– Софи, ты же не знаешь, что там, – предостерегал её Итан, идя за ней.
– В том-то и дело, – прошептала она в ответ. – Разве ты не говорил, что хочешь быть героем?
– Это сказал Монстрик.
– Он был не прав?
– Ну… нет.
– Если хочешь знать, – произнесла Софи, – я считаю тебя очень храбрым.
Итан замер на полушаге:
– Правда?
За последние несколько часов он то и дело сталкивался с невероятными явлениями и ни разу не ударился в панику, а, наоборот, даже отпускал шутки. Софи не исключала, что на его месте сбежала бы при первой возможности.
– Да, это так.
Внизу лестницы свет мигал: на несколько мгновений весь пролёт погружался во тьму, потом лампочка снова загоралась. Софи казалось, что её сердце стучит громче, чем кричат люди у арены.
Лестница привела к узкому коридору. Одна его стена была покрыта пожелтевшей и запятнанной штукатуркой, а другая, из голого камня, имела такой вид, словно её выцарапывали в породе когтями. Софи подумала, не использовал ли мистер Кошмар монстров для строительства этого коридора. Здесь было две двери – красная и жёлтая, – обе с окошком посередине.
Подойдя к красной двери, Софи заглянула в окошко и увидела арену. Мистер Кошмар стоял к ней спиной и орал, перекрывая рёв и вой боя и грохочущую музыку:
– Смотрите, какие они сильные и ловкие! Обратите внимание на зубы и когти… – Он продолжал описывать чудовищ, словно подержанные машины, которые хотел продать.
Софи посмотрела в окошко жёлтой двери, испачканное грязью, и ей удалось разглядеть нечто вроде ангара. Людей видно не было.
– Готов? – спросила она Итана.
– Ты назвала меня храбрецом. Не могу после этого отказаться, – улыбнулся он.
Софи открыла дверь и проскользнула внутрь. Ангар был забит клетками, поставленными одна на другую. Свет, так же как и на лестнице, мерцал – с потолочных балок свисало всего несколько тусклых лампочек. Узкие цементные коридоры пересекали тени.
Монстрик прижимался к ноге девочки.
– Софи, здесь действительно очень страшно, – жаловался он.
Софи кивнула и пошла дальше между клетками. Большинство из них были пусты. Но не все. В одной сидела трёхголовая черепаха с шипами на панцире, дальше находился страус со змеиной шеей и головой, в клетке над ним – ярко-красная обезьяна с пляшущим в глазах пламенем.
– Так-так, интересно, – дрожащим голосом проговорил Итан. – Родителей твоих не вижу.
В другом конце ангара находилась толстая стальная дверь с напоминающим амбразуру окном. Она была похожа на дверь банковского хранилища, и её дополнительно укрепляла лежащая поперёк металлическая перекладина.
– Как ты думаешь, что там? – прошептала Софи.
– Может, ещё более страшные чудовища, – предположил Итан. – Пойдём, Софи. Это запредельная жуть – говорю это со знанием дела, как человек, подверженный кошмарам. Твоих родителей здесь нет. Давай посмотрим где-нибудь в другом месте.
– Но, может быть, они там. – И Софи бросилась вперёд.
Когда она проходила мимо монстров, те стали проявлять беспокойство и, визжа и завывая, бросаться на стенки клеток. Черепахоподобное чудовище заревело, страус стал пинаться, а обезьяна так сильно трясла решётку, что металлические прутья оглушительно грохотали.
Софи бросила взгляд назад, на жёлтую дверь, которая вела в коридор. Мгновение она колебалась – остаться или бежать? Но ведь она забралась уже так далеко – надо хотя бы посмотреть, что находится за стальной дверью. Вдруг там её родители… Наконец она решительно направилась туда, надеясь, что грохочущая на арене музыка и вопли боя заглушают гвалт здешних монстров.
Вдруг обезьяна замахнулась на неё и гаркнула:
– Стой!
Софи оцепенела:
– Ты умеешь говорить?!
– Получше тебя! – рявкнула обезьяна.
Софи перевела взгляд на черепаху и на страуса-змею. Оба успокоились.
– Вы пришли из снов? – спросила Софи.
– Да, – кивнула обезьяна. – Я жила в прекрасном сне про тропический рай с песчаными пляжами, пальмами и испуганными туристами на ужин, но покинула его, польстившись на обещание более вкусной добычи. Но вместо свободной охоты меня бросили в клетку как… как…
– …монстра? – услужливо подсказал Монстрик.
– Ты должна выпустить нас, пока нас не продали. Верни нам песчаные пляжи и свободу! – Обезьяна протянула к Софи скрюченный палец. – Освободи нас, девочка.
– Что ты имеешь в виду «пока нас не продали»? – не поняла Софи.
– Как, ты не знаешь, что здесь происходит?! Он вытаскивает нас на арену по двое, устраивает бессмысленную жестокую бойню, а победителя продаёт тому, кто предложит самую большую сумму. Мы для него дрессированные обезьяны, демонстрирующие свои способности на аукционе.
– Но кому он вас продаёт? – спросил Итан.
– Не знаю. Мне всё равно. Но он врёт им. Да-да, нагло врёт. Уверяет, что создаёт нас в лаборатории и тренирует. Он называет это «генно-инженерные боевые машины». Подходят для защиты. Или для нападения. Или для других нужд. – Обезьяна перевернулась вниз головой. – Он говорит, что его клиенты хотят иметь стопроцентного чемпиона. Победитель уходит по заоблачной цене, а проигравшего… больше никто не видит. Он именует это бойцовским клубом, словно всё это игра. Но у нас нет выбора. Мы боремся на арене – или гниём в своих клетках.
