Софи поспешила в класс, тихо прошла к своему месту и постаралась ни с кем не встречаться глазами. «Веди себя как ни в чём не бывало», – сказала она себе.
Когда учитель начал урок, Софи услышала звук скребущих по потолку лап. Никогда в жизни её ничто так не отвлекало от занятий. Хорошо, что в прошлые разы она не знала о присутствии Монстрика в школе. Когда скрипел чей-то стул, Софи вздрагивала. Когда ветер за окном шатал ветви деревьев, она резко поворачивалась в ту сторону. Потом над ней проскользнула тень, и, взглянув вверх, девочка увидела силуэт Монстрика, пробирающегося над флуоресцентной лампой.
Всё оставшееся до конца урока время она волновалась, что Монстрик может провалиться сквозь потолочные плитки, а на остальных уроках, не отрываясь, смотрела на потолок, хотя изо всех сил старалась не поднимать головы. Но Монстрик не упал, а скоро наступил и обеденный перерыв.
Софи присоединилась к потоку школьников, направляющихся в буфет.
Софи терпеть не могла буфет. Во-первых, он был выкрашен в противный тыквенно-оранжевый цвет. Во-вторых, там пахло тухлыми яйцами вперемешку с арахисовым маслом. Ей нравилось, что повара старались украсить блюда – например, делали куриные котлеты забавной формы или вырезали буквы из варёной морковки и выкладывали из них слова, – но это не компенсировало вони и вечного гама. Сегодня в витрине красовалось пожелание «Проведи день с улыбкой!», выложенное слегка скользкой спаржей.
Софи взяла поднос и встала в очередь. Впереди неё народу только прибавлялось, поскольку все лезли без очереди, но Софи это не волновало. Она не стремилась сесть за какой-то особый столик с какими-то особыми людьми. Она вообще предпочитала сидеть одна.
Все остальные сбивались в кучки, хотя среди них не было отдельных компаний популярных учеников, или ботаников, или качков, как в ситкомах или низкосортных подростковых фильмах. Ребята знакомились в спортивных секциях, музыкальных группах, танцевальных кружках или во время других внешкольных занятий, к которым Софи так и не приобщилась. Объединялись некоторые одноклассники – отличники отдельно, отстающие отдельно, – но это потому, что они проводили вместе целые дни и могли жаловаться друг другу на учителей. Конечно, некоторые компании враждовали. Кто-то задирал других учеников, но отличить обидчиков от обижаемых было не всегда просто. Порой они менялись местами. Оглядывая буфет, Софи убеждалась лишь в одном: она не похожа ни на кого из них, и лучше ей обедать одной.
– Можно встать с тобой? – послышался вдруг мальчишеский голос.
Рядом с ней стоял Итан с пустым подносом в руках.
Софи оглянулась, чтобы посмотреть, с кем он разговаривает, и с удивлением поняла, что с ней.
– Конечно.
Итан встроился в очередь.
– Эй, не лезь без очереди! – крикнул кто-то, хотя до этого десятки школьников присоединялись к своим товарищам впереди остальных. Итан помахал кричавшему, и тот кивнул:
– А, Итан! Круто! Отличный трёхочковый бросок! – и показал в качестве одобрения большой палец.
– Я не знала, что успехи в баскетболе дают привилегию влезать без очереди, – улыбнулась Софи.
Итан пожал плечами.
– Приятный бонус. – Он произнёс это так небрежно, что Софи на пару секунд оторопела. Она никогда не умела так разговаривать с людьми – когда слова без всяких усилий просто слетают с языка.
Очередь продвинулась до прилавка, Итан взял из пирамиды с фруктами яблоко. Софи высматривала в море полурастаявшего льда стаканчик с йогуртом. В буфете никогда не было йогуртов с вкусным наполнителем вроде клубники или черники – только с персиком и ананасом, или с лимоном, или с ревенём. Она выбрала с манго – и увидела тень, промелькнувшую по пирамиде из коробок шоколадного молока, стоящей около кассы.
И тут Итан подтолкнул её локтем и тихо произнёс:
– Я хотел поблагодарить тебя. Та штука для снов подействовала. У меня был ещё один кошмар, но… какой-то смутный. Я его даже не помню. Впервые за долгое время я просыпаюсь по будильнику.
– Рада слышать.
Вот опять! Тень мелькнула ещё раз – и пакет с молоком исчез.
– Как эта штука работает?
Исчез ещё один пакет с молоком, и на этот раз Софи успела заметить, как его подцепило лохматое щупальце. «Только не это», – подумала она. Девочка оглядела очередь, надеясь, что никто ничего не заметил.
Итан что-то говорил, но Софи пропустила часть его слов мимо ушей.
– Она отвлекает тебя, как медитация? Потому что я пытался медитировать, но это не помогло. А твоё кольцо помогло.
Софи подошла к стойке с молоком. Когда щупальце появилось снова, девочка шлёпнула по нему и услышала из-под прилавка приглушённое «Ой!».
Итан удивлённо взглянул на неё, на молоко и снова на неё.
– Просто ради интереса: зачем ты бьёшь по коробкам с молоком?
– Просто так. – Софи подошла к кассе и расплатилась. Потом, не отрывая глаз от пирамиды с молоком, направилась к столу с приборами за ложкой для йогурта и вилкой для… пастушьей запеканки? Откуда? Она её точно не брала. Софи скривилась, глядя на затвердевшие горошины, выглядывающие из обветренного картофельного пюре, как тошнотворно-зелёные камни из пенного моря. Она уже пожалела, что не взяла сегодня с собой еду.
