Хочется рухнуть на пол и разреветься, как маленькой, но я не могу себе этого позволить. Истерикой точно ничего не добьюсь. Отхожу в сторону и набираю номер Марины.
– Слушаю вас, Виктория, – учтиво отвечает она.
– Меня не пропускают в здание, – судорожно выдыхаю я и закатываю глаза к потолку, чтобы сдержать подступившие слезы.
– Странно… дайте охране трубку.
Подхожу, молча протягиваю телефон одному из мужчин и замираю в ожидании. Он внимательно слушает то, что ему говорят. Пытается спорить, но все же сдается и соглашается. Отдает мне телефон и открывает турникет.
– Проходите.
– Спасибо.
Вхожу в лифт и нажимаю нужный этаж. Оборачиваюсь и застываю, увидев свое отражение в зеркальной стене кабинки. Какой кошмар. Только сейчас до меня доходит, в каком я виде. Конечно, меня не хотели пропускать… но отступать слишком поздно. Придется как-то решать проблему по ходу.
Торопливо стягиваю куртку и вешаю на руку. Распускаю волосы и пальцами разделяю пряди, пытаясь придать им хоть какое-то подобие прически. Слава богу, сегодня я надела свои джинсы, а не спортивные брюки Ивана. А вот с футболкой повезло меньше… От такой идиотской ситуации улыбка помимо воли появляется на губах. Надеюсь, он не сильно разозлится, когда увидит меня в таком прикиде.
Лифт протяжно пищит, и двери кабинки открываются. Оказываюсь в просторном холле и даже не представляю, куда мне идти. Точнее, пытаюсь решить послушать голос разума и пойти в кабинет Ивана, или… Или! Я с ума сойду от беспокойства, если немедленно не увижу его. Пусть наорет, пусть выгонит, но я просто должна удостовериться, что с ним все в порядке.
Марина сказала, что Иван в конференц-зале. Дело за малым – найти его. Решительно иду по коридору, читая таблички, пока не натыкаюсь на двойные двери с надписью «конференц-зал». Прислоняюсь к ней ухом, но не слышу ровным счетом ничего. Черт. Закусываю губу от досады.
Бросаю куртку на пол. Сжимаю кулаки до хруста в пальцах и уверенно толкаю двери. Они поддаются, услужливо пропуская меня внутрь. Вхожу и замираю, увидев Ивана в окружении нескольких мужчин. Все инстинктивно поворачиваются в мою сторону, и щеки вспыхивают от всеобщего внимания. Перехватываю обеспокоенный взгляд Ивана и нервно сглатываю.
– Ванечка, – шепчу одними губами и облегченно выдыхаю. Слава богу, все хорошо. Большего мне и не надо.
– Вика? – Он встает из-за стола и быстро идет в мою сторону. – Ты как здесь?
Обнимаю его и зарываюсь носом в шею. Ледяная рука страха, что сжимала мое горло все это время, расслабляется и дышать становится проще.
– Ванечка, прости меня. Я так испугалась, – шепчу ему на ухо, едва сдерживая подступившие слезы.
Он обнимает меня в ответ, и весь остальной мир перестает существовать. Мы словно сливаемся в одно целое.
– Здесь так много нас… – прошептал Иван и повернулся к Виктории.
От переполнявших эмоций ему тяжело было сделать вдох, а глаза прожигали слезы. Никак не мог поверить, что все изменилось. Что его любимая девочка снова с ним и теперь так будет всегда. Он нуждался в ней, как никогда.
– Я так и не смогла вычеркнуть тебя из своей жизни, – Виктория чувствовала его боль и с готовностью впитывала ее в себя, чтобы разделить напополам.
Иван приблизился и заключил ее в свои объятия. Крепко прижал к себе и уткнулся носом в висок.
– Оказывается, я тоже…
Рядом с Викой все менялось и приобретало новый смысл. Рядом с ней жизнь наполнялась красками и хотелось дышать полной грудью. Отстранившись, Иван нежно провел пальцами по ее щеке.
Виктория улыбнулась и прикрыла глаза, наслаждаясь невинной лаской.
– Люблю тебя, моя девочка, – хриплый шепот окутал ее словно мягкое облако. Она растворялась в нем и своих ощущениях.
Он склонился к ней и принялся осторожно целовать щеки, скулы, глаза.
– И я тебя очень люблю, – успела она ответить до того, как Иван накрыл ее губы своими. Ее сердце остановилось на мгновение и с размаху врезалось в ребра, разлетаясь на миллионы осколков.
Прикрыв веки, Иван целовал ее нежно-нежно, выражая все свои искренние чувства. Постепенно углублялся, волнуясь, как в первый раз. Сжимая в руках любимую женщину, он не хотел даже думать, что будет если она опять исчезнет.
– Как же я по тебе соскучился.
Голос, с присущей только ему хрипотцой, эхом вибрировал в каждом потаенном уголке сознания Виктории. Тело послушно отзывалось на этот тембр сладкой дрожью поднимаясь от кончиков пальцев. Язык, пылко ласкающий глубины ее рта, сводил с ума. Она трепетала от нетерпения и, как могла, отвечала на поцелуй. Чувствовала таящуюся силу, готовую вырваться из-под контроля в любой момент.
Не прерывая поцелуй, Иван зарывался пальцами в волнистых локонах. В груди распирало от переполнявших эмоций. Близость желанной женщины кружила голову, хлеще любого алкоголя. Желание обладать ей сжигало изнутри, но он не хотел торопиться и поддаваться потребностям тела. Гораздо важнее было то доверие, что между ними возникло.
Виктория так соскучилась по нему, истосковалась долгими бессонными ночами, что больше не хотела ждать и сама решила сделать первый шаг. Обвила шею Ивана руками и крепче прижалась к мускулистой груди. Отбросив смущение, принялась торопливо расстегивать пуговицы на его рубашке.
Иван оторвался от припухших губ и принялся осыпать влажными поцелуями гладкую кожу шеи, скользнул выше и провел языком по ушной раковине, опаляя горячим дыханием. Нежно поглаживал спину ладонями, незаметно избавлял Вику от ненужной одежды.
От его искусных прикосновений у Виктории захватывало дух, а тело помимо ее воли плавилось в сильных мужских руках. Тепло, зародившееся внизу живота, волнами распространялось по телу, наполняя каждую клеточку трепетом и восторгом. Пламя желания разгоралось внутри с невероятной скоростью, стирая все границы и запреты, пробуждая в ней истинную женщину, сексуальную и соблазнительную.
Справившись, наконец, с пуговицами, она распахнула рубашку и положила ладони на обнаженную грудь Ивана. Услышала его сдавленный вздох и довольно улыбнулась, осознавая, что между ними ничего не изменилось. Они как и прежде вспыхивали от одного прикосновения друг к другу. Виктория больше не сдерживала себя, с упоением гладила накаченный торс, чувствуя, как бешено бьется сердце любимого мужчины.
Иван глухо рычал, но принимал правила ее игры, позволяя беспрепятственно изучать каждый мускул на своей груди, но взамен жадно терзал сочные губы, заставляя признать его единоличную власть.
Получив полную свободу действий, Вика заскользила губами по его шее, плечам, груди, с восхищением отмечая, как тысячи мурашек рассыпаются по коже. Неповторимый солоноватый вкус сносил крышу и заставлял дрожать от возбуждения.
Иван уверено снял с Виктории бюстгалтер, сорвав хриплый стон, когда ее обнаженная грудь коснулась его груди. Шумно выдохнул и судорожно вздохнул, голова кружилась, легкие сковывали приятные спазмы. Ему с трудом удавалось усыплять свои животные инстинкты. Не размыкая объятий, подвел Вику к кровати и, бережно уложив на постель, стянул трусики.
Виктория забралась чуть выше и, приподнявшись на локтях, наблюдала за тем, как Иван раздевается. Его подтянутое тело казалось совсем идеальным. Воздух в комнате наэлектризовался до предела. Дикое, неуправляемое желание пробралось в каждую клеточку организма. От предвкушения продолжения перехватило дыхание, она до безумия хотела почувствовать Ивана в себе.
Он, словно услышав ее желание, опустился на кровать рядом с ней, обдавая жаром кожи. Вновь приник к приоткрытым манящим губам, даря долгий, тягучий поцелуй. Руки неторопливо исследовали тело любимой женщины, чуткие пальцы уверенно скользили по ребрам, вырисовывая причудливые узоры, не пропуская ни сантиметра. Иван старался быть ласковым, но страсть пьянила сильнее шампанского. С каждой секундой он хотел Вику все больше и больше. Возбуждение жидким огнем бежало по венам, сжигало изнутри и распаляло желание. Он касался ее везде, блуждая по бархатистой коже и мягко массируя подушечками пальцев. Виктория чутко отзывалась на каждое движение, тем самым приводя его в неописуемый восторг.
Иван безошибочно находил самые чувствительные участки, о существовании которых она давно забыла. Зарываясь в его коротких волосах, часто перебирала пальчиками и гладила все, до чего только могла дотянуться. Его дыхание обжигало, страстно впивающиеся губы оставляли на ней влажные отметины, добавляя новые оттенки в палитру тех восхитительных ощущений, что дарили его ловкие руки.
Плавно скользя языком от шеи к ключице и ниже, Иван наконец добрался до заветной цели. Осторожно обхватив ладонями два упругих полушария, услышал томный призывный стон и страстно прильнул губами к возбужденно торчащим соскам, поочередно засасывая то один, то другой.
Вика замерла, судорожно хватая ртом воздух, задрожала и инстинктивно выгнулась навстречу. Громко вскрикнула, не ожидая, что наслаждение окажется настолько острым и ярким. Ее тело больше ей не принадлежало, а жило своей собственной жизнью, отзываясь на каждое, даже самое невинное, прикосновение. Мощные импульсы пронзали нервные окончания. Кровь мгновенно устремилась к низу живота и, нагревшись за доли секунды, ритмично запульсировала.
Тело Ивана дрожало от нетерпения. Хотелось растянуть наслаждение, но он понимал, что долго не продержится – слишком соскучился. Не отрываясь от аппетитной груди, спустился рукой по животу. Мягко развел ее ноги в стороны и, не встретив сопротивления, аккуратно провел по промежности пальцами. Почувствовав, какая она горячая и влажная, он готов был накинуться на нее, будто изголодавшийся зверь, взять грубо и жестко, но вместо этого бережно, с особым трепетом поглаживал ее слегка подрагивающую плоть. Уверенно водил по краю, не давая сорваться вниз.
Вика затаила дыхание, стала как оголенный нерв, каждое его касание отдавалось ослепительной вспышкой перед глазами, вынуждало протяжно стонать от болезненного удовольствия. Изнывая от нетерпения, едва могла дышать, на ее коже не осталось места, которое не горело бы огнем от его губ и рук.