– Где будет жить мой оруженосец?
Циклоп тупо таращился на меня глазом и молчал – ясное дело, я же заговорил с ним по-русски. Пришлось перевести вопрос на общий язык. Та же реакция. Тогда я просто приложил к ушам ладони и округлил глаза, после чего циклоп потыкал пальцем в стену: мол, в соседней комнате. Шаги его загромыхали, удаляясь, а я дернул дверь Женькиной комнаты.
Карамыш валялся на кровати, пачкая ботинками бежевый пушистый плед и зарывшись лицом в подушку. Но немедленно вскочил при моем появлении, глянул с опаской:
– Ну что там Верховник? Жуткий тип, да?
– С чего ты взял?
– Отец его здорово побаивается, говорит, он чудовище похлеще Древних.
Я только хмыкнул: еще бы предателю любить того, кому морочил голову столько лет. И перешел к делу:
– Так, давай в темпе выкладывай все, что знаешь насчет Багрового Магистра! Я сейчас только осознал, что утратил больше воспоминаний, чем думал.
Женька уселся на покрывало по-турецки, с готовностью покивал и завел своим дребезжащим фальцетом:
– В общем, ты засек того типа, когда он шлялся вокруг лагеря атлантов, вынюхивал, к кому из них можно подкатить с предложением о сотрудничестве. И сам к нему подошел, пригласил к нам. Приор Гай от страха чуть не помер, он же Древних сам знаешь до чего боится. Но разыграл свою роль как по нотам. В общем, Магистр решил, что попал по адресу, и все выложил насчет эликсира. Он хотел с его помощью завладеть миром, стать владыкой и повелителем людей, поселиться среди них – от своих соплеменников он за триста лет успел приустать. Отвел тебя в свою лабораторию, показал, как там все устроено, подробно рассказал о действии эликсира. Вы набрали людей для контрольной группы, ну, чтобы понять, как эта дрянь действует на людей.
– Откуда набрали? – перебил я.
– Да там в основном добровольцы были, из наших. Платон, идиот, вызвался, все равно он после смерти той девчонки как ненормальный был. И парочку бомжей прихватили, потому как нужны были образцы постарше. Но Магистру все время казалось, что дело движется слишком медленно и что вы с отцом его пытаетесь надуть.
– А мы пытались? – спросил я.
Женька хмыкнул в ответ:
– Ну, ясное дело! Ты с самого начала говорил, что не потерпишь, чтобы какой-то древний во всех смыслах маразматик вмешивался в твои дела. Тогда Магистр решил подстраховаться и добавил эликсир отцу в вино…
– Да ладно?! – ахнул я.
– Ага. Приор и сам хотел, конечно, но только после всевозможных проверок и экспериментов. А тут он просто с ума сошел от страха, выхватил пистолет Древних и убил его.
– Ну и… дальше что?
– А дальше выяснилось, что этот тип всех ловко надурил. Когда пошли в его лабораторию, она оказалась просто фикцией. Как и записи. Были разве что не слишком большие запасы эликсира. Ты потом все искал настоящую лабораторию, но без результата. Пришлось отцу идти на попятную и мириться с Верховником, у него-то была возможность синтезировать эликсир.
– Когда ты исчез, отец чуть с ума не сошел, – чуть помолчав и не дождавшись от меня реакции, продолжал Карамыш. – Оставшиеся образцы ты тоже где-то хорошенько заховал. Прежде у приора на шее одна ампула висела, на всякий случай, но ее сорвала та девчонка, а попросить у тебя новую он не успел. В общем, он просто валялся на кровати весь месяц и слушал, что там у него в организме творится. И чуть что ему померещится – начинал с ума сходить, совсем себя не контролировал.
Последнюю фразу Женька произнес с таким пренебрежением, что я понял: любовь и трепет перед отцом испарились без следа, едва приор Гай дал слабину.
А потом я снова поймал на себе Женькин взгляд: внимательный, напряженный. Он что-то подозревал, и этот разговор только укрепил его подозрения. Даже интересно, догадается в конце концов или нет. Теперь, когда я знал, у кого попрошу бесценные ампулы, меня мало волновал вопрос конспирации.
– Так ты нашел лабораторию или нет? – почти шепотом спросил Женька.
– Нет. Но это уже и неважно, Верховник синтезировал эликсир. Собирается приторговывать им, чтобы вести борьбу с Древними.
Снаружи загромыхали шаги, и в нашу дверь просунулась голова циклопа.
– Прошу на ужин, – объявил он на чистом английском, и я посмеялся над своими недавними манипуляциями.
Есть, кстати, хотелось ужасно. Поэтому я немедленно рванул следом за огромной неуклюжей фигурой, Женька потрусил замыкающим.
Столовая поражала размерами. Стены и сводчатый потолок были выложены каменными плитками вкусного сливочного и изумрудного цветов, длинные дубовые столы выстроились рядами. Четыре стола в самом центре были составлены вместе, за ними привольно расположилась компания молодых людей от восемнадцати и старше. Столы уже ломились от кушаний, неприметные официанты-лотты подносили все новые подносы с едой и напитками, воздух звенел от взрывов смеха и возбужденных голосов. Конечно, я просек, что это и есть новициаты, хотя почему-то представлял их себе унылыми и настороженно зыркающими друг на друга. Хотя, если разобраться, они друг другу не соперники, да и акколада под присмотром Верховника обещает быть совсем несложной.
