услышу. Но все равно четко озвучиваю свою позицию. – Почему Вика ушла? – глубокий вдох. – Именно в тот момент, когда я был в командировке, в заднице мира без средств связи? – Этот вопрос, пожалуй, был главным все это время, и никто так и не дал мне на него ответ. – Только ты была рядом с ней и не можешь не знать!
Все же срываюсь. Буря эмоций вскипает в душе и рвется наружу. Я словно возвращаюсь в тот гребаный день, когда, как идиот, спешил домой, чтобы обнять, наконец любимую женщину.
Мы не виделись месяц. Всего тридцать дней, но тогда они казались мне вечностью. Я с ума сходил, не имея возможности даже пообщаться с Викой. Тогда я понял, что больше не хочу расставаться ни на день. Решение было принято задолго до поездки, но, только находясь на расстоянии, я уверился в его правильности.
Буквально летел на крыльях, по дороге купил роскошный букет и забрал у ювелира заказанное заранее кольцо. Собирался сделать ей предложение и жить долго и счастливо, но все получилось не так… Горечь от ее предательства до сих пор разъедает меня изнутри, но я научился с этим жить. Построил свою жизнь в обход этих воспоминаний, но увидел Вику вновь, и вся моя идеальная конструкция пошатнулась.
– Но я не знаю! – Мама хорошая актриса, но меня ей не провести. – Наверное, устала ждать твоего возвращения или просто подвернулся кто-то более выгодный.
– Ты врешь, мама, – жестко кусаю в ответ. – А я намерен докопаться до истины. И если узнаю, что ты хоть как-то в этом замешана…
Всего лишь предположение. Всего лишь провокация. Мне не в чем ее обвинять.
– Не говори глупости, если у нее ветер в голове, то при чем здесь я? – отмахивается она, в очередной раз проходясь по Вике. Хочется нагрубить, наорать, поставить на место, но воспитание не позволяет так обращаться с матерью. Как бы там ни было, она подарила мне жизнь.
– Уходи, пожалуйста, – тихо прошу и прикрываю глаза. Я просто хочу остаться один.
– Ванюш, но так нельзя… мы же не чужие друг другу, – вновь делает попытку наладить контакт и даже улыбается мне как-то по-доброму.
– Просто уйди сейчас.
– Хорошо, но обещай, что приедешь к нам на Новый год, - надевает перчатки и шубу.
– Я приеду. – Внезапная идея зарождается в голове и с каждой секундой нравится мне все больше. – Но не один.
– С Кариной? – воодушевляется мама.
– Со своей семьей, – хмыкаю и вновь отворачиваюсь, давая понять, что разговор окончен.
– Что это значит?
– До свиданья, – иду к выходу, чтобы наконец выпроводить из дома.
– Ваня! – кричит мама и семенит следом.
– Уходи! – рявкаю я и открываю ей дверь.
Возмущенно фыркает и выходит. Закрываю замок и облегченно выдыхаю. Один бой прошел без потерь, осталось пережить еще один. Смотрю на часы – десять минут. Чай с пирожками попить успеваю. Улыбаюсь своим мыслям и иду на кухню.
Глава 11 Виктория
– Альпинская, с вещами на выход, – разносится по камере строгий голос надзирателя.
Поднимаю голову, не веря своим ушам, и встречаюсь с его тяжелым, равнодушным взглядом.
– Девонька, проснись, – толкает меня сокамерница. – Выпускают тебя.
– Это точно?
– Точно-точно, иди.
Поочередно обнимаю их всех и с гулко колотящимся сердцем подхожу к двери. Наручники уже привычно застегиваются на моих запястьях. Меня ведут по длинному коридору, но в другую сторону.
Боюсь даже представить, что меня ждет дальше, а главное, кто ждет. При мысли о Михаиле колючие мурашки ползут по позвоночнику, заставляя ежиться от охватившего озноба. Ведь я даже сопротивляться ему не смогу. Здесь я бесправное существо. Обычная преступница, и никому нет дела до того, как все обстоит на самом деле.
Останавливаемся около какой-то двери. Наручники снимают и пропускают меня внутрь. Жмурюсь от яркого света и пытаюсь рассмотреть мужчин, сидящих за столом друг напротив друга. Одного из них я, кажется, уже видела. Это следователь, и он дважды допрашивал меня, а вот второго вижу впервые.
– Виктория Николаевна, вот и вы. – Незнакомец широко улыбается и встает мне навстречу. Инстинктивно делаю шаг назад, но упираюсь в дверное полотно. – Меня зовут Анисимов Григорий Павлович. Я адвокат и буду представлять ваши интересы.
– Ад-вокат? – заикаясь, повторяю я, совершенно запутавшись.
– Вы же не против? – Зависаю на несколько секунд, не зная, что делать. – Козырев Иван поручил мне ваше дело… – уточняет адвокат, расставляя точки в моих сомнениях.
Неуверенно киваю. Ванечка… Дыхание перехватывает, а в груди становится тесно.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – указывает на стул напротив следователя. Послушно сажусь. – Мы уже обо всем договорились. Вам нужно лишь поставить несколько подписей, чтобы выйти отсюда.
Поднимаю глаза на следователя, тот хмурится, но кивает. Пребываю в легком шоке от происходящего, но беру ручку. Пытаюсь прочитать, что за документы передо мной, но не понимаю ровным счетом ничего. Могу ли я верить этому человеку? Михаил не может знать об Иване, поэтому подставить меня таким образом ему не под силу.
– Вот здесь и здесь. – Адвокат указывает места, но ручка ходит ходуном в пальцах, и никак не получается настроиться. – Не переживайте. Я все уже прочитал и проверил. Просто подписывайте.