Я пожал плечами:
– Наверно, выживу. Ванька, объясни мне, откуда здесь взялась Иола? И почему ты ничего не сказал мне об этом?!
Иван насупился, сунул руки в карманы джинсов.
– Ну, откуда взялась… Ясное дело, я ее сюда притащил. А что мне оставалось делать?
– Да где ж ты ее нашел?
Ванька повздыхал и сел на табуретку, свесив руки едва ли не до пола.
– Ну, это было в ту ночь, когда ты загремел в больницу. Я пожрать захотел, поперся на кухню. А свет включать не стал, а то б родители хай подняли. Слышу, машина взревела, увидел в окно, как кто-то ломанулся в ваш подъезд. Ну стал наблюдать. Через пару минут выскакивает твой отец, тащит тебя на руках. Я сразу понял, что дело плохо. Хотел сразу нестись к вам, да родаки в своей комнате зашевелились. Я переждал маленько, потом выбрался из квартиры и побежал в ваш подъезд. Ну, подымаюсь по лестнице и вижу такой прикол: на вашем коврике сидит какая-то девчонка. Одежда вся грязная, руки вообще черные, волосы дыбом. И смотрит так странно, будто вот-вот отключится.
Ну, я сразу усек, что она обдолбанная. Обошел и стал звонить в вашу дверь. Звонил, пока у меня палец не начал отваливаться. И вдруг, прикинь, девка поднимает голову и говорит:
«Там никого нет. Я тоже долго звонила».
Ну, делать нечего, пошел назад. И вдруг эта девчонка мне в спину говорит:
«Ваня, пожалуйста, помоги мне!»
Тут я просто офигел. Вернулся назад и спрашиваю:
«Эй, откуда меня знаешь?»
А она типа в ответ:
«Мне про тебя рассказывал Алеша. Он мой друг. Я пришла к нему, но в квартире никого нет. И теперь не знаю, что мне делать».
«Назад пойти не судьба?» – спрашиваю. Во, думаю, нормально, в гости она пришла посреди ночи!
«Не судьба, – говорит. – Откуда я ушла – туда ни за что не вернусь. Алеша обещал мне помочь, но куда-то пропал. А мне нельзя тут оставаться».
«Ну, и чего?» – спрашиваю в натуре.
И вдруг она мне выдает:
«Пожалуйста, отведи меня в тот дом, где прятался Алеша. Это всего на несколько дней, не бойся».
Я снова офигел. Стою и понять не могу, зачем ты какой-то девчонке все рассказывал и почему я о ней даже не слышал.
Но бросить ее на коврике вроде западло. Спросил на всякий случай:
«Что ты приняла? Может, „скорую" вызвать, и все дела? А то помрешь, а потом отвечай за тебя».
Тут она прямо заорала на меня:
«Да ничего я не принимала! Слушай, или помоги мне, или вали отсюда!»
«Ладно, – говорю, – так бы сразу и сказала, только не ори на весь дом. Вставай и шуруй за мной».
Спускаемся, а она типа говорит:
«Слушай, Иван, я могу в любой момент отключиться. Если я вдруг упаду, не пытайся меня приводить в чувство и не звони в „скорую". Просто отнеси в дом своего дедушки. Силы ведь у тебя хватит? А потом я все тебе объясню».
Ну, пошли мы в сторону переезда. Сначала она нормально шла, только все таращилась по сторонам. А когда уже к домику подходили, вдруг упала, ну, как в кино, будто ее подстрелили. Я, понятно, бросился к ней, стал трясти, потом вспомнил, чего она говорила. Взвалил на плечо и принес в дом. Свалил на кровать, сам сижу и думаю, что теперь делать. Понял уже, что поступил, как идиот. А если она умрет в дедовом доме, мне что ее, в лесу прятать? Так просидел до утра. А потом она проснулась.
Ванька замолчал, покосился в сторону кровати. И вдруг спросил:
– Слушай, а она нас видит, верно?
– Видит, ага, – кивнул я торопливо. – Что дальше-то было?
– Ну, дальше она мне все рассказала, – сказал Разин.
– И ты поверил?!
– Сначала решил, что ей вообще крышу сорвало. Но, прикинь, она такие вещи о нас знает! Зачем бы ты стал какой-то девчонке об этом рассказывать, даже если запал на нее? Но я все равно малость сомневался. А потом ты мне тютелька в тютельку ту же историю рассказал. А когда Иолка проснулась вечером, она мне расписала, как я тебя навещал. Попробуй тут не поверить!
– Слушай, Вань, – медленно проговорил я. – Почему же ты мне не сказал, что Иола в этом доме?
Иван заметно поскучнел:
– Ну, чего говорить? Тебя все равно из квартиры не выпускали. А потом, этот ваш дурацкий план… я ведь сказал, что он мне не нравится! Только пропадете оба зазря.
– А что ты вообще думал с ней делать? Всю оставшуюся жизнь в этом домике держать?
– Не, всю жизнь не выйдет, – вздохнул Иван. – Сеструха уже что-то заподозрила, вот-вот стукнет родителям. Или сама припрется. Конечно, я собирался тебе сказать…
– И что тебе помешало?
– Ничего ты не понимаешь! – вдруг накинулся на меня Иван. – Она тут впервые гулять начала, по лесу, ясно? Хоть и ночью, но все равно… «Сидишник» я ей притащил, у соседа взял, она теперь по ночам фильмы смотрит. А так она снова в больницу загремит, и все дела!
Тут я просто дар речи потерял! И это говорит мой друг Ванька, который девчонок на дух не переносит? Уж не запал ли он сам на Иолу?
– Чего таращишься? – разозлился еще больше и слегка покраснел под моим взглядом Иван. – Хочешь чего сказать – говори, а за гляделки, сам знаешь…
– Просто понять не могу, – ответили скромно. – Обычно ты с девчонками не церемонишься…
– Ну и чего! – так и взвился Разин. – Между прочим, Иолка вообще ни на каких девчонок не похожа. Ты хоть сечешь, каково ей было идти впервые в жизни по улице, когда ты мог в любой момент проснуться? А потом, когда твои предки тебя обнаружили и начали будить, она несколько раз отключалась прямо на дороге. Просто повезло, что какой-нибудь сволочи не попалась на глаза. Потом пришла к вам… Атам никого. Врубаешься?
– Врубаюсь, – вздохнул я и поежился.
– Во, а ты говоришь – девчонка! Да разве ее можно сравнить, ну, хоть с Таськой?
– А кстати, ты в курсе, что она пыталась натравить на твою сестру двух конченых психов? – не удержался я от ехидного вопроса.
– Да в курсе, – отмахнулся Иван. – Но передумала же, верно? Знаешь, если бы у меня такая житуха была, как у нее, я бы вообще давно в зверя превратился. А Иолка ничего, добрая. Она и за тебя переживает.
– Серьезно? – удивился я. – По-моему, она меня ненавидит.
Мне показалось, эта мысль Ивану понравилась: он даже скривил рот в подобии улыбки. Потом вздохнул и сказал:
– Да не, переживает, это точно. Говорит, нужно обязательно все рассказать твоим родителям, чтобы ты не загремел в больницу. А я ей говорю, что взрослые никогда в эту тему не въедут, точняк. Нечего и напрягаться. Слушай, я вот тут подумал: а если снять отдельную хату у каких-нибудь хануриков? Паспорт у меня есть.
– А деньги у тебя тоже есть? – спросил я.
– Ну, соображу чего-нибудь, не впервой.
Глава тринадцатаяРоковая встреча
Но тут я глянул на часы – и спина взмокла. Мать ушла за подарком два часа назад и, скорее всего, уже дома, организует мои поиски. Я попятился к двери.
– Слушай, Ванька, мне надо бежать, а то мои опять в полицию метнутся. Потом все обмозгуем. Тем более она ведь все слышала, наверняка свое мнение имеет. Давай с тобой завтра состыкуемся.
– Ладно, давай, – заторможенно произнес Разин. Я уже почти выскочил за дверь, когда он меня окликнул: – Эй, Алёха! – Ну? – Я сунул голову обратно в сени.
– Ты во сколько сегодня спать ложишься?
– Твое какое дело? – изумился я.
– Ну, понимаешь… мне ведь надо до утра домой вернуться. А с Иолкой много чего нужно перетереть. Ты не затягивай с этим, ладно?
– Ну ты даешь! – восхитился я беспардонности друга. – Теперь будешь мне указывать, во сколько спать идти?
– Ну, сам понимаешь, такие дела, – вздохнул Иван. – Да, и это, ты таблетки свои пьешь еще?
– Приходится.
– Хорошо, – повеселел Разин. – То есть ничего не поделаешь. Я тебе завтра расскажу, о чем мы с ней толковали, ты не переживай.
– Да я и не переживаю, – ответил я, борясь с раздражением. И зачем Иван во все это лезет? Хотя, конечно, здорово, что именно он нашел Иолу, приютил ее, и я могу какое-то время не волноваться. Но теперь главное – как можно скорее добраться до дома.
Я мчался по тропинке, как лось, и через пять минут уже был почти в поселке. Оставалось только перейти раскисший, больше похожий на болото пустырь.
И тут появились они – вся чертова троица с Карловым во главе. Я даже не понял толком, откуда они взялись. Словно специально поджидали. А может, так и было: видели, как я вошел в лесок, и просчитали, что назад вернусь тем же путем.
Паша моментально заградил мне дорогу, двое его приспешников молча и профессионально заняли позиции сбоку и немного сзади. Теперь я был в тисках. И, судя по пустынному пейзажу, ждать помощи не приходилось.
– Что, нашему мальчику не удалось наложить на себя ручки? – тихим жутковатым голосом произнес Карлов. – Ну так мы поможем, нам не трудно. Мы не любим тех, кто разносит нашу любимую школу и обижает дорогих учителей.
Двое по бокам радостно заржали. Но Паша даже не улыбнулся.
– Давно я хотел пообщаться с тобой вот так, без свидетелей, – еще тише произнес он. – Повезло мне сегодня, а?
Я молча прикидывал свои шансы. На самом деле их у меня не было вовсе. Но хотелось бы знать, как далеко они готовы зайти. Впрочем, наверняка они и сами об этом пока не догадываются. Если чересчур разойдутся, то в какой-то момент, возможно, поймут, что им остается только добить меня. Тогда уж лучше пусть это случится раньше, чтобы не пришлось долго мучиться. Поверить не могу, что я так спокойно рассуждаю о возможном окончании своей жизни.
Паша не спеша послал огромный кулак мне в голову. Я интуитивно отпрянул и успел перехватить его обеими руками. В следующий миг произошло нечто невероятное.
Тело Карлова порхнуло над моей головой, я едва успел пригнуться. А затем раздался дикий вой. Паша рухнул на своего приятеля, и оба распластались в грязи. Третий отскочил на пару шагов и смотрел на все такими же сумасшедшими глазами, как и я. Через пару мгновений Паша поднял голову и проскулил: