Тубабот степенно удалился, а мы так и застыли на тропинке, стараясь переварить информацию. Потом Димка хлопнул меня по плечу и бодрым голосом сказал:
– Ну что, все складывается как надо. Помните еще, зачем мы вообще поперлись сюда? Чтобы узнать, не затаились ли тут какие-то нехорошие атланты, которые что-то сделали с Алешкиной сестрой, а потом и его подружку умыкнули. И похоже, они там действительно затаились – вон даже представитель другой расы бьет тревогу.
Я кивнул: Димка был прав, мы только радоваться должны, если в той пещере что-то нечисто. Иначе наш поход не имеет смысла. Почему же так неуютно стало после разговора с тубаботом?
– Нас так мало в этом мире, – негромко проговорила Бридж. – Мы лишь недавно узнали, кто мы такие на самом деле. Тяжело думать, что и среди атлантов, возможно, есть люди с черными помыслами.
Я в очередной раз поразился: умеет же Бридж выразить в паре фраз то, о чем я часами буду думать, а сказать все равно не смогу.
Я так разволновался после разговора с тубаботом, что на пиру мне было довольно тоскливо. Помню только, как под крики и аплодисменты появился биорд, который вчера едва не погиб, будучи закинут драконом в лес. Потом мимо стола в полном составе прошествовала команда победителей. А я мог думать только о Тасе. Если мы найдем ее в пещере Атлантов, что тогда? Придется ли нам отбивать ее силой? Хотя о какой силе я говорю? Ванька – и тот не с нами.
Ночка у нас была беспокойная. Я слышал, как вздыхали в темноте Дима и Данко. Конечно, они все думали об этой проклятой пещере Ложных Воспоминаний. А если что-то все-таки пойдет не так?
Что касается меня, я был рад, когда наступило утро. Лучше уж скорее пройти испытание, чем так мучиться. За завтраком Бриджит волновалась так, что ложку в руках держать не могла, да и остальным кусок в горло не лез. Только Шакракумор всячески старался нас успокоить.
– Слушайте, эта пещера – просто длинный прямой туннель, – в который раз втолковывал он. – Один выход здесь, у нас, второй – в буферную пещеру, которая примыкает к пещере Атлантов. Оба выхода оборудованы специальными устройствами, так что вам и делать ничего не придется. Браслет сам активизируется и вернет вам вашу драгоценную личность. Пожалуй, единственная трудность – не потерять направление и не повернуть назад. Конечно, ничего страшного в этом нет: я буду сторожить с нашей стороны и перехвачу вас в случае чего. Однако вы должны до последнего, пока еще помните себя, идти прямо, не сворачивать и не топтаться на месте. Понимаете?
Мы покорно кивали. Мне только хуже становилось от его инструкций.
– Ну, и не снимайте браслеты, что бы вам ни пришло в голову, – добавил флэмм. – Были случаи, когда снимали.
Бриджит смертельно побледнела и вцепилась свободной рукой в свой браслет. Данко словно превратился в каменное изваяние – до этого он возился с мальчиком. Я некстати вспомнил мать малыша, и мне захотелось немедленно бежать из Черных Пещер и никогда даже не приближаться к пещере Ложных Воспоминаний. Но ходу назад не было.
Через час мы уже стояли у входа в пещеру Он был завален обломком скалы. Дежуривший рядом циклоп любезно оттащил камень в сторону даже не задав вопроса, зачем мы лезем в такое опасное место. Похоже, здесь и впрямь не принято было мешать другому идти на верную гибель, если так ему хочется. Циклоп деликатно удалился, а мы в отчаянии уставились в жуткую черноту.
– Буду запускать вас в пещеру по одному, с интервалом, – объявил нам Шакракумор.
– Почему? – тут же спросил Дима. – Мы можем как-то повредить друг другу?
– Не думаю, – пожал плечами флэмм. – Но группой проще сбиться с пути. Кто-нибудь поменяет направление, остальные пойдут за ним. Ты – первый.
Он указал на Данко. Наш проводник с готовностью кивнул, заглянул в чрево пещеры, потом повернулся к хозяину – и крепко пожал ему руку. Ободряюще улыбнулся каждому из нас и скрылся в пещере. У меня болезненно заныло сердце. Вдруг показалось, что я в последний раз видел нашего Данко. Но это, конечно, ерунда: в пещере никто никогда не погибал. В прямом смысле слова, конечно.
– Ничего не бойтесь, только помните о направлении, – твердил, как заведенный, флэмм. – Не могу же я вас тут целый день отлавливать. Давай теперь ты, парень.
И тронул меня за плечо. Ноги у меня сделались ватные, и мелькнула ужасная мысль: «Вот будет позор, если я не смогу идти!»
Но я заставил себя сделать первый шаг. Как и Данко, я попрощался с хозяином и поблагодарил его за гостеприимство. А потом шагнул в темноту.
– Идти прямо, только прямо, только вперед, – шептал я себе под нос. Данко уже не было видно. Я был совсем один в абсолютной пустоте, холодной и влажной. – Идти прямо, идти впе… – последнее слово словно растаяло в моем мозгу. Язык еще шевелился, но я не понимал звуков, которые сам же издавал. Они были забавны – я даже хихикнул. Потом остановился и сел на холодную землю, прямо среди камней. Может, я и сам был камнем? Не знаю. Внутри была пустота и было немного больно в спине. Я бы поменял позу, но забыл, как это делается.
Потом что-то забрезжило в мозгу, словно в пещеру проник лучик света. Я вдруг ощутил беспокойство и досаду. И раздражение, и злость. Вчера мой Гар-Гук снова повредил себе крыло на тренировке. И виноват во всем только я – не уследил, и он по неопытности врезался в дерево. К началу Турнира вряд ли поправится. Сейчас его осматривает врач, я должен быть там… так почему же я здесь?
Ах да, вспомнил: я здесь потому, что тренер наорал на меня, сказал, что мне не стоит являться на тренировки, пока я хорошенько не прочищу свою голову. И я пошел в пещеру. А куда еще?
Но что нужно забыть, чтобы стать нормальным, как прочие ребята в нашей команде? Не о Гар-Гуке же? Он у меня отличный, очень смышленый, хотя и чуточку неловкий. Ходили слухи, что, когда ученые создавали драконов, они частенько совершали вылазки в Верхний мир и отлавливали там людей. Наверное, что-то намудрили с генами, ведь эти драконы – почти люди, что уж говорить. Соображают получше многих, кто живет в деревне.
Я вздрогнул: кто-то прошел мимо меня, заметил, остановился. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я увидел, что на меня смотрит какая-то девчонка, очень странная. Что-то с ней было не так, но что именно?
– Мальчик, – произнесла она на общем языке, – ты почему тут сидишь?
И тут я понял – да ведь она человек из Верхнего мира! Я таких только в книжках на картинках видел. Значит, не врут те, кто говорит, что в Черных Пещерах живут люди с поверхности земли. Девочка пошла дальше, а я еще с минуту таращился ей вслед.
И вдруг я понял, о чем должен забыть. О другой девочке, мы с ней вместе учились в начальной школе! А после уроков уходили в лес и летали над поляной. Родители нам бы крылья поотрывали за такое: нам еще не было десяти лет, до этого возраста полеты запрещены. А нам так нравилось смотреть сверху на поляну и считать на ней камни, или розовые кусты, или кроликов, которые выбегали из нор поглазеть на нас…
Когда родители вдруг сорвались с места, и мы оказались в Черных Пещерах, я несколько лет думал, что это в наказание мне за полеты. И ненавидел за это родителей. Потом, конечно, поумнел. До Гар-Гука воспоминания о тех полетах были лучшими в моей жизни. А теперь я понял: их нужно забыть. Вот что имел в виду тренер: нельзя жить в двух мирах одновременно. Из Черных Пещер обратного хода нет.
Я встал и пошел вперед. На самом деле я уже забыл, с какой стороны зашел в пещеру. Хорошо, что здесь только два пути, как-нибудь выберусь. Сейчас найду нужный – и сразу назад, к пострадавшему Гар-Гуку.
Нет, я все-таки ошибся. И в просвете увидел не край родной деревни, а другую пещеру. Там, на поляне, сидела та самая девочка, которая прошла мимо, а рядом с ней какой-то флэмм, незнакомый, не из нашей деревни. И оба замахали руками, зачем-то зовя к себе. Я сделал еще шаг и оказался на самой границе пещеры. Браслет на правой руке тут же завибрировал, засветился изнутри…
– Бриджит? – пробормотал я. – Данко?
Они бросились ко мне, Бриджит повисла на шее, Данко потрепал по голове.
– Как же там страшно, – поежилась девочка. – Я даже не понимаю, как смогла выбраться. Просто на автомате. Кем ты был?
– Биордом, – ответили. – Он пошел в пещеру, потому что переживал за своего дракона. Считал, что всякие детские воспоминания мешают ему стать хорошим наездником.
А про себя подумал: может, в этой пещере схожие личности как-то притягиваются? Разве не странно, что типус, чья личность ненадолго ко мне прилипла, оказался нытиком, и у него тоже были проблемы с девчонкой? Надо потом спросить у Бриджит и Данко, кем они побывали. Но сейчас меня больше волновало отсутствие Васильева.
Он появился минут через десять. Выглянул из пещеры настороженно и с таким злобным выражением лица, что я даже подумал: не подхватил ли он личность дракона, если драконы иногда забредали в эту пещеру. Браслет завибрировал на его руке, и через пару мгновений звериная маска сползла с лица.
– Я возвращался, – хрипло сообщил нам Дима. – Первая личность, которая ко мне привязалась, я даже не понял, кто это был… но он ни за что не хотел идти в этом направлении, думал, здесь опасно. Что, еще не открывают?
Только теперь мы переключили внимание на следующую пещеру. Вход в нее был закрыт огромным камнем. Я посмотрел на часы – давно уже полдень. Сердце сжалось от ужаса: неужели придется идти обратно, снова проходить через этот кошмар?
Мы еще немного подождали. Данко подошел ко входу и внимательно осмотрел камень. Наверное, он вполне мог его испепелить, но понимал, что таким образом приличные люди в гости не ходят. Мы же старались даже не шевелиться и не разговаривать, чтобы не выдать друг другу свою тревогу…
Глава двадцать седьмаяКто он?
И вдруг камень дернулся и пополз в сторону освобождая проход. Мелькнули две руки, обхватившие валун, а потом стало очень светло – из пещеры хлынул свет. Мы зажмурились и подобрались поближе. На пороге пещеры стоял парень, на пару лет старше нас. Очень высокий, худощавый, черты лица тонкие и выразительные. Он, наверно, был симпатичный, хотя я ничего не понимаю в мужской красоте.