А пока за день до отъезда у Надежды Николаевны собралась вся семья. Пришли дети Вали, ее супруг и лишь не было детей брата. Зато они впервые увидели Алину с ее дочкой. Петя был слегка расстроен, что его дети так и не пришли к бабушке. Было очевидно: Вадим и Инна еще хранили обиду на отца.
Лена внесла в комнату золотистый плов, и большое блюдо украсило середину стола. И в ту самую минуту кто-то позвонил в дверь. Оля открыла дверь и воскликнула: «Ой, наконец-то! Мы заждались». Петя услышал голос дочери, вскочил с места и – в прихожую. Там он крепко обнял Инну.
– Спасибо, что пришла. Я очень рад. Жаль, что Вадим не нет. Наверно, он все еще держит на меня обиду, а может быть, какое-нибудь срочное дело…
– Папа, он не придет. Ты сам знаешь, почему.
– Да, я понимаю. Это из-за маминой квартиры, – тяжело произнес отец.
Когда Инна с отцом появились в гостиной, все обрадовались. Сначала Инна обнялась с бабушкой. Прежде чем поцеловаться с тетей Леной, она сделал изумленные глаза:
– Тетя Лена, вас просто, не узнать, вы стали почти москвичкой, на вас модное платье, только брови надо подправить – этому я вас научу. И еще, нужна вам короткая прическу, сейчас это в моде.
– Что ты, что ты, с такой прической муж не пустит в дом.
Только с Алиной Инна не стала целоваться, хотя та потянулась к ней. Это была их первая встреча – они с интересом разглядывали друг друга. К ее удивлению, Алина оказалась не столь красивой, как ее мать.
Инна села рядом с Айгуль, которую тоже было не знать: в модной юбке, яркой блузке, и все такая же стеснительная. Две недели назад они уже виделись на даче тети Вали. Туда Инна ездила с отцом. Тогда они ходили в лес за грибами, и такие прогулки очень понравились гостям. А затем была поездка в Ленинград, в самый красивый город страны, где они провели пять дней.
Когда вспоминали о дачных днях, Алла, дочь Вали, рассказала о забавном случае:
– Как-то раз мы вернулись из леса, и тут началась гроза. Айгуль и тетя Лена сидели за столом и читали книгу. Вдруг раздался сильный гром, и от испуга Айгуль спряталась под столом. Тетя Лена стала успокаивать ее, мол, не надо этого бояться, это лишь гром. Айгуль вышла. Но стоило вновь загреметь, как опять ее занесло под стол. И так три раза.
Было забавно, и бабушка спросила у внучки:
– Ты все еще боишься грома или привыкла?
– Все равно страшно.
– Тетя Лена, а когда вы приедете к нам в следующий раз? – спросила Алла.
– Не знаю, как муж отпустит.
– А вы приезжайте с мужем.
На это бабушка усмехнулась и сама разъяснила: Жасан не приедет сюда, потому что боится, что здесь его арестует милиция. А про себя подумала: «Лучше бы этому Чингиз-хану не являться в наш дом. Он причинил нам такое ужасное горе, что я не смогу простить». Однако внук Игорь смотрел на это другими глазами и подал необычную идею:
– Конечно, Жасан заслуживает наказания. И не смотря на это, пусть приезжает в Москву. Когда он увидит красоту нашего города, то его отношение к тете Лене измениться, и она сможет чаще бывать здесь.
А внук прав, решила про себя Надежда Николаевна.
– Скажи Жасану, пусть приезжает, – согласилась бабушка. – Его никто не арестует. Пусть тоже увидит Москву, погуляет по лесу, надеюсь, это тронет его душу. И тогда в сердце бывшего кочевника будет меньше дикости.
На другой день Валя и Петя провожали сестру на вокзале. Перед выходом из дома Лена и ее дочь снова надели свои национальные платья и сплели волосы в косу. Они стояли возле вагона. Валя обняла племянницу, и та призналась, что ей грустно уезжать, хотя соскучилась по отцу, сестрам, братьям.
А брат обратился к Лене.
– Мы подобрали для вас книги. Вам нужно много читать. Когда закончите эти, то мы вышлем новые.
От благодарности глаза сестры сверкали:
– Спасибо вам: мы хорошо отдохнули, узнали много любопытного. Признаюсь, в самом начале было как-то скучно, и я не могла понять: ради чего все это делается? И тогда мне подумалось, может быть, все это лишь за тем, чтоб на людях выглядеть модным? Даже стало обидно, что наша родня нас заставляет заниматься такой «глупостью». Но я терпела, и все ради мамы. Теперь хочу сказать обратное: как хорошо, что послушались вас. Все это начинает нам нравиться все больше и больше. На самом деле искусство, литература намного интереснее, чем женские сплетни и пустые разговоры.
– Это лишь первые шаги, – пояснила Валя. – Дальше будет еще интереснее. Да, мы купили вам пластинки и забыли спросить: у вас дома есть проигрыватель?
– Нет, но я сама куплю в райцентре. Это вещь у нас не дефицитная. Не то что телевизор: надо в очереди постоять, и еще дать взятку заведующему магазина.
– Это просто безобразие! – возмутился брат, и в это время проводник объявил посадку.
Прощаясь, Лена сказала брату: «Твоя Алина мне понравилась: она живая, умная, простая, не то что Людмила – красивая, но какая-то холодная.
– Спасибо, я непременно передам твои слова. Ей будет приятно.
Другими глазами
На третий день поезд доставил их до станции Чирак. Оттуда они поехали в райцентр на маленьком желтом автобусе. Старая машина была не раз крашена и имела неприятный вид, чего прежде не замечали глаза Лене и ее дочки. Кроме всего в двух местах оказались выбиты стекла и вместо них – фанера, да и чехлы были совсем засалены. И Айгуль в новом розовом платье не хотела садиться на такое сидение, но Лена все же велела сесть. До райцентра час езды, и как объяснить пассажирам, почему дочь стоит, когда есть свободные места.
Райцентр, который раньше казался им самым красивым местом, теперь выглядел убогим: с грязными улицами и серыми кирпичными домами.
Далее до аула добирались на тележке трактора. С низкими бортами, его пол был грязный и чтобы смягчить тряску по ухабистой дороге, шофер – их сельчанин Салим – постелил сена.
В село прибыли вечером. Трактор остановился возле дома. Салим открыл задний борт, и мать и дочь спустились на пыльную дорогу. В благодарность Зухра пригласила шофера в дом, на чай, хотелось угостить конфетами, – тот отказался, его ждали дома. Тогда Зухра положила ему в руку горсть конфет и сказала: это детям.
Увидав бабушку, дети с радостными криками кинулись к ней. Они знали: она непременно привезла им сладкие подарки. Окружив ее, стали обнимать и первым делом спросили о гостинцах. От радости Зухра расплакалась, ведь она соскучилась по ним. На шум детворы из дома вышел Кират, и невестка из кухни. Сын крепко обнял мать и занес вещи в дом. Когда целовались с невесткой, та сразу заметила свежее лицо матери и крашенные лаком ногти. И ко всему, от свекрови шел нежный аромат духов, который отличался от дешевых.
Они вошли в дом. Здесь было прохладно и, как всякий дом, имел свой запах, по которому мать соскучилась. Все расселись вокруг низенького стола, и мать принялась расспрашивать о здоровье каждого. Оказалось, все живы, здоровы и она облегчено вздохнула.
– Где ваш отец? – спросила мать у сына.
– Он в чайхане, с мужчинами сидит.
С наступлением темноты Жасан вернулся домой. Жену свою приветствовал сухо и уселся напротив нее. Лицо мужа выражало недовольство: все-таки они задержались на неделю. И муж стал переживать: всякие тревожные мысли лезть в голову. Теперь же Жасан был спокоен: жена дома и все как прежде.
– Мы задержались там, так как маме стало плохо, – соврала Лена, и в душе стало неприятно.
Пока Зухра говорила о поездке, Жасан разглядывал жену из-под густых седеющих бровей. Ее помолодевшее лицо не ускользнуло от острого взгляда мужа. Она стала светлее и еще более походила на русскую. Жасан не мог понять, как это ей удалось сделать. То ли у женщин есть краска такая или русский климат повлиял? Затем ему в глаза бросились ее крашеные ногти – это немного расстроило мужа. Что скажут люди, ведь она немолодая и не какая-нибудь городская модница. Судя по всему, в Москве ей было хорошо, решил муж, и потому она не спешила домой. Да и это видно по ее настроению: стала чаще улыбаться.
– Наши подарки пришлись по душе твоей родне? – спросил Жасан.
– Все были довольны и в благодарность прислали тебе радио, – и маленькую коробку поставила перед мужем.
– Это такое радио? – поразился он, и лицо стали мягче. – Ведь меньше книги. Его можно и в карман положить. Надо же, до чего люди додумались.
В это время в комнату вошел средний сын Сулейман. Он был у друга и там узнал о приезде матери. Лена крепко обняла его, оба соскучились, ведь никогда прежде они так долго не разлучались. Сын сел рядом с отцом. От него шел запах спиртного, и мать закачала головой, осуждая его:
– Сынок, не увлекайся таким делом, из-за этого многие русские становятся больными, там их называют «алкашами». Говорят, излечиться очень трудно.
– За него не беспокойся, – заступился отец, – у него голова на месте. Сулейман, глянь сюда, какое маленькое радио. Даже можно сидеть на лошади и весь день слушать. Надо показать его в чайхане – люди сильно удивятся.
У Сулеймана загорелись глаза, и он принялся крутить кнопки. В следующий раз мать обещала ему привести такую же.
На другой день по случаю возвращения Зухры с «больницы» собралась вся родня. Еще с утра Кират зарезал барана, и туша висела на дереве. Весь день женщины готовили всякие блюда: из мяса, из теста. Был еще плов, однако это мужское дело, и за него взялся старший сын Жасана. С большой шумовкой в руке он крутился возле большого казана: говорят, настоящий плов может сготовить только мужчина.
Гостей собралось много: мужчины и женщины сидела на полу в разных комнатах.
У мужчин самым старшим являлся дядя Халил, и потому он восседал на почетном месте – подальше от двери. Совсем давно этот человек был женат на веселой, озорной Юлдуз, которая безумно влюбилась в Касыма. Потому их разлучили. Три года эта тайна оставалась под замком. И все же Халилу донесли. Многие полагают – это дело рук свекрови, которая возненавидела Юлдуз за вольный нрав. А случилось это в тот год, когда умер Касым от какой-то болезни, весь исхудав, как палка. Тогда свекровь уже не могла молчать, зная, что между ее сыновьями уже не будет кровопролития.