И вот тут я подумал: с такими козырями, как у меня в рюкзаке, можно и блефануть. И сказал:
– Если другого выхода у нас все равно нет… А это очень мучительно?
Рядом со мной судорожно втянула в себя воздух Иола.
– Даже не почувствуете ничего, – отмахнулся, напуская на себя важный вид, Игорь. – Операция под наркозом, очнетесь как новенькие. Я сам буду оперировать, и уж я постараюсь… для Киры главным образом.
– Ладно, тогда лучше поскорее, чтобы все это закончилось!
Печерский поглядел на меня весело, высоко взметнул длинные брови:
– Что задумал, братишка? Давай колись!
Я пожал плечами:
– Да ничего…
– Что, даже убежать не попробуете? Вот прямо сейчас? Вы же быстрее и сильнее меня…
– Вы тут наверняка все наперед предусмотрели, – пробубнила себе под нос Иола.
– Само собой! – Парень радостно потер узкие ладони.
Меня ощутимо начало подташнивать, эх, не опозориться бы…
– Мы можем сами поговорить с Гаем Малодием? – умоляющим голосом спросила Иола. – Совсем не обязательно уничтожать лагерь, все равно и ребята и взрослые разъезжаются кто куда! Мы согласны на операцию, и мы будем сотрудничать с Орденом, но при условии, что больше никто из наших друзей не погибнет!
Игорь слушал со странным выражением на лице, и я понять не мог, находит ли он ее доводы разумными или просто думает о своем. Когда Иола смолкла, он распорядился:
– Ладно, идите за мной!
И стремительно обогнул нас, первым выходя в туннель. Мы отошли метров на десять от кухни, когда Печерский вдруг остановился, в полутьме пошарил ладонью по неровной стене. Бесшумно и уже знакомо блок сперва нырнул внутрь, потом отъехал в сторону.
Здесь свет горел в полную силу, отражаясь от золотистого отполированного камня стен, под ногами оказалась не земля, а нечто вроде линолеума, мягко пружинившего, еще и с подогревом вроде. Абсолютно прямой коридор тянулся куда-то вдаль, и его единственным украшением были длинные овальные вставки из дымчатого стекла через каждые пару шагов. То есть это я поначалу принял их за декоративные элементы, пока Игорь, подойдя к одной такой, не приложил ладонь к стеклу. Дымка растаяла, и по ту сторону стекла проявилось небольшое квадратное помещение вроде смотрового кабинета в больнице, почти без мебели. Только на высокой кушетке под простыней лежал Ванька в шлеме типа мотоциклетного, с открытым лицом и устремленным в потолок напряженным взглядом.
А в углу на стуле скорчилась Тася, испуганная, дрожащая. Наверное, стекло было одностороннее, потому что взгляд ее как раз блуждал по стене, но нас она не видела. Я чуть не рванул к девочке напрямик, даже ногу поднял, собираясь обрушить стенку, но Иола предупреждающе вцепилась в мой рукав.
– Откуда она здесь? – Я даже голоса своего не узнал, какой-то хрип.
– Брат доставил, – усмехнулся Игорь. – Давно нужно было, только он все тянул до последнего.
– Что вы с ним сделали, с Ванькой?
Это Иола спросила, и голос ее здорово дрожал при этом.
Игорь сложил руки на груди и вперил в нее насмешливый взгляд. Выждав паузу, сказал:
– Не переживай, красавица, тебе достанется достойная половинка. Иван теперь официальный кадет Ордена, даже на довольствие поставлен. Он, кстати, не соглашался на операцию, пока не узнал весь расклад: либо он становится твоей парой, либо один из сыновей Гая. А там целая очередь, между прочим. И он понимает, что в глазах своих друзей – и в твоих – некоторое время будет гадом и предателем, но ради тебя готов потерпеть. Окончательно согласился только с одним условием…
– С каким? – перебил я.
– Да вот с этим же! – Печерский ткнул пальцем в сторону распростертой на кушетке фигуры. – Еще одно изобретение Древних, кажется, из скандинавского региона… Не суть. В общем, выявляет скрытый потенциал личности, исправляет дефекты вроде дурного воспитания, вредоносного влияния среды, наркотиков и алкоголя. Влияет на участки мозга, заставляя человека все свои познания из пассива перевести в актив. Правда, на обычного человека эта штука не была рассчитана, так что Иван взял на себя роль экспериментатора. В общем, ради тебя он очень постарался, цени!
Игорь вновь коснулся стекла, и все исчезло, а он уже снова шагал вперед. Далее по коридору появились основательные дубовые двери, и в одну из таких дверей парень почтительно стукнул костяшками пальцев.
– Входи! – прогудел знакомый голос.
Иола дернулась, у меня предательски скрутило живот.
Печерский толкнул дверь и вошел первым, мы – следом. Эта просторная пещера была отделана с особой тщательностью и походила на обычную комнату для любителя роскоши. На просторном диване, навалив под спину и голову с десяток подушек, возлежал Гай Малодий в длинном бордовом халате, жадно закидывал в рот фрукты с большого плоского блюда на его животе. Его волосы на этот раз были забраны в хвост, очки исчезли, лицо было обращено на нас во всем своем пугающем безобразии. В дальнем углу за старинным дубовым столом скорчился Женька Карамыш и что-то строчил, обложившись книгами. На нас он глянул с откровенным отвращением.
