Однако вскоре Алина стояла у трельяжа и красила глаза и губы.
Уже в комнате она спросила у Пети, который с дочкой на диване разглядывали книгу про животных.
– Ты, наверно, голоден, кушать хочешь?
– Потерпи немного, сейчас я сготовлю яичницу с колбасой. А пока мы будем пить кофе и узбекское вино.
– Хорошее вино очень кстати.
Алина принесла на маленьком подносе два красных фужера и села рядом.
– У тебя все в порядке? – спросила она, загадочно улыбаясь, – Обычно ты звонил мне, да и чем-то взволнован – глаза светятся. Когда любишь человека, то сильно чувствуешь его настроение.
– Ты права. Сегодня я рассказал о тебе маме. Мы говорили долго и подробно. От мамы у меня нет секретов: мы понимаем друг друга, как близкие друзья.
– И что же сказала Надежда Николаевна? – и женщина затаила дыхание.
– Мама поняла наши чувства и мысли.
– Я тоже рада этому. Как приятно услышать такое.
Алина поцеловала его губы и выпили вино под звон хрусталя. Далее Петя вспомнил еще об одной новости и рассказал о сестре Лене.
– Завтра вечером Лена приедет в Москву, и я должен ее встретить. Мама хочет, чтоб сестра задержалась здесь как можно дольше и поставила перед нами сложную задачу: вытащить сестру из того мира, где говорят только о деньгах, тряпках, о вкусной еде и о богатых свадьбах. Мы должны убедить Лену, что все это не может быть смыслом жизни культурного человека. Для этого Лена должна познать искусства. Не знаю, сможем ли мы это сделать, ведь она будет бывать здесь наездами.
– Да, нелегкая работа вам предстоит, но идея Надежды Николаевны мне нравится. Только так, на основе духовного единства, Лену можно вернуть в семью.
– Я рад, что ты с нами. Но тут возникла проблема. Алина, мы с тобой хотели провести отпуск в Крыму, – и голос Пети поник – к сожалению, у нас не получится. Дело в том, я и Валя, по очереди, должны водить сестру по музеям, выставкам, на концерты, в театр, и даже на природу. Надеюсь, ты не обидишься.
– Я все понимаю – ни в коем случае. Мне тоже хотелось быть полезной в этом деле.
– Какая, ты у меня, замечательная. На твоем месте моя жена устроила бы такой скандал. Извини, что при тебе упомянул о ней, просто, иногда хочется поделиться своей болью.
– Говори обо всем, что у тебя на душе. Ведь я твой близкий человек.
И внезапно Алина вспомнила о яичнице. Вскочив с дивана, она кинулась на кухню с возгласом: «Там уже горит!» Петя и Наташа стали смеяться. И через минуту Алина вернулась с черной яичницей на сковородке, показая Пете:
– Вот видишь, какая я никудышняя хозяйка, а ты хочешь взять меня в жены. Тебя это не пугает?
– Совсем нет: мне жена-кухарка не нужна.
Алина ушла на кухню готовить новую яичницу.
Потом смотрели по телевизору кино, и Наташа заснула на диване. Петя поднял ее на руки, отнес в спальню и уложил на кроватку. Когда он вернулся в столовую, Алина закрыла дверь и включила торшер. Комната погрузилась в полумрак. Затем включила магнитофон, и танцевали вальс, шейк. И уже уставшие они вернулись к дивану и погрузились в объятия.
Петя вернулся домой поздно, было около десяти. Дверь открыла Людмила с недовольным лицом.
– Где ты был, от тебя пахнет вином. Опять творческие посиделки, новые друзья?
– Ты права, познакомился с одним талантливым поэтом, – нехотя пробормотал муж.
Петя сказал жене почти правду: и в самом деле вместе с Алиной он был у одного поэта, правда, три дня назад.
Жена в цветастом халате последовала за ним в столовую, где муж расположился в кресле и взял со столика «свежую» прессу:
– Последние годы ты зачастил по гостям и стал меньше времени уделять семье.
– Это тебе так кажется. Раньше мы ходили в гости только к известным писателям, художникам, артистам. Но со временем я стал замечать, что некоторые из них лишь популярны, но не талантливы. Да и скучно с ними: они почти не развиваются и живут прежней славой. Поэтому предпочитаю молодых, которые ищут что-то новое.
– Зачем ходить к этим молодым, – сказала Людмила, – ведь еще неизвестно, кто из них станет знаменитостью.
– Я давно замечаю, что само искусство тебя мало интересует. На самом деле тебе влечет слава авторов, чтобы хвалиться перед подругами о своих связях. Разве не так?
От таких слов лицо жены стало злым:
– Ты о себе очень высокого мнения. Я тоже разбираюсь в искусстве, литературе, но у меня свои взгляды.
– Это хорошо, когда люди имеют свои взгляды. Но, чего стоят эти взгляды, если у тебя поверхностные знания и не понимаешь их сути. Об этом мы говорили десятки раз.
– Я не позволю себя унижать, – вскрикнула Людмила.
– Неужели ты не видишь, как уже десять лет мы едем в разных поездах жизни, и расстояния между нами становятся все больше и больше. И с каждым годом твой поезд все отстает и отстает, потому что ты не развиваться. Я много раз пытался сократить этот разрыв, но ты этого не желаешь. Счастливая семья едут на одном поезде. Теперь я бессилен изменить твой духовный мир. Да и надоело мне быть учителем, все-таки я муж.
– Ты выпил лишнее. И не надо морочить мне голову своей философией и портить настроение, – голос жены стал выше.