Монстрика передёрнуло:
– Жуть!
– Вот именно. Но вы можете освободить нас!
Черепаха завыла, а страус снова начал пинать клетку.
– Тихо. Если вы хотите оказаться на свободе, нас не должны поймать! – шёпотом воскликнула Софи.
Обезьяна зарычала на двух других:
– Замолчите, идиоты! – Она повернулась к Софи: – Эта партия не умнее животных. Даже говорить не могут. Их сны были короткими и мутными и прошли неумелую дистилляцию. Но меня… меня извлекли мастера своего дела.
Софи кинулась к клетке:
– Мои родители? Так они здесь?! Где их держат?!
– Не знаю. Мне всё равно, – снова проговорила она нараспев.
– А две девочки? Одна постарше, другая помладше? – спросил Итан.
– Я же сказала: не знаю, – прорычала обезьяна. – Выпустите нас!
Выходило, что спасать надо не только родителей и пропавших девочек. Этих существ выманили из снов, пообещав им лучший мир, а они оказались здесь, в подвале, без света, без надежды, в ожидании, пока их продадут. Софи с ужасом представила Монстрика за решёткой…
Итан поймал её руку и потянул назад, подальше от клетки и от обезьяньих лап.
– Софи, ты ведь не собираешься их выпускать? – с тревогой произнёс он.
Обезьяна растянула губы в улыбке, больше напоминающей отвратительную гримасу:
– Да, да, выпусти нас. Пожалуйста, выпусти!
– А что вы будете делать, если я вас выпущу? – спросила Софи.
Обезьяна плотоядно обнажила острые зубы:
– Сорву мясо с ваших костей и высосу костный мозг.
– И это был неправильный ответ, – сказал Монстрик. – Пойдём, Софи.
Он пронёсся по ангару к стальной двери и стал тянуть щупальца к амбразуре. Не достать. Не обращая внимания на мольбы и проклятия обезьяны, Софи взяла Монстрика на руки, и они оба приникли к стеклу.
– Ну что? Они там? – позади них спросил Итан.
Сквозь испачканное грязью стекло Софи разглядела только янтарный свет, словно внутри горела лампа. Она покачала головой:
– Надо открыть дверь. – Повернувшись, она обратилась к обезьяне: – Ты знаешь, что там?
Но та только завывала шёпотом:
– Вернись! Выпусти меня!
– Давайте посмотрим и уберёмся отсюда, пока он не привёл всех зрителей, – беспокойно проговорил Монстрик.
Софи и Итан вдвоём подняли перекладину, запирающую дверь.
– Ты уверена, что это хорошая идея? – спросил Итан.
Софи оглянулась. Пока ещё никто не пришёл выяснять причины шума. Наверное, все привыкли к крикам животных, или из-за музыки их не слышно.
– Нет, – покачала головой Софи.
– Приготовься бежать, – посоветовал Монстрик.
Чудовища наблюдали за ними. Обезьяна, вися вниз головой, облизывалась. Софи отодвинула перекладину в сторону и чуть-чуть приоткрыла дверь. Никто не выскочил.
Монстрик сунул внутрь голову.
– Неожиданно, – произнёс он.
Софи распахнула дверь шире:
– Ну ничего себе!
Итан вытянул шею:
– Что там такое?
Внутри находилась пышная спальня без окон. Стены украшали рисунки замков, изображения рыцарей и принцесс, преследуемых драконами, горгонами и циклопами. Потолок был расписан под голубое небо с белыми облаками, солнцем, луной и звёздами. Вдоль одной стены располагались стеллажи с книгами – видимо, фэнтези и ужасы. На трёх кроватях горой громоздились подушки, и над каждым изголовьем висела ловушка снов. Две кровати были пусты, но на третьей под одеялом, в окружении плюшевых медведей лежала… Мэдисон.
Она не спала и, когда друзья вошли в комнату, широко распахнула глаза. Мэдисон была связана, а во рту торчал кляп.
Мэдисон начала извиваться как червяк, пытаясь ослабить верёвки, и пыталась что-то сказать, но получалось только невнятное мычание:
– Мм-м, маф, марф.
Софи подбежала и, присев, потянула кляп у неё изо рта. Но он сидел плотно и не поддался. Мэдисон продолжала корчиться.
– Не шевелись, – попросила Софи и подцепила его ногтями.
Мэдисон не слушала. Она вытянула и напрягла руки.
– Ты только крепче затягиваешь узлы, – сказал Итан, развязывая верёвку на её лодыжках. Уставившись на него, Мэдисон перестала дёргаться. Яркие белки её глаз напомнили Софи испуганную лошадь. Ноздри её расширились, дыхание участилось.
– Не бойся, мы вытащим тебя отсюда. – Продолжая сражаться с кляпом, Софи обратилась к Монстрику: – Последи за дверью, ладно? Предупреди, если кто-то появится.
Заметив Монстрика, Мэдисон вытаращила глаза так, что, казалось, они вот-вот вылезут из орбит.
– Он дружелюбный, – успокоила её Софи.
– Чаще всего, – внёс поправку Монстрик.
Наконец кляп подался, и Софи быстро вытащила его изо рта Мэдисон, оставив на её щеках следы от завязок, а в уголках рта засохшую слюну.