– Ну что, ты уже поговорил с гостями? – спросил приор Игоря непривычно мягким голосом, будто обращался к любимому сыну.
Карамыш при звуках его голоса помрачнел и еще больше скукожился.
– Да, Гай, мы все обсудили, – засиял улыбкой Печерский.
– Они согласны?
– Ну, скажем, они осознали, что другого выхода все равно нет.
– Сам прооперируешь?
– Конечно. Операционная уже готовится.
Тут Иола, похоже, решила, что пора нам перестать торчать тут безмолвными декорациями. И спросила:
– Послушайте, а зачем вам вообще все это надо?
Малодий глянул на нее с таким изумлением, будто заговорило надкушенное яблоко, которое он вернул на блюдо при нашем появлении. Но все же ответил:
– Милочка, а ты не находишь, что Бог или природа совершили огромную ошибку, заселив этот мир людьми? Нет? – Иола активно затрясла головой. – А вот я думаю именно так. Люди ухитрились не только испоганить эту самую природу, но и практически уничтожить своих соседей по планете, Древних. Которые, впрочем, в бытность свою на поверхности Земли вели себя ничуть не лучшим образом. Жизнь в лишениях пошла им на пользу. Однако что произойдет, если позволить этим существам захватить Верхний мир? Да ровно то же самое, что было с людьми! Поэтому я долго искал наилучший вариант и остановился вот на чем: семь миллиардов живущих на земле и под землей скоро превратятся в счастливых и исполнительных рабов. Несколько миллионов, наделенных мозгами, станут вести жизнь, наиболее подходящую для творческих озарений и открытий – то есть ужасную. И при этом знать, что в случае особого прорыва они и их семьи смогут получить путевку в прекрасное существование. Миром начнут править новые атланты, созданные в большинстве своем искусственным путем…
– Вы тоже планируете стать атлантом? – уточнила Иола.
– Конечно. – На жутком лице приора нарисовалась отвратительная торжествующая улыбка. – Я даже присмотрел себе пару, эту вашу учительницу, очаровательную француженку. Но многое будет зависеть от сегодняшнего дня…
– Это точно, – сказал я.
Потом сдернул с плеча рюкзак и дважды встряхнул его.
Первые секунды ничего не происходило. Потом слева и справа от меня воздух замерцал и засеребрился, и вот уже с десяток прозрачных фигур зависли между полом и потолком. Но почему они так неподвижны и тихи, почему не спешат насладиться местью? Почему все остальные спокойны, только Карамыш мерзко ухмыляется своей разбитой физиономией да Гай Малодий перекатывает голову по подушке, будто от души сочувствует нам?
Поймав мой недоуменный взгляд, он расплылся в улыбке: – Ай-яй, наивные подростки. Жизнь еще не научила вас простой истине: кто имеет хоть одно любимое существо – потенциальный предатель. А у этих созданий есть дети и престарелые родители.
Он махнул рукой в сторону стола, за которым сидел Женька. Я машинально перевел взгляд туда и узнал среди книг уже знакомый стальной ящик. Парень с отвратительной гримасой взял его в руки и издевательски потряс. В тот миг я словно примерз к полу, уши заложило. Я понимал, что все кончено, но не испытывал страха или отчаяния. Наоборот, даже азарт какой-то появился, волнующее ожидание: и что теперь? Я вдруг понял, почему говорят, что умирать не страшно: просто в этот миг какая-то сила любезно заменяет страх на бурлящий в крови адреналин. А я еще даже не умираю. И в этой компании мы по-прежнему самые сильные…
Я метнулся к дивану и сдернул Гая с него с такой силой, что он мазнул ногами по стене. Краем глаза видел, как Иола скрутила Игоря. Хотел еще на Женьку глянуть – от этого типа всего можно ждать. Вот только не успел, потому что в следующий момент ощутил, как полыхает моя кожа, как под ней вскипает кровь. Позади меня закричала Иола, от жуткой боли я выпустил приора и повалился на спину. Прямо надо мной зависла прозрачная голова уже знакомого старика, который цепко вглядывался мне в лицо, наверное, прикидывал, хватит с меня или еще добавить.
– Сволочь! – простонал я.
Тот пожал прозрачными плечами:
– Мы должны заботиться о своих близких.
– Зачем вы им помогаете?! – крикнула Иоланта. – Сейчас хороший момент, чтобы освободиться! Расправьтесь с ними, и мы доставим наверх вас и ваших родных!
Я повернул голову: Иола устояла на ногах, но тяжело опиралась руками о журнальный столик в изножье дивана, ее одежда дымилась. Гай Малодий, тем временем вернувшийся на диван и внимательно изучавший – не пострадал ли? – свой халат, утробно засмеялся:
– Не трать силенки, дорогая. Эти глюки никогда не осмелятся на такое. Ведь в коробке только их старики, а вот дети спрятаны надежней, чем Кощеева смерть. Кстати, никто в этой комнате не знает их местонахождения, даже я, – добавил он поспешно.
Кажется, на этот раз все точно было кончено.
Тем временем Игорь с озабоченным видом шагнул к Иоле и задрал сзади подол ее обугленной куртки. Девочка ахнула, я попытался прийти ей на помощь, но от боли потерял ориентацию и врезался в диван.