Петр почувствовал, что сейчас Людмила устроит скандал, и ушел на кухню, где муж сам приготовил чай с лимоном. После заглянул в комнату сына, и они немного поговорили о делах Вадима. За письменным столом сын не был расположен к разговору и отвечал как-то вяло. Петя заметил, что сын более открыт к матери, чем к нему. Вероятно, взгляды матери ему ближе. Это пугало отца. Его жена смотрела на жизнь проще и не раз говорила сыну: «Стремись к славе, к благополучью и если на этом пути тебе будут мешать такие понятиях, как честность, то их можно иногда обойти. При этом ты все равно останешься культурным человеком».
А остальные полчаса до сна Петя решил посвятить прессе, за это время и дочь вернется с вечера. В спальне, за письменный столом, он принялся за «Известие». В это время в комнату вошла жена и села на кровать.
– Я слышала, завтра приезжает твоя сестра? – спросила Людмила. – Она к нам надолго?
– Пока на месяц, а там видно будет.
– От Инны я узнала, что вы хотите поднять у Лены культурный уровень. Но ведь это невозможно, она забитая, отсталая. Да и зачем это, ведь она не молода?
– Так хочет мама.
– Наверно, она хочет оставить Лену в Москве, то есть прописать в своей квартире?
– Если сестра захочет, то может остаться. Мама будет только рада. А что это так беспокоит тебя?
– Я думаю о судьбе нашего сына, Вадима. Мы же уже договорились с твоей мамой, что после свадьбы Вадима, молодожены будут жить с бабушкой. И вообще, это будет его квартира. Но, если Лена останется в Москве, то как быть…? Не пойдет же наш сын жить на квартиру. Как-то стыдно: сын профессора и…
– Ах, вот к чему ты клонишь. А почему молодым не пожить какое-то время в семейном общежитии или снять квартиру? И не вижу в этом ничего зазорного. Во-вторых, это мамина квартира и ей решать такие вопросы.
– Может, ты поговоришь с мамой. Пусть Лена живет у себя в ауле, ведь она там счастлива. Сама об этом сказала. А если вы дадите ей культуру, то Лене захочется остаться в Москве навсегда. А говорю так, потому что благополучье сына мне дороже всего.
– Ах, вот ты о чем! – и впервые глянул на жену с презрением. – Ради маминой квартиры, ты хочешь оставить нашу сестру необразованной, забитой и лишить ее настоящего счастья? Это же подло, ведь у Лены такая ужасная судьба…
– Но ведь Лена сама сказала, что она довольна своей жизнью. Пусть там и остается.
– Ты прекрасно знаешь, что пока сестра не осознает этого, и ты решила воспользоваться ее отсталостью. Ты все верно рассчитала: став культурной, Лена захочет остаться в Москве. Тогда Вадиму не достанется мамина квартира. На несчастье моей сестры, ты хочешь устроить жизнь нашему сыну, хотя у него все есть. Тем более эта квартира принадлежит ей по праву.
– Интересы сына мне дороже всего, чем эти красивые слова о культурности, о благородстве. Между прочим, это и твой сын.
– У всех людей есть дети и это не может быть оправданием подлости. А насчет Вадима теперь ты можешь не волноваться. У нас четыре комнаты и одну отдадим молодоженам.
– А где будет спать Инна? В гостиной, на диване?
– Нет, в нашей спальне.
– Не понимаю, а ты где будешь – на веранде что ли? – усмехнулась жена.
– Обо мне не беспокоиться. После этого разговора у меня нет сил жить с тобой. Уже давно мы чужие людьми, и я терпел тебя ради детей. Я ухожу из дома. Больше не могу…
От такой новости красивые глаза Людмила стали еще больше. Слова мужа сразили ее словно молния. Для нее это оказалось полной неожиданностью. А ведь Людмила была уверена, что муж никогда не бросит красивую жену.
И лишь спустя минуту Людмила с трудом выдавила из себя:
– Нет, не может быть, – голос был сдавлен. – Мы жили хорошо, без серьезных скандалов, я ни разу не изменяла тебе…
– Мы смотрим на этот мир разными глазами.
После таких признаний у Пети на душе стало легко, словно скинул с плеч тяжелый груз. Однако еще предстояло очень трудный разговор с детьми.
Первые уроки
Весь путь до Москвы, Лена учила дочь русскому языку. Она заучивала слова и целыми фразами. Айгуль обладала цепкой памятью и за три дня усвоила много слов.
На перроне Казанского вокзала ее ждал брат, который махнул им рукой. Они обнялись, затем дядя Петя взял у них сумки и в толпе двинулись к выходу. «Я так рада снова видеть Москву» – с восторгом сказала Лена, следуя за братом.
Через полчаса такси доставил их к поезду дома, у фонтана с рыбкой. И в прихожей Лена вновь очутилась в объятьях мамы и сестры.
Уже вечером, за круглым столом Лена рассказала родне о том, как ее встретили дома, и каким образом Жасан воспринял весть о ее встрече с мамой. «Когда муж услышал это, то долго молчал, и я испугалось, как бы его сердцу не стало худо, – вспоминала Лена с веселым лицом. – А взрослые мои дети были так поражены, что застыли с открытыми ртами и не могли поверить, что их мать – русская, пока их отец не кивнул им головой». Лена, увлеченная разговорами, совсем забыла о подарках, и Айгуль шепнула ей на ухо. И тут Лена вскочила с места и кинулась в прихожую. Там и