Там была Тася…
Она раскладывала вещи и двигалась скованно и бесшумно, как будто могла кого-то побеспокоить. Несколько секунд я наблюдал за ней, потом стукнул в деревянный наличник костяшками пальцев. И тут же сунул голову в щель: пусть сразу поймет кто и прогонит, если я сделался ей невыносим. Но вот чудо – Тася не отпрянула, не вздрогнула, а легонько мне улыбнулась. Сразу стало легче дышать.
– Ты больше не боишься меня, Тась? – Глупейший вопрос, брякнул что ни попадя.
Тася вот тоже удивилась, повела худенькими плечами:
– Я и не боялась никогда… ну, разве что в первый момент, когда думала, что это… Можешь войти, если хочешь.
Я неловко вступил в пространство пещеры, из тени туннеля на яркий свет, пробормотал:
– Мерзкий видок, да?
Вообще-то я имел в виду покрывавшие мои руки и шею розоватые рубцы – к утру они исчезнут без следа, – но Тася поняла меня иначе.
– Вот и нет. Если бы я не знала Печерского, – она слегка содрогнулась, – то сказала бы, что ты очень красивый. Хотя не понимаю, зачем парням быть красавцами, в этом даже есть что-то неправильное!
– Я же не виноват! – вскричал я, внутренне ликуя, что она оттаивает на глазах.
– Конечно же нет! Но ты и прежде был ужасно симпатичный, я всегда стеснялась даже идти с тобой рядом!
Я удивился, но решил не развивать эту скользкую тему. И спросил:
– Ты рада, что будешь жить в нашем лагере?
– Конечно! Я так мечтала пожить здесь еще прежде, когда ты только рассказывал про это место, но это казалось невозможным, мы ведь не такие, как вы.
– Да какая разница! – Я был в восторге, решив, что она уже тогда хотела быть ко мне поближе. Вконец осмелел и спросил:
– Слушай, Тась, а что насчет нас?
Она метнула на меня быстрый взгляд, кажется, покраснела.
– Ну, в смысле, ты ведь не списала меня со счетов? Из-за того, что я стал таким, и из-за Иолы, конечно? Понимаешь, за последнее время мы с ней… в общем, тут всплыли разные обстоятельства… конечно, мы с Иолой всегда будем друзьями и все дела, но, кажется, мы реально сможем жить друг без друга. – Я наконец сумел выговорить то, что давно собирался сказать Тасе. Фух, даже мышцы снова заныли, словно еще разок сразился с десятком перевертышей.
Тася неподвижно стояла посреди комнаты, опустив голову и бесшумно переводя дыхание. Я испугался, что снова все испортил.
– Ладно, можешь послать меня к черту с моими глупостями! Только не замыкайся снова в себе! – в отчаянии пробормотал я.
– Не буду, – заверила меня девочка. – Я и сама только что устроила себе нагоняй за то, какой была. Просто как-то потерялась в последнее время, столько всего произошло! Все близкие изменились. Прежде я знала, что должна в оба глаза приглядывать за Ванькой, учить его понемножку уму-разуму, а теперь он сам кого хочешь научит. Помогала родителям, но теперь-то они в этом не нуждаются. Понимаешь?
Я с жаром кивнул, хотя, честно сказать, в ее слова особо не вслушивался – смотрел на Тасю. Потом шагнул вперед и протянул руку:
– Ну, мир? То есть в смысле – все как раньше?
Тася, краснея, кинула и вложила в мою руку свою ладошку. Ч-черт, кажется, я опять не рассчитал и от волнения сжал ее слишком крепко.
– Тася, прости!
Девочка глянула удивленно-рассеянно:
– Что? А, нет, все в порядке.
В тот миг мне показалось, что с этого момента все в моей жизни пойдет на лад.
Утром кукареканье будильника разбудило меня еще до рассвета. И я вспомнил, что на сегодня у нас запланирован обыск Игоревой пещеры.
Отправились вчетвером: я, Кира, Иола и Ванька. Кира шла впереди, она врубила в пещере свет и открыла все потайные двери, о которых знала, так что всего в нашем распоряжении оказалось примерно три десятка больших и малых пещер, жилых и складских. Распределив их между собой, начали тщательный осмотр.
Изучали полы, простукивали стены, при малейшем намеке на пустоту крушили их. К полудню нас всех покрывал слой каменной пыли, а вот результата не было никакого. Не знаю насчет остальных, но лично я был на грани отчаяния: сегодня утром Иоланта снова показалась мне какой-то чересчур бледной. Я даже набрался храбрости и спросил, как она себя чувствует. Естественно, в ответ получил яростный взгляд и сердитый рык:
– Отлично себя чувствую, просто плохо спала, обдумывала ситуацию! И незачем спрашивать!
– Ну прости, – пробормотал я, спешно удирая в другое помещение.
Еще примерно через час я уныло обследовал комнату приора Гая, ту самую, в которой нас с Иолой едва не сожгли заживо мерзкие метакорпы. Желудок настойчиво твердил, что время обеденное, к тому же ужасно противно было касаться вещей, которыми пользовался Гай Малодий или его лопоухий сынок. Я уже простучал все стены, стащил на пол постельное белье с тахты и разворошил его ногой. В этот момент из соседней пещеры меня позвала сестра.
Секунду спустя я был там и вопросительно взирал на Киру, стоявшую с поникшим видом у стены с уже сорванной облицовкой. Окинув взглядом пещеру, я догадался, что прежде это была комната Игоря. Неудивительно, что Кира выбрала ее, когда распределяли объекты.