В стороне, возле дальней от кухни стены были также поставлены два стола, за которыми сидели ребята помладше. Вот они как раз выглядели испуганными и настороженными, налегали на еду и друг с другом почти не говорили. Туда циклоп указующим жестом отослал Женьку. А я пошел искать свободное место за основным столом.
Но при моем приближении разговоры и оживление как-то иссякли, улыбки схлопнулись, и над притихшей компанией зависла колючая настороженность. Еще по пути я запасся стулом и сейчас двигался вдоль стола, не зная, куда втиснуться: парни при моем приближении широко расставляли ноги и локти, некоторые оглядывались на меня, насмешливо скалили зубы. Лотт-официант следовал за мной по пятам с подносом в руках, и это напрягало, так что я в конце концов просто вбил свой стул между двумя другими и перепрыгнул через спинку прямо к столу. Тут же пришлось пожалеть о своей несдержанности: у бедняги-стула от такого напора подкосились ноги, теперь он надрывно скрипел при каждом моем движении. Хорошо же я держал в тайне свою силу!
Но я просто умирал от голода, так что сперва даже по сторонам не глядел, только хлебал, щурясь от удовольствия, острую ароматную похлебку. Однако стоило мне поднять голову и потянуться за куском хлеба, как я поймал на себе неотрывный кинжально-острый взгляд карих глаз.
Прямо напротив сидел парень с сильно выступающим подбородком и мощными надбровными дугами. В одной майке, видимо, чтобы все могли заценить его невероятную мускулатуру. Темно-рыжие волосы стянуты в кичку на затылке, с боков череп выбрит до блеска и густо покрыт татуировками. Поскольку отводить глаза под этим молчаливым, но весьма агрессивным напором мне не хотелось, я принялся их изучать: сплошь какие-то имена и даты. С левой стороны было интереснее. Я разглядел – когда парень на секунду повернулся к соседу – татушку в виде отпечатка крупной ладони и фразу вдоль линии роста волос: «Не смотри, действуй!» Шею и грудь пересекали три багровые борозды, которые я тоже сперва принял за татуировки, но потом понял, что это настоящие сравнительно свежие шрамы. Отложив в сторону ложку, парень пожирал меня взглядом. Мне это надоело, и я вернулся к еде.
Я не обижался на игнор, я понимал. Сложись все иначе, я бы и сам ненавидел и опасался Древних. Все эти парни много чего слышали об их коварстве и планах по захвату мира, а теперь узнали, что кое-кто эти планы уже осуществил.
Но скоро низкорослый рыхлый парнишка, сидевший за два человека от меня, навалившись на стол, взвинченным голосом задал мне вопрос:
– Эй, атлант, может, расскажешь нам о своей женушке? На нее хоть можно взглянуть без слез или ты каждую ночь просыпаешься от собственного крика?
Я неторопливо положил в рот кусочек круглого чесночного хлебца, поданного к супу, прожевал и только после этого ответил:
– Тебе следовало получше разобраться в этом вопросе, чтобы не болтать глупостей. У меня нет жены.
– Ну, не знаю, как вы там называете этих своих… Ведь ты все равно однажды женишься на ней, деваться-то тебе некуда, верно?
– Если доживет, – коротко уронил парень с тату, и по его резкому акценту я догадался, что он австралиец.
– Половинки, так их обычно называют, – прозвучал спокойный голос, я глянул туда и поймал оценивающий взгляд светло-янтарных глаз высоченного мулата. Выглядел он так, что зашибись: курчавые волосы на голове вытравлены до снежной белизны и выстрижены в форме руин древнеримского Колизея. Одна прядь волос выпрямлена, пересекает лоб и заправлена за ухо, в котором раскачивается что-то пирамидальное. Смотрел он на меня без злости или издевки, скорее – со жгучим интересом.
Австралиец напротив аж дернулся от этих слов, опустил наконец глаза и уставился в свою тарелку, тяжело переводя дыхание. Только я задумался над его реакцией, как прозвучал новый вопрос от худущего шкета, сидевшего наискосок:
– Я слышал, вы просто жить не можете друг без друга? Она, наверно, слезами обливается, что ты сейчас так далеко?
– Не больше, чем твоя мамочка, – бросил я сквозь зубы, и парнишка сразу притих, сдулся. Ну да, у них же всех наверняка с матерями проблемы, как у Женьки. Прежде я даже не догадывался о своем замечательном таланте наживать себе врагов.
Вновь засновали официанты, унося тарелки и накрывая сладкий стол.
– А что творится там, откуда ты прилетел? Правда, что рассказывают? – спросил мулат.
– А что рассказывают?
– Будто эти гады превратили людей в зомби и заставляют работать на себя.
Я заколебался: это было и так, и не так одновременно. Но вспомнил, что сейчас мои колебания никого не волнуют, и кивнул:
– Типа того.
Австралиец напротив меня шумно выдохнул и процедил сквозь зубы:
– И как вы это допустили?
– Мы?
– Орден. Вы чего там, в России, совсем ни на что не годитесь?
Я счел лучшим промолчать, а парень распалялся все больше и больше: