В тот день Большой зал закрыт для посетителей, и лишь три гостя из Франции разглядывали картины. Секретарь на цыпочках приблизились к ним и замерла. Взгляды французских экспертов были прикованы к картине Дега «Голубые танцовщицы». Самый старый из них, слегка сгорбленный и весь седой, вздыхал от восхищения. Его глаза сияли, и из уст вырывались короткие реплики: «Восхитительно! Великолепно!» Трое коллег были того же мнения.
Людмила была уже в двух шагах от Валентины Семеновны, как старик обернулся к замдиректору.
– Это замечательная работа! – раздался восторженный голос старика, профессора Национальной галереи Жана Курье. – У меня не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение. У вас прекрасная коллекция картин французских импрессионистов. Ваши меценаты Щукин, братья Морозовы, которые собрали такие произведения, должны быть национальными героями. Так, по крайней мере, отнеслись бы к ним во Франции.
В душе Валентина Семеновна была согласна с ним, но высказать свое мнение не могла. Она знала: за иностранцами следят сотрудники КГБ и их агенты. Нет, она не боялась потерять должность, просто ей не хотелось лишиться любимой работы, без которой она не мыслила свою жизнь.
Кажется, Курье догадался, почему его советская коллега промолчала о меценатах, которых коммунисты считали врагами социализма. Поэтому он сменил тему и поведал о том, как в молодые годы водил знакомства с художниками-импрессионистами, которые тогда не были никому знакомы. А нынче их картины самые дорогие в мире. «Это было в Париже в начале двадцатого века. Кто бы мог подумать, что спустя полвека их вознесут до уровня гениев? А ведь тогда их творчество не понимали, даже смеялись над ними, называя сумасшедшими. С трудом, за гроши им удавалось продать свои работы. Таковы парадоксы судьбы».
– Вы счастливый человек, – восхитилась Валентина Семеновна. – Надеюсь, вы расскажите нам об этих встречах?
– Для такой очаровательной дамы с большим удовольствием. Более того, скоро выйдут мои воспоминания. Я вам пришлю эту книгу. Ну что, пойдемте дальше?
И в это самое время, когда гости направились к полотну Ван Гога, замдиректор услышала за спиной шепот секретаря: «Сейчас звонила ваша соседка Оля, она сказала, что объявилась ваша сестра – Лена. Сейчас она у вашей мамы». Валя громко воскликнула:
– Этого не может быть!
Изумленные гости обернулись. Валентина Семеновна была в растерянности.
– Госпожа Антонова, у вас что-то случилось? – спросил Курье.
Она быстро овладела собой, стараясь скрыть волнение, и ответила, что ничего особенного.
– Госпожа Антонова, ваше лицо говорит мне, что у вас случилось что-то серьезное. Если вам необходимо покинуть нас, то прошу, не откладывайте это. Мы не обидимся, тем более ваши помощники – опытные специалисты и могут дать любую информацию.
– Вы извините меня, – сказала тогда Валентина Семеновна, – в самом деле вы правы. Сейчас мне передали невероятную новость, от которой я не могу прийти в себя. Дело в том, что сорок лет назад в десятилетнем возрасте пропала моя сестра. Это случилось в пустыне Средней Азии. И вот сейчас она объявилась в Москве, у моей мамы.
Такая новость потрясла и гостей, и сотрудников музея, и все обменивались взглядами. А старичок Курье сразу устремился к ней, сжал руку и поздравил с таким удачным событием.
– Это, должно быть, удивительная история, хотелось бы узнать подробности. Надеюсь, вы нам обо всем расскажете после встречи с сестрой?
Валентина Семеновна была так тронута, что на ее ресницах выступили слезы. Она еще раз извинилась, и они с Людмилой спешно покинули зал.
Уже поднимаясь по лестнице, Валентина взяла секретаря под руку и попросила рассказать о телефонном разговоре до мелочей. Шли они так быстро, что не заметили, как очутились в приемной комнате. Зам директор открыла дверь своего кабинета и там же остановилась со словами:
– Так волнуюсь… все это так невероятно, что никак не укладывается в моей голове.
– Я и не знала, что у вас есть сестра. Может, расскажете, как она пропала?
– Это случилось так давно, и мы уже забыли про нее. После расскажу, да и мы сами не знаем, как она исчезла. Ну ладно, я побежала, что-то сильно волнуюсь. Так много мыслей, вопросов, что голова идет кругом. Я не представляю, как она выглядит сейчас, ведь я помню ее девочкой.
– Может, дать валерианки?
– Не надо, без нее обойдусь. Это приятное волнение.
– Только не плачьте много, а то глаза будут красные. Я вас провожу.
Валентина Семеновна взяла сумочку, и они спустились во двор со служебного входа. Белая «Волга» оказалась пустой, и секретарша нашла водителя в комнате охраны, где он играл в шахматы с двумя милиционерами.
Валя села на заднее сидение и сказала:
– Алексей, отвези меня к маме.
Всю дорогу Валя только и думала о предстоящей встрече с сестрой. А что она знает о ней? Сейчас ей, должно быть, пятьдесят один. Лена была похожа на маму, значит, у нее ее черты лица, правда, должно быть, одета по-современному: косметика, прическа. Что еще? Не исключено, что Лена окончила школу на одни «пятерки», ведь была всегда «отличницей». Также не исключено, что сестра стала человеком науки или что-то в этом роде. Но почему она не объявилась раньше? Совсем странно и непонятно. И перед взором Вали всплыли ее детские годы после той трагической поездки родителей в Среднюю Азию. Те дни запомнились ей хорошо. В доме все плакали, а когда папа приехал из пустыни один, то у мамы началась истерика: она ходила по комнате и что-то кричала. Потом были похороны бабушки. И когда дети поинтересовались, куда делась Леночка, то опять все плакали: и мама, и папа, и дедушка. Но папа верил, что милиционеры найдут ее, потому что человек не может так просто исчезнуть. И с того дня Валя часто видела во сне огромную страшную пустыню. Потом умер дедушка, и вскоре ее папу отправили в очень долгую командировку, строить новый завод в Сибири, так говорила им мама. И лишь спустя два года, когда Валю не приняли в пионеры, как дочку врага народа, дети узнали правду об отце. Оказывается, его расстреляли. После этого жизнь стало совсем тяжелой: еды не хватало, одевались бедно. Но Валя и Петя верили, что славная советская милиция все равно разыщет их сестру. И снова дети заговорили о Лене, уже в старших классах, хотя сами чувствовали, что с каждым годом все меньше надежды на встречу с сестрой. Однако мама уверяла: Леночка жива и непременно вернется, только нужно ждать. Вся эта история казалось загадочной, таинственной, и однажды Валя с Толей сами решили раскрыть эту тайну, начитавшись рассказов о Шерлоке Холмсе. Для начала дети изучили географию той местности и в библиотеке собирали разные сведения о Кара-кумах. На втором этапе они приступили к расспросу мамы о самом исчезновении, даже пытались восстановить ход событий по часам. Мама рассказала, как их отец с геологами искал Лену в пустыне. Еще предоставила большую пачку милицейских справок из разных городов Средней Азии с одинаковым ответом: «Пока ваша дочь не найдена». Однако все эти данные так и не внесли ясности в дело, и поиск зашел в тупик.
Последний запрос о Лене мама сделала, когда Вале уже было тридцать два. И в этом году она защитила кандидатскую и родила второго ребенка. Постепенно стали забывать о сестре, и лишь фотографии в альбоме хранили память о ней.
Валя не любила вспоминать детские годы: после потери сестры их жизнь круто изменилось. Вот и сейчас, когда они всплывали в памяти, по щекам текли слезы. Водитель Алексей увидел ее лицо в зеркальце салона и не смог промолчать.
– Валентина Семеновна, у вас какие-то неприятности?
– Ты что-то спросил? – очнулась она и вынула платочек из сумочки. – Ах да, у меня слезы… Все хорошо – это слезы радости. Оказывается, моя родная сестра объявилась спустя сорок лет после исчезновения. Представляешь? Я тебе после расскажу. Сейчас мне трудно говорить.
– Это интересно! – удивился Алексей и даже свистнул.
Машина затормозила у подъезда.
Уже у маминых дверей Валя представила себе, как сейчас она крепко обнимет сестру и они будут долго плакать, и ее глаза наполнились слезами.
Дверь открыла Оля, которая сияла от радости. Когда в прихожей Валя снимала туфли, подружка тихо ее предупредила:
– Сейчас ты увидишь ее и не поверишь своим глазам.
Этим словам Валя не придала смысла.
Но едва Валя вошла в комнату, как застыла у порога, широко раскрыв глаза. Увиденная картина ее сразила. Мама лежала на диване, а рядом стояла улыбающаяся женщина в длинном азиатском платье. И еще: лицо загорелое, в морщинах, а лоб повязан цветастым платком. Валя никак не могла поверить, что эта женщина и есть ее родная сестра. Валя оказалась в замешательстве, ведь она ждала другого человека. И ей не хватило сил, чтобы броситься к ней в объятия.
Зато лицо Лены сияло от счастья, и по нему текли слезы. Это была ее родная кровь, и Лене этого было достаточно, чтобы с радостью кинуться к сестре. Они крепко обнялись.
Валя тоже плакала, испытав к ней лишь жалость: «Бедная сестра, бедная сестра, что они сделали с тобой». По ее азиатскому наряду Валя догадалась, из каких краев она явилась сюда. «Какая ужасная судьба!» – вторила она себе, и слезы лились еще сильнее. Лена же плакала громко, прижавшись к ней лицом. И все целовала и целовала ее беленькое лицо с приятным запахом духов и не могла налюбоваться родной, красивой сестренкой.
– Валечка, вот какая ты! Красивая! Умная! Ты на папу похожа, – сказала Лена с азиатским акцентом, и почему-то этот акцент, словно скрежет прозвучал в душе Вали. «Бедная сестра! Наверное, и у самой Лены душа разрывается от обиды, что ее жизнь сложилась так уродливо».
Лена же изучала сестру с восторгом. Какая она модная, важная! И Лена не сомневалась, что сестра любит ее столь же сильно, хотя видом и умом Зухра сильно отстает от нее.
Лена села рядом с мамой и вытерла лицо рукавом платья.
Валя лишь теперь заметила ее детей за столом. Их русская тетя подошла к ним, и они встали, оба смущенные. Дочка Айгуль была похожа на мать, и те