– Здесь пустота, – сообщила сестра, постукивая ладонью по земляной стене.
– Скорее всего, просто старые шурфы, – вздохнул я. – Но проверить все равно нужно.
Не успел договорить, а Кирка уже врезала по стене ногой, потом еще и еще раз. Из пробоины противно потянуло затхлой сыростью. Оттеснив сестру, я сунул в дыру голову, осмотрелся: в обе стороны вел узкий туннель с необработанными стенами.
– Ты направо, я налево! – скомандовала Кира, бесцеремонно оттаскивая меня и расширяя ступней проход.
Я без всякой надежды зашагал в указанном направлении. Туннель скоро начал петлять и сужаться, от сырости у меня слиплись волосы, вот и весь результат. А потом я снова услышал зов Киры и бегом вернулся к ней.
Сестра отошла от пробитой дыры всего-то метров на тридцать и теперь стояла перед раздвижной металлической дверью.
– Ого! Думаешь, там они, пажисты? – прошептал я.
Кира прижала палец к губам, и я заткнулся: если за дверью тот самый неучтенный атлант, напавший на Жреца, для него не проблема услышать мой шепот. С минуту мы сами, сблизив головы и приникнув к дверям, напряженно вслушивались. За дверью была тишина, но какая-то не мертвая, что ли, я мог поклясться, что там кто-то обитает. И, выждав еще немного, сделал глубокий вдох и надавил на створку рукой.
Она тут же покорно сложилась гармошкой, в нос ударил запах еды, спиртного, немытого тела. На миг даже мелькнула мысль, что мы обнаружили убежище бездомных, облюбовавших одну из подземных галерей.
Переступив порог, я попал в небольшую захламленную пещерку со столом посередине и кое-какой мебелью по периметру. Стол накрыт был на одного человека, который, похоже, только недавно позавтракал, причем довольно по-свински, усыпав столешницу крошками и расплескав кофе. Я шагнул вперед и потрогал стоящий тут же электрический чайник: еще не остыл. Тут сестра дернула меня за руку и указала подбородком в сторону широкой тахты, которая на первый взгляд показалась мне заваленной вещами. Но вот весь этот хлам пришел в движение, и из-под кучи одеял выглянула растрепанная голова. Гай Малодий ухмыльнулся так, что я вздрогнул: уж и забыл его жутковатое изуродованное лицо.
– А ты заставил себя ждать, дружок, – проскрипел приор, вперив в меня взгляд воспаленных прищуренных глаз.
Честно сказать, мне стало не по себе: чего отвечать-то? Он серьезно думает, что видит перед собой Печерского?
Чувствительный тычок под ребра заставил меня собраться с мыслями. Я быстро воскресил в памяти облик Игоря и прочие детали: вальяжный голос, надменный прищур, всегда чуточку выдвинутый подбородок. И попытался на ходу перевоплотиться, равнодушно протянув:
– Привет! Да, были другие дела.
– Я уж думал, ты никогда не придешь. – В голосе приора звучал легкий привкус истерики и детской обиды. – Оставил меня мерзнуть в этом каменном мешке, забыв все наши грандиозные планы.
– Пришел, как видишь, – уронил я еще небрежней. – Раньше никак не получалось.
– О, я понимаю, я понимаю! Надеюсь, медовый месяц удался на славу!
Он одарил нас с Киркой таким взглядом, что меня едва не вывернуло. Но пришлось лишь покрепче стиснуть зубы.
– На самом деле я каждый день ожидал о тебе вестей сверху. – Приор потыкал скрюченным костлявым пальцем в потолок. – Уж подумывал, не захочешь ли ты захватить этот пасторальный мирок просто так, ради собственного развлечения. Как и все, что ты делаешь, впрочем.
– Зачем мне это? – пробормотал я, мучительно пытаясь попасть в нужный тон.
– А, ну, конечно, понимаю! Ты ведь не любитель пасторалей, предпочитаешь окроплять все красненьким. И вот теперь ты вспомнил обо мне, о человеке, заменившем тебе отца. И о некоторых наших весьма интересных задумках…
Тут я решил перехватить инициативу:
– Гай, а чем ты занимался все это время? Совершал научные прорывы? У нас, кажется, появилась новая атлантская пара?
Гай Малодий выкатил на меня изумленные глаза:
– О чем ты, дружочек? Ты вправду полагаешь, что в этих руинах я мог проводить такие сложные операции? Да и нездоровится мне в последнее время, едва нос высовываю из-под одеяла. Нет, сперва необходимо вернуться к нашим замечательным удобным операционным.
– Отчего же не вернулся? В пещере никого нет, в кабинетах все на своих местах, приходи и живи.
Лицо приора вспыхнуло злобой и раздражением:
– Когда в любой момент могут нагрянуть эти монстры, а мне им нечего противопоставить? Когда вы двое бросили свою семью на произвол судьбы и шлялись неизвестно где?
– Хочешь ссориться, Гай? – тихим и опасным (как мне хотелось думать) голосом протянул я. – Тогда мы с Кирой пойдем, пожалуй.
И грозный приор моментом сдулся, почти заюлил:
– Да ладно, что ты, Игорек, я просто здорово переживал о тебе и твоей девочке, скучал по вас. Ты ведь не забросил контрольную группу? Там есть потери?