Отойдя от стойки с приборами, Софи оглядела буфет. Нужно было обозреть его полностью, как шахматную доску, и сделать продуманный ход, чтобы случайно не оказаться в неловком положении среди группы школьников, которые болтают вокруг тебя или, хуже того, пытаются вовлечь тебя в разговор. Можно сесть с краю стола – там или здесь…
– Пойдём, – позвал Итан, проходя мимо. – Я вижу свободные места.
Софи остолбенела.
Он что, предлагает сесть вместе?!
Точно.
Итан оглянулся, словно ожидал, что Софи последует за ним. Теперь несколько учеников смотрели на них – скорее всего, в недоумении, что это она застыла посреди дороги и почему новая звезда школьного баскетбола с ней разговаривает. Итан опустил поднос на свободный стол.
Чувствуя, что покраснела как рак, Софи стала пробираться между столиками к Итану. На мгновение она подумала, не хватить ли его подносом по голове, чтобы под шумок слинять.
Он указал на стул:
– Расскажи мне о ловушках для снов. Они из магазина твоих родителей? Мой сосед говорит, что это лучший книжный магазин в городе.
– И единственный, – добавила Софи, усаживаясь на стуле.
– Ты любишь читать?
Софи не понимала, к чему этот разговор и почему он вообще происходит. Никто никогда не изъявлял желания с ней разговаривать, и наоборот: у неё не было ничего общего с остальными детьми. Единственный человек, с кем она общалась в школе регулярно, – Мэдисон, и та при каждом удобном случае глумилась над ней, чтобы никто не заподозрил, что у неё есть изъяны кроме дрянного характера.
– Да. В нашей семье иначе нельзя.
– А у меня дислексия. Еле-еле научился читать.
Софи заморгала. Он сказал это таким будничным тоном, словно они уже стали друзьями, которые делятся друг с другом своими проблемами.
– А что это такое? – Софи не знала, удобно ли задавать такой вопрос.
– Я неправильно вижу буквы. Они искажаются, переворачиваются. Нужны определённые усилия, чтобы заставить их вести себя прилично. – Он изобразил, как ударяет воображаемым кнутом по столу. – Когда я не отвлекаюсь, то всё хорошо. Но ты сменила тему.
– Не я. Ты спросил, люблю ли я читать. – Софи казалось, что она не поспевает за ходом беседы. Она огляделась и мысленно понадеялась, что жизнь не похожа на ситкомы, где всеобщий любимчик проявляет интерес к изгою и все вдруг хотят с этим изгоем подружиться. Она была готова наложить вето на все разговоры до конца недели.
Итан наклонился к ней и прошептал:
– А тебе тоже снятся кошмары? Поэтому ты и знаешь о ловушках? – Когда он двигал головой, его светлая чёлка падала на лоб. Причёска у него была как у поп-звезды.
Софи замялась. Она ненавидела лгать – и если ей приходилось это делать, то она чувствовала себя четырёхлетним ребёнком, который съел все конфеты для Хеллоуина ещё до праздника.
– С тех пор как я начала использовать ловушки, у меня не было ни одного кошмара, – сказала она. Собственно, это было не совсем ложью.
– Классно. – Итан улыбнулся. У него была милая улыбка – как у щенка, который только что понял, как здорово высовывать голову из окна. При такой улыбке, волосах и успехах в баскетболе неудивительно, что по нему сохли половина девчонок в их параллели. Чудо, что он сидел рядом с Софи. Очень раздражающее чудо, без которого она могла и обойтись.
Софи бросила взгляд на соседние столики, проверяя, не смотрят ли на них с удивлением. Его друзья, наверное, заметили, что он обедает с девочкой. Она представила, как они шёпотом её обсуждают. Интересно, знает ли кто-то из них, как её зовут. Итан точно знал. Но в этом не было ничего хорошего.
– Ты скажешь им, что я помогаю тебе с домашним заданием?
– Кому?
– Своим друзьям.
– А, нет.
– Но они ведь будут спрашивать, почему ты сел со мной.
– Тогда я скажу, что хотел с тобой поговорить.
– Никто не хочет со мной говорить, – сказала Софи – но не для того, чтобы он её пожалел. Это был просто факт, и Софи это устраивало! А вот этот диалог – нет. Итан задавал слишком много вопросов, а она и так уже изнервничалась из-за Монстрика…
Бам!
Подносы с грязной посудой посыпались на пол. Подносы на конвейерной ленте поехали назад и опрокинулись. Куски недоеденной пастушьей запеканки шлёпнулись на пол с мокрым «шмяк», а горошек закатился под столы. Несколько стаканов разбились.
За стеной какой-то человек кричал, чтобы нажали на кнопку аварийного прекращения работы. Лента остановилась. Все школьники в буфете притихли и застыли на месте. А Софи без всяких доказательств знала, что виноват в этом Монстрик.
Тишина накалялась.
И вдруг все начали одновременно говорить, смеяться и, размахивая руками и издавая громкие звуки, изображать, как попадали подносы. Молоко и сок разлились по полу и образовали бело-оранжевые лужицы. Катившийся огрызок остановился под стойкой для столовых приборов.